Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы - Игорь Пыхалов

г) военные преступления и преступления против правосудия» [489] .

Несмотря на то, что в процитированных выше протоколах допросов содержится более чем достаточно материала в духе пунктов «б» и «г» статьи четвёртой закона от 18 октября 1991 года, в реабилитационном заключении по делу Панвица автор его, полковник юстиции Крук, окончательный вывод сформулировал в такой редакции:

«…установлено, что генерал-лейтенант фон Панвиц в период Великой Отечественной войны являлся гражданином Германии, военнослужащим немецкой армии и выполнял свои воинские обязанности. Данных о том, что фон Панвиц или подчиненные ему части допускали зверства и насилия в отношении мирного советского населения и пленных красноармейцев, в деле не имеется» [490] .

Остаётся только пожалеть, что полковник Крук не родился на полвека раньше. Ведь в этом случае он бы мог с успехом выступить адвокатом на Нюрнбергском процессе, где наверняка бы спас от петли начальника штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, начальника Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера, и других нацистских военных преступников. Ведь они тоже являлись гражданами Германии и всего лишь выполняли свои воинские обязанности.

После скандальных публикаций в российских газетах главная военная прокуратура была вынуждена вернуться к делу Панвица и с санкции главного военного прокурора отменила своё же решение пятилетней давности. Начальник Управления реабилитации жертв политических репрессий генерал-майор юстиции Валерий Кондратов сообщил, что заключение от 22 апреля 1996 года о реабилитации фон Панвица как необоснованное отменено и 28 июня 2001 года вынесено заключение, в котором сделан вывод, что «фон Панвиц за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, оснований для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит. Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Панвица Гельмута юридической силы не имеет, о чем письменно уведомлены заинтересованные лица, а также соответствующие государственные учреждения ФРГ» [491] .

Кому и зачем понадобилось реабилитировать эсэсовского генерала? Ходят слухи, что отдельные сотрудники общества «Мемориал» подрабатывают реабилитацией осуждённых советским правосудием германских нацистов – в сегодняшней ФРГ ветераны вермахта имеют право на пенсию, за исключением военных преступников. Однако здесь масштаб другой и фигура фон Панвица более крупная.

Вспомним, что реабилитация гитлеровского генерал-лейтенанта совпадает по времени с визитом Ельцина в Германию. Борис Николаевич в ту пору мнит Россию союзником ФРГ и щедро демонстрирует сердечное расположение к канцлеру

Колю. Для подтверждения этой дружбы требуются какие-то конкретные шаги. Реабилитация фон Панвица и стала одним из таких демонстративных жестов, с помощью которых «друг Борис» мостил дорожку к сердцу «друга Гельмута».

Более того, есть сведения, что вслед за Панвицем собирались реабилитировать и начальника личной охраны Гитлера группенфюрера СС Ганса Раттенхубера, окончившего свои дни в советской тюрьме. По ряду причин эта затея сорвалась, и теперь фанатам «чёрного ордена» Гиммлера остаётся проливать скупы слёзы у мемориала Панвицу возле Храма всех святых на Сретенке.

Бабушка-надзирательница

По сравнению с подвигами фон Панвица Нина Михайловна Грязнова-Лапшина выглядит всего лишь безобидной старушкой. Накануне войны будущая нацистская прислужница работала учительницей начальных классов в школе в Порховском районе Ленинградской области. После оккупации немцами пригородов Ленинграда она отказалась от эвакуации и предпочла остаться уборщицей на военной кухне одной из немецких частей, а также продолжала преподавать в гимназии уже в Гатчине, не скрывая своих прогитлеровских взглядов. Оттуда осенью 1943 года немцы отправили её на курсы по подготовке командиров лагерей «трудовой повинности». Окончив их в числе лучших, бывшая учительница была назначена начальником женского трудового лагеря № 6 под Нарвой, где в её подчинении находилось 250 русских девушек. Она получала за службу немецкий военный паёк и 90 марок (900 рублей). Для сравнения заметим, что рядовой каратель, служивший у немцев, получал лишь 100 рублей.

Грязнова-Лапшина настолько усердно старалась угодить своим немецким хозяевам, что её фотоснимок был опубликован в издаваемой оккупантами русскоязычной газете «Северное слово». Впоследствии это стало вещественным доказательством её вины. За малейшие провинности (например, опоздание ко сну на несколько минут) она отправляла невольниц в бункер, лишала еды, заставляла женщин рыть окопы для немцев без одежды и обуви в мороз; мыть общественные уборные и т. д. Проходящие по делу свидетельницы, бывшие заключенные её лагеря, вспоминают, что она не раз проводила собрания, на которых призывала всех принять присягу фашистскому режиму.

