Ковбой - Александр Бушков

- О чем вы задумались, Мишель?

- Мне вот пришло в голову… - сказал Бестужев. - А что, если швырять с аэроплана разрывные снаряды? Думается, это имело бы некоторое военное значение…

- Вы служили в армии? Я так и подумал, у вас угадывается военная выправка… Боже мой, Мишель! - француз страдальчески поморщился. - И вы туда же? Дома, во Франции, мне уже надоедал с подобными идеями один лейтенант венсенских стрелков, да и здесь те же идеи высказывал какой-то хлыщ в погонах… Вы, военные, везде одинаковы: все, абсолютно все пытаетесь приспособить для смертоубийства… Нет! - он значительно поднял палец, - технический прогресс обязан идти рука об руку с прогрессом нравственным, вот что я вам скажу!

Хотя бы н е 6 о оставьте в покое, милитаристы вы этакие. К счастью, так, скорее всего, и случится… Ну подумайте сами: если все противоборствующие стороны будут обладать армадами военных аэропланов, способных сыпать с неба разрывные ядра, война становится совершенно бессмысленной. Какой смысл уничтожать с помощью аэропланов вражеский город, если враг поступит точно так же с вашими? Ведь от аэропланов нет защиты, нет средства, способного с ними бороться… Попробуйте-ка приспособить пушку или пулемет так, чтобы они могли поражать высоко летящий аэроплан! Можете себе представить?

- С превеликим трудом, - признался Бестужев. - Это головоломно сложная задача…

- Вот видите! А из винтовки меня подстрелить гораздо труднее, чем глупую птицу! Нет, говорю вам как профессионал: война с помощью аэропланов решительно невозможна, ибо она бессмысленна… мон дье!

Его глаза стали отрешенными, мечтательными. Бестужев проследил за направлением взгляда собеседника. Совсем неподалеку изящной и грациозной походкой шла по цветущей равнине мисс Лили, в легком синем платье, с солнечным зонтиком.

Есть свое очарование в тихой провинции. - умиленно сказал месье Леду. - Не могу представить, чтобы порядочная юная дама решилась прогуляться в одиночестве по окраинам Нью-Йорка, этого вместилища разнообразных пороков… А здесь она может гулять безопасно… Она направляется к нам, господа!

Авиатор проворно затянул узел приспущенного галстука, пригладил волосы, вскочил и раскланялся со всей французской галантностью. Угрюмый Антуан тоже, п р о никшись, попытался придать своей дубленой физиономии абсолютно несвойственное ей выражение этакого романтического воодушевления.

- Приятного аппетита, господа, - сказала Лили, остановившись перед вскочившей троицей. - Вы позволите мне похитить у вас Майкла? У меня к нему срочное дело…

- О, разумеется, мадемуазель! - воскликнул авиатор, расплывшись в сладчайшей улыбке, сияя, как старательно начищенный усердной кухаркой таз для варки варенья. - Остается только позавидовать этому счастливчику…

- Что-то случилось, Лили? - озабоченно спросил Бестужев, когда они отошли на достаточное расстояние.

- Нет, что вы…

Она, мимолетно улыбаясь, сшибала концом зонтика самые высокие головки больших желтых цветов. Время от времени поглядывала на спутника отнюдь не кокетливо, а словно бы с ц е п к и м интересом. Бестужев, не пытаясь ничего понять, шагал рядом, позвякивая большими ковбойскими шпорами.

- Итак, я вижу, вы, что называется, втянулись в съемки, дорогой М и к?

Такой уж оказался кинематографический псевдоним, под которым Бестужеву отныне и предстояло значиться в титрах: Мик Рэли. «Во-первых, коротко, очень по-американски, - сказал Сол. - Во-вторых, звучно. Зритель любит короткие эффектные имена актеров, которые легко запомнить, у нас не театр и не опера, где - язык сломаешь! - может срывать аплодисменты кто-нибудь вроде Каварадосси… Мик Рэли - и точка». Бестужев и спорить не стал - его мнением вряд ли кто-то интересовался бы. В конце концов, Солу виднее…

- Вообще-то я не Мик… - сказал он осторожно.

