Dневник Z - Дмитрий Зименкин

Несмачный берёт в руки другой CD, а по комнате уже разливаются прекрасные звуки скрипки и труб, их подхватывает такой же высокий будто струнный вокал:

— Кстати, хорошая группа Little River Band! Когда Queen после «Гейма» кинулись в Америку бабосики подрубать, они были у них на разогреве. Но это очень серьёзная команда. Хорошее такое джазово-блюзовое…

Пока меломан-мясник вёл меня по магическому миру музыки, я, присев на кресло, куда стекались волны всех динамиков стереосистемы, ловлю себя на мысли.

— Я сейчас сижу, — проговорился я вслух, — и вдруг ощущаю, что войны будто нет. Вот сейчас момент такой… Музыка, она всё-таки словно вырывает отсюда.

Заиграла «Les Mannequins D Osier» Патрисии Каас: «Следовало бы сбросить всех плетеных манекенов с высокого моста. Этих позабытых призраков, эти тени прошлого, что выслеживают нас…»

Замечательные мгновения в музыкальной подсобке мясника. Глубокое без памяти погружение в мир удивительных мелодий, уносящих в параллельное измерение без войны. Но когда голос Патрисии Каас стихает, мы возвращаемся в суровую реальность.

Рубежное ожидают тяжелые дни обороны и очередные месяцы прифронтовой жизни. «Как это уже было весной», — скажут рубежане. «Дежавю (Dejavu)», — добавит Каас.

16 октября 2022 г

Сегодня шестая годовщина убийства Моторолы. Так как в 2014–2016 годах я работал на питерских «Вестях» и снимал лишь городские и областные новости, возможности ездить в командировки по России, за границу, тем более военные на Донбасс, я не имел. А посему встречаться с легендарным командиром ополчения ДНР Арсеном Павловым мне не приходилось. Наблюдал за ним, как и многие, лишь на Ютубе. А вот моему оператору Кириллу Пикторинскому удалось несколько раз поработать с «Мотором». Сегодня в унисон печальной дате он вспомнил одну историю. Впрочем, вполне забавную.

В 2014 году, когда шли бои за донецкий аэропорт, Моторола, увидев Кирилла, подозвал его к себе:

— О! — говорит. — Нормальная у тебя каска!

«Подкалывает», — подумал оператор. Ведь Киря носил «сферу» — обычный милицейский шлем, несколько несуразный, но других в редакции просто не было.

— У тебя лучше! — кивает Пикторинский на каску Арсена натовского образца.

— Давай меняться, — прищуривается «Мотор».

— Зачем? — недоверчиво вопрошает Пикторинский.

— У укропов такие же, — командир стучит по америкосовскому котелку. — В каком-нибудь замесе меня свои же по ошибке и завалят.

Оператор соглашается — ему-то замесы сподручнее на расстоянии снимать, нежели в них участвовать. Так и махнулись касками.

21 октября 2022 г

Москва. Вечер пятницы. Перепугался от взрывов за окном! Внутри аж всё похолодело. Подбежал к окну — там салют. Кто-то на соседней улице просто что-то празднует. А я неудержимо матерюсь на них почем свет стоит.

Я и раньше не любил фейерверки, вообще не понимал, чем людям так нравится это, по сути, заурядное и однообразное действо, а теперь даже ненавижу. Внезапные салюты особенно. Так же подозрительно реагирую на неожиданные резкие городские шумы и напрягаюсь, если вижу, что в небе что-то летит.

После боевых командировок привыкать к миру приходится постепенно. И это мне, журналисту. А что говорить о бойцах, которые полгода, год и больше ежедневно живут на передке и приучаются к звукам угроз на рефлекторном уровне. Мне рассказывали, что птицы у линии боевого соприкосновения порой не щебечут и поют, а очень точно подражают звукам летящей мины. И не раз бойцам приходилось «земельку целовать» от их «пения». А когда в перманентном режиме ожидания атаки ребята видят, как смерть забирает их лучших друзей, психика начинает страдать. И после возвращения на гражданку бойцы СВО испытывают большие ментальные проблемы. В мирном городе им порой куда тревожнее и напряженнее, чем на фронте. Сложнее, я бы сказал. И это не считая зачастую подорванного физического здоровья. Жизнь в окопах не санаторий. Попробуйте хотя бы на полмесяца забыть, что такое туалет, канализация, душ и отопление. Проведите полгода в мерзлых, а потом сырых траншеях, не имея возможности выспаться и отлежаться, когда почувствовал недомогание. А еще хронические болезни обостряются, как назло. Человек после всего этого приходит в суетный, далекий от войны мир, уже непонятный бойцу и непонимающий его самого, больной и разбитый, не дай бог, инвалидом, и не знает, как теперь стать своим здесь, как забыть о своих там. Сложно. Реабилитация наших воинов должна стать наиважнейшей задачей государства. Вот это нужно, а не показное чествование ветеранов раз в год.

А пока это насущная проблема, с которой один на один остаются и сами экс-бойцы, и их семьи. Ведь иногда воина сложно вернуть не только в гражданский мир, но и обратно в любящую семью. Потому что физически он дома, а мыслями на передовой…

19 ноября 2022 г

Я давно потерял интерес к «интервью» с украинскими военнопленными. Потому что это не интервью вовсе, а сплошной марафон вэсэушника по обходу любой правды, которая может ему навредить — на этой ли стороне, на той ли. Тупо желание выжить и не сболтнуть лишнего. Здесь не работает ни доброта, ни открытость к собеседнику, ни искренние попытки его понять и расположить, ни жёсткие провокационные вопросы, ничего в рамках моей компетенции. При этом никогда нельзя забывать: перед тобой сидит не просто спикер, а враг. И он таковым же считает тебя. Будь вы в обратной с ним ситуации, ещё неизвестно как бы он с тобой беседовал, выбивая нужные сведения. И стал бы он мешкать, получив приказ стрелять в тебя? Потому я не верю в искренность военнопленного, сидящего в СИЗО и ожидающего обмена. На интервью они грустно или боязливо тупят взор и уверяют, что за всю войну ни разу ни в кого не выстрелили.

Сейчас я сделал для себя исключение из правил. Поехал и записал короткое интервью с бывшим бойцом 80-й ОДШБр ВСУ, которая недавно расстреляла наших безоружных парней в Макеевке (ЛНР). На резонансном видеоролике окруженные российские мобилизованные выходят на улицу с поднятыми руками. Их больше десятка. Они сдаются и ложатся на землю. Через мгновение из дома появляется последний боец, что-то держа в руках. Дальше в него начинают стрелять и запись обрывается. Следующим кадром летящий дрон показывает лежащих в ряд российских солдат, в тех же позах, лицом в землю, но уже мёртвых. В украинских СМИ уверяли, что последний вышедший решил атаковать противника и завязался бой. Но это не находит подтверждения на видео. В любом случае этот момент не может оправдать циничный расстрел всех остальных безоружных военнопленных. Из массового убийства русских украинские вояки сделали весёленький музыкальный