Главная роль 7 (СИ) - Смолин Павел

— Ваше Императорское Величество, согласно вашим с Японской Империей договоренностям, военные суда японцев не имеют права прохода через Панамский канал, — измерил «подлетное время» американский президент.

— Так и есть, — поддакнул я, щурясь на лампочку через наполненную пивком кружку.

— Путешествие обещает быть долгим, — улыбнулся развалившийся на лавке Арисугава, почесав волосатую грудь. — И мы очень надеемся на то, что завершиться ему не удастся.

Давая Гроверу время подумать, я принялся растекаться мыслью по древу:

— История — своего рода паровоз. Для того, чтобы двигаться, ей нужно топливо. Как правило, таковым топливом становится то, что далее жить не хочет и не может. Отличие «живого» от «мертвого» в данном контексте всего одно — способность меняться и приспосабливаться к окружающей действительности. Ярким примером является Великобритания — ее правящая верхушка оказалась неспособна придать своей Империи новые качества, вследствие чего она рухнула с сокрушительным треском. Последствия сего мы с вами, господа, будем отслеживать и через сотню лет, подобно тому, как до сих пор Европе то и дело аукается развал Римской Империи, которая является образцом для подражания многих Империй нынешних. В частности, архитектурно.

— Америка не стремится становиться Империей, — принял озвученное мной на свой счет и от этого пококетничал Кливленд. — Наша страна основана на демократических принципах, установленных Отцами-основателями. Что касается архитектуры… — он пожал плечами. — Колонны — это красиво.

— Красиво, — согласился я.

— Весьма симпатично, — покивал Арисугава.

— Не станем сейчас обсуждать тонкости политического устройства — они все имеют плюсы и минусы, — продолжил я. — Предлагаю сосредоточиться на более глобальных вопросах: наш мир стремительно развивается, и даже для того, чтобы остаться на своем месте, приходится очень быстро бежать. Мы с вами, господа, и мой добрый кузен кайзер Вильгельм, бежим чуть лучше других. Вскоре мир захлестнет большая война беспрецедентного масштаба. Слабые — сгорят, сильные — выстоят, и перед последними встанет очень важная задача: сделать так, чтобы не было второй большой войны, которая станет еще более ожесточенной. Кайзер согласен со мной в такой оценке. В немалой степени разделяет ее и представляемый Вашим Высочеством Император Муцухито.

— Мы не станем вмешиваться в войну в Европе, — поспешил откреститься от «движухи» Гровер. — Избрав политику невмешательства в дела Старого света, мы не собираемся отходить от нее.

— Такое положение дел Старый свет в целом устраивает, — пожал я плечами. — Однако я вынужден заметить, что полной изоляции достичь будет невозможно, и по итогам Большой войны мне и представителям других стран придется встретиться с тем, кто придет вам на смену в ходе демократического процесса, чтобы установить новый миропорядок. Ну а пока, господин Президент, я прошу вас поговорить с определяющими внешнюю политику Америки людьми о том, что во время заварушки будет совсем не лишним проявить избирательность в вопросах торгово-экономического сотрудничества. Ради вашего же блага — упраздненное государство обладает очень неприятной особенностью: оно не отдает своих долгов.

Кливленд пожевал губами:

— Позволю себе напомнить Вашему Императорскому Величеству, что мы собрались здесь для обсуждения несколько иных вопросов.

Имеющий уши да не услышит. Сигнал подал, остальное не на моей совести, так что да — можно вернуться к обсуждению мелкой островной возни.

— Ваше Высочество, могу я попросить вас озвучить предложение Его Императорского Величества? — обратился я к Арисугаве, чтобы Гровер имел больше пространства для торга.

А то вдруг подумает, что мы тут с япошкой его вдвоем «кошмарить» сговорились? В вопросе нафиг мне не нужных островов я воистину нейтрален!