- Ошибаетесь, - энергично ответила Лили. - Отныне и надолго вы - именно что Мик… Как я большую часть времени - Лили… Хочется вам того или нет. Зрителю наплевать, как нас зовут по-настоящему… - она остановилась, повернулась к спутнику. - Давайте не будем ходить вокруг да около, Мик. Вы ведь не женаты?

- Не женат.

- И, надеюсь, у вас нет какой-нибудь симпатии очень далеко отсюда?

- Нет, - сказал Бестужев, испытав при этих словах нешуточный сердечный укол.

- Это просто прекрасно… - протянула Лили, сшибив зонтиком еще один огромный цветок. - Потому что у меня к вам есть предложение, Мик. Давайте поженимся.

Бестужев подумал сначала, что ослышался. Нет, она произнесла именно это… Присмотрелся к девушке: в ее лице не было и тени как игриввости, так и шутки. Оно скорее напоминало сосредоточенное лицо Голдмана, подсчитывавшего расходы и возможные доходы.

- Я говорю совершенно серьезно, Мик, - продолжала девушка, глядя на него невозмутимо, пытливо. - Давайте поженимся по всем правилам. Из нас получится не самая плохая пара - я молодая и красивая, вы - молоды и симпатичны.

- Зачем? - глупо спросил Бестужев.

- Так будет гораздо легче делать карьеру, - сказала Лили, теперь уж и вовсе неотличимая чем-то от Голдмана. - Партнеры по бизнесу, партнеры перед объективом, связанные узами законного брака - это идеальный вариант. Это 6удет наша маленькая фирма… очень надеюсь, процветающая.

- Вы полагаете? - все так же глупо осведомился Бестужев. В такой ситуации он еще не оказывался - для нее и названия-то не подберешь…

- Полагаю, - так же серьезно, рассудительно ответила Лили. - Я все обдумала… но сначала хорошенько присмотрелась к вам - и убедилась, что из вас получится подходящий партнер. У вас прекрасно получается, Мик. Вы с ходу освоили актерское мастерство, играете так, что зритель вас охотно примет и потребуем все новых и новых лент с вашим участием. Следовательно, вам обеспечено неплохое будущее. Впрочем, как и мне - я-то уже полтора года в этом бизнесе и приобрела бесценный опыт… разумеется, я говорю не о фильмах, а о материальном эквиваленте творчества. Вот, кстати, о нем, об этом эквиваленте… Голдман вам платит по полсотни долларов за фильм, так? Он вас безбожно надувает, Мик, пользуясь вашим невежеством в этих делах. Вы должны заключить с ним настоящий контракт, обстоятельный, подробный, с другими суммами… ну, в этом я вам охотно помогу, это ведь будут, в некотором роде, и мои деньги тоже… Мик и Лили… - произнесла она с расстановочкой, мечтательно подняв глаза к небу. - Звучит неплохо.

- Это так неожиданно… - пробормотал Бестужев слова, которые следовало бы произнести скорее ошеломленной неожиданным матримониальным предложением барышне.

Ничего, - отрезала Лили. - Когда вы все обдумаете, поймете, какое выгодное дело я вам предлагаю. Это Америка, дорогой. Здесь волей-неволей приходится быть расчетливым и проворным, как сто чертей. Особенно если вы приехали сюда за деньгами и будущим - а за чем же еще вы могли сюда приехать? Кинематограф развивается стремительными темпами, Мик, уже сейчас приносит огромные деньги - а потому следует позаботиться, чтобы часть этих денег оказалась в наших с вами карманах. В одиночку очень трудно пробиваться в этой стране. Вдвоем гораздо легче. У Голдмана с Мейером все получится, я уверена, они поставят дело на широкую ногу, и никакой синдикат не сможет им помешать. Кино - слишком специфический и обширный бизнес, чтобы какой-то там нью-йоркский синдикат смог подгрести все под себя. Слишком много появляется игроков, слишком много кинофабрик учреждается, никакая кучка воротил не в состоянии взять это под свой полный контроль. Пройдет какое-то время и они отступятся, я уверена. И Голдман с Мейером развернутся на всю катушку, они опытные дельцы, а Сол - талантливый режиссер… ну, а мы с вами - не такие уж наивные и никчемные людишки, верно? Если действовать рука об руку, мы сможем обрести сотни тысяч баков, а то и… Да-да, Мик, быть может, миллион. Миллион долларов… - повторила она зачарованно. - Отчего вы на меня так смотрите?