Акушер-ха! - Татьяна Соломатина

Это карма. Его — Богова — карма.

Гендерная ноша

Честное слово, я не знаю, что такое гендерное равенство или гендерное неравенство. Это когда женщина шпалоукладчицей может работать? Ну, тогда у нас страна победившего гендерного равенства.

Ваша покорная слуга много кем работала. Санитаркой оперблока. Медсестрой в санатории. Ординатором. Заведующей. Ассистентом кафедры. Руководителем отдела комплексных проектов крупной фирмы медицинского оборудования. Копирайтером. Творческим директором. Даже пробовала подработать фотомоделью курсе на втором. Не вышло. И фотограф рыдал не потому, что я ему «не дала», и в отставку отправил не за это. А лишь потому, что меня «не любит» объектив.

Ни разу я не подверглась оскорблению/унижению/остракизму по гендерному признаку. Меня не склоняли к сожительству. Я нормально отношусь к открытой передо мной двери, поданному мне мужчиной пальто и оплаченному им же счету в ресторане. Я не вскипаю яростью благородной, когда мне говорят, как я хороша. Я спокойно отношусь, когда в очереди мне говорят: «Женщина». Потому что я — женщина. А чем женщина отличается от мужчины? Ну, в основном? Ну? Нет-нет, особенностей психики касаться не будем. Поговорим о земном — о физиологии. И не столько о строении, сколько о функции. Женщина может что? Правильно. Беременеть и рожать.

Дальше факты.

Итак, мой первый «поздняк». В смысле — мною выполненный. Девочка-имбицилка из социального интерната. Отдалась сторожу за пластмассовые часики. Воспитатели заметили беременность в весьма значительном сроке. На грани. Да чего уж там. Тридцатинедельный плод вполне жизнеспособен. На моей совести «преступление». И не одно. Я проходила интернатуру в обсервации. Туда же пришла работать. И работала десять лет.

Поступает девочка. Семнадцати лет. Анемичная. Худенькая, если не сказать анорексичная. Забеременела неизвестно от кого. Родить не может. Причём уже несколько суток. Потому что у неё — клинически узкий таз. Коллеги меня поняли. Она на «дозе». Кесарим. Она умирает на третьи сутки. Предварительный диагноз — ТЭЛА[77]. На секции — да, множественные тромбы. Бактериально-токсический шок. Не ТЭЛА, но близко. Врачи ни при чём. Терапия адекватная. На «бабки» врачей, заметьте. И ещё… У вас когда-нибудь умирала на руках, простите за пафос, семнадцатилетняя девочка? Мать девочки не может усыновить ребёнка. Потому что нет ни денег, ни сил. И дома ещё «семеро по лавкам».

Женщина, «лишившаяся кормильца». Муж умер. А у неё — 28 недель. И двое уже есть. А денег — уже нет. «Поздняк».

Девочка-восьмиклассница. 26 недель. «Анатомо-функциональная незрелость». «Поздняк».

Проститутка с Окружной. Криминальный аборт — мыльный раствор в матку. Экстирпация[78]. Бактериально-токсическии шок. «И над столами в морге свет включили»[79].

Девочка… девочка…. Ещё девочка…

ВИЧ-инфицированные. Ещё ВИЧ-инфицированные.

Бизнес-леди с «мамками» и «няньками», выходящие на работу на пятые сутки после родов. Успешно справляющиеся.

Нормальные женщины с нормально протекающей беременностью и заботливыми мужьями/мужчинами.

Нормальные женщины с ненормально протекающей беременностью и не очень заботливыми мужьями.

Высчитывание декретных сроков, чтобы… Больничные листы. Больничные листы. Больничные листы.

Бесконечные потоки ИХ экзистенции, излитые на меня. О мужьях-сволочах, о мужьях, которые «свет в окошке». О том, что да, проституция и наркомания — это плохо. Но есть болячки и похуже. Несчастные девочки, мозг и душу которых промыли какие-то очередные попы. Или сектанты. Или книги «Помоги себе сам».

Девочки, которым вслед кидают «б…дь», да и сама ты не всегда можешь избавиться от брезгливости и неуместной злобы.

Женщины, которым надо выходить в декретный отпуск, а денег нет. А из фирмы — уволят. А переводить на дому в состоянии хронического недосыпа — тот ещё хлеб.

Тысячи примеров. Каждый из которых вспомнить — резать, извините, без наркоза по едва затянувшемуся.

