На улице, где ты живёшь - Мэри Кларк

— Что да, то да, — мрачно сказал Томми Питу, залезая в машину. Лицо Бернис Джойс стояло у него перед глазами. Он словно видел ее такой, какой она была неделю назад, когда он допрашивал ее в доме Уилла Стаффорда.

Она отвечала без запинки, когда он спросил ее, заметила ли она шарф. Бернис твердо помнила, что он был на Рейчел Уилкокс. Но помнила ли она, как кто-то взял его? Вряд ли, решил Томми. Скорее всего, она вспомнила об этом потом.

Она сказала тогда, что возвращается в Палм-Бич в понедельник. Но даже если бы он знал, что она здесь задержится, ему бы в голову не пришло снова беседовать с ней.

Он злился и не мог простить себе собственной беспечности. Убийца, конечно же, прочитал эту статью в газете и испугался, настолько испугался, что рискнул пойти на убийство среди бела дня. Если он и дальше будет действовать по плану, завтра будет еще одна жертва. Только на этот раз это будет молодая женщина.

— Куда едем? — спросил Пит.

— Ты звонил Стаффорду?

— Да. Он ждет нас в любое время. Он на месте.

— Начнем с него. Но сначала позвони на работу.

Вот тогда-то они и узнали об исчезновении Натали Фриз.

— Стаффорда оставим на потом, — буркнул Томми. — Ребята говорят сейчас с Фризом. Я хотел бы поприсутствовать.

Что, если маньяк уже выбрал следующую жертву: Натали Фриз?

72

Ник Тодд позвонил Эмили, услышав о смерти Бернис Джойс.

— Вы знали эту женщину, Эмили? — спросил он.

— Нет.

— Как вы думаете, могли ее убить из-за этого материала в газете?

— Понятия не имею. Я не видела газету, но все это ужасно!

— Это был смертный приговор для этой несчастной женщины. Такого рода факты меня и побуждают стараться попасть в генеральную прокуратуру.

— И как обстоят дела?

— Кое-какие связи я пытался нащупать. В прошлом году я выиграл одно важное дело, и это может либо помочь мне, либо повредить.

Голос его чуть заметно изменился.

— Я звонил вчера, но вас, очевидно, не было дома.

— Да, я уходила. Вы не оставили сообщения.

— Не оставил. А как идет ваше расследование?

— Может, это и самообман, но мне кажется, я вижу систему во всех этих убийствах, и она меня ужасает. Помните, я говорила вам, что Дуглас Картер, молодой человек, с которым Маделайн была помолвлена, застрелился?

— Да, помню.

— Ник, когда его нашли, револьвер валялся рядом. Его потрясло исчезновение Маделайн, но он был молод, хорош собой, с состоянием и перспективами работы на Уолл-стрит. Все пишут о нем в дневниках и других материалах исключительно тепло, никто ни словом не обмолвился о возможности его самоубийства. Есть и еще одно обстоятельство. Его мать была очень больна, а Дуглас Картер очень любил свою мать. Он не мог не понимать, что его смерть убьет ее. Подумайте только, что бы чувствовала ваша мать, случись подобное с вами?

— Она бы меня никогда не простила, — тоном легкой усмешки отвечал Ник. — А что бы чувствовала ваша мать в подобном случае?

— Ей бы это не понравилось, разумеется.

— В таком случае, пока ваш преследователь и этот маньяк, которого вы стараетесь вычислить, не оказались за решеткой, пожалуйста, держите двери на запоре и не отключайте сигнализацию, особенно когда вы одна в доме. Увидимся в воскресенье, если не созвонимся раньше.

И почему Ник говорит то же самое, что и ее здравый смысл? Эмили положила трубку. Было половина двенадцатого. Последние два с половиной часа она изучала полицейские отчеты и документы Лоуренсов.

Она позвонила в Чикаго родителям, к бабушке в Олбэни, дав им подробный и жизнерадостный отчет о жизни в собственном доме. Эмили не кривила душой. Но родным она сказала далеко не все.

Джулия Гордон Лоуренс годами вела дневники. Она писала не каждый день, но довольно часто. Эмили хотела бы прочитать каждую строчку этих записей, и она непременно прочитает, если Лоуренсы позволят подержать дневник подольше. Но сейчас нужно было найти в них информацию, относящуюся к исчезновениям девушек и смерти Дугласа. Эмили вдруг осознала, что больше не считает его смерть самоубийством. Теперь она рассматривала Дугласа как жертву того же таинственного лица, который убил трех молодых женщин.

Эллен Свейн исчезла тридцать первого марта 1896 года.

Джулия, конечно, должна была написать об этом в своем дневнике. Эмили открыла дневник за этот год.