Осенью 1944-го лагерь был расформирован, и Грязнова-Лапшина добровольно вступила в ряды власовской армии, потом окончила военную школу пропагандистов и была представлена к присвоению звания лейтенант вермахта. Она вела радиопередачи на русском языке, в которых призывала наших солдат переходить на сторону Гитлера. В материалах допроса значится лишь одна оправдательная фраза: «Я встала на преступный путь изменницы Родины под влиянием немецкой пропаганды, сообщавшей, что Красная Армия разгромлена» [492] .

Арестованная 5 ноября 1945 года, немецкая прислужница была осуждена к 20 годам лагерей по статье 58-1а УК РСФСР «Измена Родине», однако вышла на свободу через 10 лет: у Грязновой на свободе оставалась старая и больная мать, которая направила просьбу снизить срок заключения.

В мае 2002 года Нина Михайловна была реабилитирована прокуратурой Ленинградской области «на основании ст. 3 и ст. 5 Закона РСФСР “О реабилитации жертв политических репрессий”». Однако после публикации в одной из центральных газет летом 2005 года её реабилитация была отменена решением Ленинградского областного суда.

«Презумпция доверия»

Приведённые мною примеры – лишь вершина айсберга. Сегодня как в РФ, так и в других бывших советских республиках антисталинизм фактически является официальной идеологией. Поэтому подобные случаи «повторных репрессий», как правило, не афишируются, проходят незамеченными.

Есть ещё один важный момент. Обычно человек испытывает своеобразную «презумпцию доверия» к рассказам родных и близких. Если ему говорят, что тот или иной знакомый или родственник пострадал безвинно, это некритически принимается на веру. Тем более что благодаря многолетнему промыванию мозгов все «знают», что при Сталине сажали исключительно невиновных.

Вот что вспоминает Герой Советского Союза Евгений Георгиевич Пепеляев:

«В начете 1943 года был большой праздник: не помню, была ли то встреча Нового года или праздновали День Рабоче-крестьянской Красной Армии…

….

После собрания в гарнизонном клубе я случайно оказался на праздничном застолье, которое проводил по случаю праздника со своими офицерами и отдельными вольнонаёмными командир АТБ майор Казанцев. АТБ – это аэродромно-технический батальон, обеспечивавший 300-й истребительный авиаполк. Стол был сервирован по тем временам вполне прилично: на белой скатерти стояли тарелки, лежали дюралевые вилки, скромно поблёскивали гранёные стаканы, в которые заранее было налито грамм по 100 разбавленного спирта-ректификата, который светился голубым цветом. Голубоватый спирт-денатурат называли тогда “синий платочек”, так как одноимённая песня была тогда у всех на слуху. В двух или трёх алюминиевых мисках находился нарезанный кусочками серый хлеб. Винегрет из овощей заранее был разложен по тарелкам, а рядом с винегретом находился кусочек американской консервированной колбасы, называвшейся “второй фронт ”. За столом сидели офицеры батальона. Нашлось место и для меня с товарищем. Во главе стола сидел командир АТБ с женой, заместитель по политчасти, начальник штаба. За спиной комбата стоял старшина Бубукин – шустрый и расторопный парень, он же адъютант, он же порученец, он же ординарец, словом, близкий помощник майора.

Когда все уселись за стол, майор Казанцев поднялся и произнес речь, которая выглядела примерно так:

–  Дорогие товарищи! Идёт большая война – Война Отечественная. Красная Армия под руководством великого Сталина окружила и уничтожила многотысячную группировку немецких войск под Сталинградом… Бубукин, долей в мой стакан… И продолжает громить фашистов, продвигаясь на запад. 300-й авиаполк и наш батальон, находясь на Дальнем Востоке, выполняет боевую задачу, обеспечивая тыл нашего государства и успех боевых действий Красной Армии в борьбе с фашистскими захватчиками…Бубукин, поставь графин около меня… Дорогие товарищи! Я поздравляю вас с этим замечательным праздником!…Бубукин, я не вижу баяниста!.. Желаю всем вам больших успехов в решении стоящих перед нами задач. Поднимаю бокал за победу Красной Армии над фашизмом. Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Коммунистическая партия! Да здравствует наш вождь, любимый товарищ Сталин!