Поэтому не будет «сухих фактов». Поэтому не будет никакого «тендерного равенства», пока хотя бы один мужик не забеременеет и не родит. Пока не будет цивилизованного отношения в этой стране к людям вообще, вне зависимости от фасона их половых органов. У меня ещё брезжит слабая надежда на то, что мужик забеременеет.

Кратко об абортах. Решать в Думе или где там вопрос о том, имеет женщина право делать аборт или не имеет, — то же самое, что на тех же уровнях принуждать мужика сделать сегодня в полночь Ивановой Ольге Петровне ребёнка. В случае неисполнения — член отрезать.

Я высказала личное мнение. Я не участвую в обсуждении проблем государственного уровня. Мне просто не хочется, чтобы на руках у какого-нибудь другого двадцатисемилетнего врача умирала девочка. От нищеты. От глупости. От бактериально-токсического шока.

Скальпель Оккама

Вот случай, о котором стоит

написать в медицинский журнал,

Джордж, — сказал он. — Кесарево

сечение при помощи складного

ножа и швы из девятифунтовой

вяленой жилы.

Эрнест Хемингуэй. Индейский посёлок.

Благо мы живём не в индейских поселках… Благо ли? Вопрос риторический. Большинство из нас живёт в комфортабельных домах и квартирах, в непосредственной близости от худо-бедно оснащённых необходимыми инструментами, медикаментами и специалистами лечебных учреждений. Мы образованны, умны, и аналитическая функция мозга гипертрофирована выше всяких похвал. Мы даже знаем принцип экономии мышления, заключающийся в том, что «сущности не следует умножать без необходимости», да простит меня Оккам[80] за использование его бритвы. И я вполне могла ограничиться тезисом: «Если есть необходимость «резать» — do it. Если нет - пусть идёт как идёт, мы тут невдалеке, девушки, не беспокойтесь». Но девушки беспокоились, беспокоятся и будут беспокоиться, не глядя на век, место жительства и наличие самой дорогостоящей медицинской страховки. Поэтому ваша покорная слуга в очередной раз протянет руки к клавиатуре и, предложив вам устроиться поудобней, воскликнет: «Кесарю — кесарево, а кесарево, мать вашу, — по показаниям!»

Беременность и роды не болезнь. Хотя даже ВОЗ[81] отнесла ее к состояниям, именуемым «норма патологии». Как это понимать? Да очень просто. Во время беременности женщина устроена иначе, чем вне её. Происходит достаточно серьёзная перестройка гормонального фона. Формируется новый орган — плацента. И новый организм — человек. Родной, любимый, но другой. Отличный от матери генетически, со всеми вытекающими последствиями. И все эти серьёзные изменения происходят в рекордно короткие сроки — десять лунных месяцев. Дома строят дольше.

Роды, соответственно, можно считать «выздоровлением». Которое может произойти само по себе, а может потребовать особо тщательного ухода.

И если на самой безупречно организованной стройке по проекту гениального архитектора, контролирующего не менее безупречного прораба, который, в свою очередь, командует бригадой идеальных строителей, возможны сбои, то кто вам сказал… Вы уже посмеялись над предыдущим предложением? Я тоже… То кто вам сказал, что беременность и роды происходят по раз и навсегда утверждённому Создателем генплану, универсальному для всех? Поэтому давайте уже смеяться вместе над утверждениями разных сектантов, мол, беременность и роды — абсолютно естественный процесс. Цунами и торнадо — тоже вполне естественные процессы. Но если не быть к ним готовыми и вовремя не озаботиться возможными последствиями, то жертв и разрушений не избежать. А если вы будете сидеть на берегу океана и молиться в надежде на спасение, то… Помните старый анекдот о потерпевшем кораблекрушение? «Боже, почему ты меня не спас? Я так горячо молился!» — «Идиот! Я посылал за тобой ТРИ лодки!» В общем, лучше посмеяться до, чем оплакивать после.

Это поняли так давно, что даже стыдно за современных фанатиков исключительно и только родов через естественные родовые пути. Двадцать первый век, оперативная техника и анестезиологические пособия — самые что ни на есть современные, а отношение кликушествующих и примкнувших к операции такое, как будто её будут выполнять при помощи топора, стакана самогона и ушивать пенькой, вдетой в цыганскую иглу. Не говоря уже о каких-то неведомых кармически-эзотерических бедах, грозящих «кесарятам». Операция призвана спасать, а не убивать. Да, это серьёзное хирургическое вмешательство, небезразличное для здоровья женщины. К ней ни в коем случае не стоит стремиться. Равно как избегать в случае необходимости.