Но прежде чем начинать чтение, она хотела сделать кое-что еще. Она открыла дверь, ведущую из кабинета на веранду, вышла и осмотрела улицу. Она знала, что старый дом Картеров сгорел во время пожара в 1950 году и на его месте теперь стояла удачная копия викторианской постройки конца XIX века со всеми характерными деталями, включая веранду.

Если Маделайн сидела здесь и Дуглас или Алан подали ей знак...

Эмили хотела убедиться, что ее предположение, пришедшее вчера ей в голову, могло быть реально осуществимо.

Она прошла по веранде на другую сторону и спустилась по ступенькам в сад за домом. Рабочие разровняли территорию, но, когда она приблизилась к границе своего участка, на ее кеды налипла грязь.

Она подошла к тому месту, где были найдены останки, и остановилась там. Из-за огромного дерева с низкими тяжелыми ветвями никто в доме не мог видеть, как Маделайн встретилась с Аланом Картером, если он ее вызвал, а потом спонтанно или намеренно убил. Звуки фортепьяно, на котором играла сестра Маделайн, заглушили бы ее крики.

Но даже если все именно так и случилось, какая связь существует между теми убийствами и теперешними?

Эмили в задумчивости вернулась в дом, взяла дневник за 1896 год и начала искать записи после 31 марта.

Первого апреля 1896 года Джулия писала:

"У меня дрожат руки, когда я пишу это. Исчезла Эллен. Вчера она заходила к миссис Картер и принесла ей бланманже.

Миссис Картер сообщила полиции, что визит был короткий, но очень приятный. Эллен была задумчива, но в то же время казалась взволнованной. Миссис Картер сидела в кресле у окна в спальне и видела, как Эллен вышла из дома и направилась по Хейз-авеню к себе. Больше миссис Картер ее не видела".

«Это значит, что Эллен прошла мимо дома Алана Картера», — подумала Эмили.

Она перевернула еще несколько страниц. Три месяца спустя Джулия записала:

«Сегодня утром миссис Картер отошла в свою небесную обитель. Мы все очень опечалены, но сознаем, что для нее это милость Божия. Она освободилась от боли и скорби, объединившись со своим возлюбленным сыном Дугласом. Последние несколько дней она была в бреду. Иногда ей казалось, что Дуглас и Маделайн рядом с ней в комнате. Мистер Картер мужественно перенес долгую болезнь жены и потерю сына. Мы надеемся, что будущее окажется к нему милосерднее».

А что представлял собой он, муж и отец? О нем в дневниках упоминалось нечасто. Но, с другой стороны, ни он, ни миссис Картер не принимали, в силу понятных причин, участия в пикниках и других увеселениях. Из немногочисленных упоминаний о мистере Картере Эмили узнала только, что его звали Ричард.

Она начала листать дневник в поисках других упоминаний о ком-либо из Картеров.

Первая запись в дневнике за 1897 год была сделана пятого января.

"Сегодня мы присутствовали на свадьбе мистера Ричарда Картера с Лавинией Роу. Свадьба была тихая, поскольку его супруга, миссис Картер, скончалась меньше года назад. Однако мистера Картера никто не осуждает. Он очень интересный мужчина, и ему еще нет пятидесяти. Он познакомился с Лавинией, когда она гостила у своей кузины и моей близкой подруги Бет Дитрих. Лавиния серьезная, очень привлекательная молодая особа с изящными манерами. Ей двадцать три года, она вдвое моложе мистера Картера, но мы знаем много счастливых союзов весны с зимой.

Они говорят, что продадут дом на Хейз-авеню, с которым связано много тяжелых воспоминаний, и уже купили дом на Брамли-авеню, 20, поменьше этого, но очень красивый".

Брамли-авеню, 20. Этот адрес показался Эмили знакомым. И тут же она вспомнила. Она же была там на прошлой неделе! В этом доме теперь живет доктор Уилкокс.

73

Томми Дагган и Пит Уолш застали Роберта Фриза в гостиной на диване, возбужденно разговаривавшим с полицейскими.

— Моя жена очень хотела переехать в Манхэттен, что мы и собирались сделать, — волнуясь, говорил он. — Я только что продал ресторан и собираюсь выставить этот дом на продажу. Подруга жены предложила Натали пожить у нее, и миссис Фриз намеревалась вчера же отправиться в Нью-Йорк. Не знаю, почему жена изменила свои планы. Натали очень импульсивная натура. Она могла улететь в Палм-Бич. У нее там полно друзей.

— А ее одежда на месте? — спросил один из полицейских.

— У моей жены нарядов как у царицы Савской. Однажды она купила точно такой костюм, какой у нее уже был, потому что забыла, что у нее висит в шкафу. Если бы Натали решила лететь в Палм-Бич, она бы не стала думать о туалетах, а, оказавшись на месте, провела бы пару часов на Уорт-авеню с кредитной карточкой в руках.