В «большой общей игровой комнате», предназначенной для проведения семейного досуга, было тепло, уютно и цветасто. Стены исписаны зверюшками и местами их обитания. Та, что с обезьянками, оснащена «шведской стенкой» — лестницей, веревками, турниками. Пол под снарядами устлан мягкими матами — нам тут травм не надо, мы здесь отдыхаем с пользой для души и тела. Потолок комнаты украшен картой звездного неба, а люстра выполнена в виде Солнечной системы. Помимо люстры, помещение наполняют светом висящие на стенах светильники. Свободный от матов пол покрыт пестрым мягким ковром — если постелить белый или другой однотонный, его через неделю будет не отстирать.

К услугам детей — игрушки со всего света, плотно заставленные иллюстрированными книгами книжные полки, «лабиринт» из обручей с тканевыми стенами, гамаки, качели и бассейн с мячиками. Не забыта и образовательная компонента — у каждого имеется письменный столик с полным набором принадлежностей, мелкую моторику развивать.

Так-то мы детей стараемся не баловать: в их личных покоях все гораздо скромнее, суровый учебный и подготовочно-учебный (актуально для трехлетнего и потому не особо расположенного к математике Саши) график оставляет на проказы очень мало времени. Эта комната — пространство семейного «тимбилдинга», потому что здесь мы собираемся трижды в неделю всей семьей. По возможности — в мое, Марго или нас обоих отсутствие дети играют здесь сами, под присмотром нянек и дядек.

— Ну а после еще двух визитов в парную мы подписали неплохой договор — японцы получают Филиппины и не покушаются на Кубу, а Американцы — наоборот. Никто никому денег платить не захотел, а адмирал Того со своей флотилией спокойно возвращается домой, — закончил я пересказывать Марго результаты встречи. — Очень красиво, милая, — с улыбкой принял из рук четырехлетней дочери-Настеньки лист бумаги с весьма достойным для возраста художницы рисунком кота.

Кареглазая малышка с унаследованными от мамы золотыми кудрями чмокнула меня в щеку и пошла рисовать подарок для мамы.

— Анод, к ноге! — позвал моего пса-Арнольда Саша, одетый в потешный казачий мундир и комично-высокую шляпу Екатерининских времен. — Будешь моим конём!

Меделян, не будь дураком, от такой перспективы рысцой побежал к лабиринту и скрылся в «трубе». Младший устремился за ними, а пятилетний и от этого со вдумчивым видом выслушавший мой рассказ Цесаревич Николай — взрослым себя считает, и правильно, ему по праву рождения детство очень урезанного вида положено — воспользовался возможностью продемонстрировать выученный урок:

— Саша, я помогу тебе достичь успеха дипломатическим путем! — и с высоко поднятой головой направился организовывать переговоры между «конем» и «казаком».

Мы с Марго умиленно засмеялись.

— Непослушный! — погрозил шевелящейся и пыхтящей «трубе» пластиковой — очень высокотехнологично! — шашкой Саша. — Ужо я тебя! — показал, что время от времени наблюдает Андреича за работой.

— Начать с угрозы — это правильно, — одобрил Коля. — Что вы можете противопоставить шашкам наших казаков, уважаемый Арнольд? — заглянул в «трубу».

Пёс не стал утруждать себя ответом и забился в лабиринт поглубже.

— Противник отказался от переговоров и предпринял тактическое отступление, — важно декодировал «сигнал» для младшего брата Наследник Российской Империи.

— А что делать нам? — спросил тот, посмотрел на шашку и с улыбкой предложил. — Может тйеснуть?

— «Трескать» нельзя, — заступился я за питомца.

Дрессирован он у меня на совесть, стерпит, но жалко же собачку.

— Силовое решение — не выход, — с уморительной серьезностью кивнул Коля. — Попробуем что-то предложить.

— Севгей Афанасьевич, пйинесите, пожалуйста, собачью печеньку, — вежливо попросил лакея правильно воспитанный Саша.

Пока ждали, Настя успела подарить маме ее портрет и уйти рисовать братьев. Много с Олей времени проводит, отсюда и тяга к изобразительному искусству. В лапту и городки, впрочем, как и другие подвижные игры, играет охотно — просто сейчас настроение не то.

— Анод, если покатаешь меня, я дам тебе печенье, — предложил угощение Саша.