Министерство мокрых дел - Владимир Гриньков

– Мальчишку от Ольги убери!

– Он ей худого не сделает. Гарантирую.

Я понял, что только ради этого он и звонит. Хочет меня успокоить и еще хочет, чтобы я ни во что не вмешивался.

– Общее дело делаем, – сказал Борис.

Подразумевалось, что вместе шпионим за Ольгой. Я готов был его в этом не разубеждать, только бы не лез к Ольге со своими проблемами.

– И еще эта машина, – вспомнил я.

– Какая машина?

Удивление было наигранным.

– Бежевая «восьмерка». Ты за мной слежку пустил?

– Нет, что ты!

Издевался, подлец, жиртрест, как его назвал мальчишка.

– Убери, иначе не оберешься проблем, – упорствовал я.

– Это не мои, – сообщил Борис. – А если кто-то тебя тревожит – в милицию заявление напиши.

Знал, что никаких заявлений я писать не буду.

Утром бежевая «Лада» оказалась перед моим подъездом. В машине сидели двое. Когда я вышел из дома, «Лада» выехала со двора, но я знал, что далеко уехать они не могли, и не ошибался. Уже на первом же светофоре они пристроились мне в след. Подставить им зад своей машины и после столкновения устроить скандал? На следующем светофоре я ударил по тормозам, но реакция у водителя «Лады» была отменная. Остановился, совсем немного не дотянув до моего бампера. А потом и вовсе пропустил вперед себя другую машину. Подстраховался.

Днем я подвозил Демина до одной фирмы, и знакомая «восьмерка» преследовала нас не отставая.

– Липкие какие! – сказал я в сердцах. – Не отцепятся!

– Кто?

Я рассказал ему про наших назойливых спутников. Демин обернулся и посмотрел.

– Двое, – оценил он вражьи силы. – Может, накостыляем?

– Без причины?

– Они же следят!

– Вот выходим мы из машины и даем каждому из них в ухо. Подъезжает милиция – как да что…

– Но следят же!

– Недоказуемо. Скажут – просто мимо ехали.

– А мы скажем…

– А кто поверит? Так что телесные повреждения у тех типов – вот они, имеют место быть. Их можно зафиксировать. А у нас одни только подозрения. Накостылять-то мы им накостыляем, сомнений нет, но у Бориса тогда будет для нас хороший крючок.

– Я бы не потерпел, – гнул свое Демин.

– И я не потерплю. Только обдумать все надо. По-умненькому.

– Он был тебе другом? – спросила у меня Ольга.

Антон знал, что она на работе, а на работе Ольга взяла отгул и сейчас лежала в моей постели, натянув до подбородка тонкое покрывало.

– Кто? – спросил я.

– Жихарев.

Я привлек ее к себе и поцеловал.

– Хотя бы сейчас ты можешь не думать о неприятном?

Она посмотрела на меня смешливым взором.

– О неприятном я могу не думать, только когда…

Засмеялась и спряталась под покрывало с головой. Я лишил ее этой призрачной защиты и сгреб в охапку. Короткая борьба закончилась очень быстро. Я победил.

– Это насилие, – сказала Ольга. – Я протестую.

– Протест отклоняется.

Я уже был с нею, я был в ней, я ощущал ее каждой клеточкой своего организма, но до того, как это безумие повторится снова, я еще спросил у нее:

– Ваше последнее слово?

– Да, – жарко шепнула она.

В мужчине от рождения заложено чувство ритма. Ему надо только разрешить. Это не я придумал. Это Жванецкий.

Я сделал все, что мог. Я старался, честное слово. Но через минуту после того, как все закончилось, Ольга спросила снова:

– Он был тебе другом?

Это она спрашивала о Жихареве.

– Милая, дай мне передышку, – попросил я, – десять минут. И ты снова забудешь о неприятном.

– Я не забуду. Никогда.

Я сел в кровати. Ольга лежала передо мной. Серьезный взгляд. Рот едва приоткрыт, видны ослепительно белые зубки. Я склонился и поцеловал ее.

– Он дурак, – сказал я. – Потому что никакие богатства не стоят столько, сколько стоишь ты. Он фантастически продешевил, променяв тебя на золото. Что касается нашей с ним дружбы…

Мне оставалось лишь вздохнуть.

– Никогда бы не подумал, что все именно так повернется. Жихарев казался мне очень порядочным человеком. И я даже готов был назвать его своим другом.

– Он нас обоих предал. И тебя, и меня. И тогда мы потянулись друг к другу. Вот и встретились два одиночества. – Ольга печально улыбнулась. – Несчастья липнут друг к другу. Мы с тобой и прилипли.

Про себя я точно знал, что это не так. Зато про Ольгу понял многое. Она сказала о том, что жило в ее душе. Она, преданная, осталась одна. Испугалась одиночества и еще того, что вокруг нет ни единой души, которой можно было довериться. Так пугается в ночном лесу человек, понявший, что он заблудился. Ни огонька вокруг, и всюду мерещатся хищные звери.

– Ты всегда будешь моей, – сказал я. – Что бы ни случилось. Верь.

– Верю.

Она потянулась ко мне благодарно. Еще несколько дней назад я и подумать не мог, что мы будем вместе. Ольга казалась мне далекой звездой, до которой никогда не добраться, не хватит жизни.

– Ты защитишь меня? – как вздох или стон.

– От кого?

– От всех.

– Да.

Я подрос в собственных глазах. Готовность защищать любимую всегда идет мужчине на пользу.

– И не предавай меня. Ладно?

– О чем ты говоришь!

Я привлек ее к себе и поцеловал. Она затихла, превратившись в маленького ребенка. Убаюкать бы ее, чтобы она, проснувшись позже, забыла про этот страшный сон.

С первого дня, как только я ее увидел, Ольга представлялась мне женщиной, всегда твердо знающей, чего она хочет. Умная и сильная. Она действительно сильная. Но где сила переходит в слабость – это неуловимо. Оболочка, а под ней – душа, которую можно растерзать, если не обращаться с ней бережно. Тот, кто через оболочку кажущейся силы прорвется, может сделать с той душой все, что заблагорассудится. Жихарев вот прорвался. И сильно там наследил. Ольга права. Она не забудет этого никогда. Такое не забывается.

– Хочешь, куда-нибудь уедем? – предложил я.

– Куда?

– Да хоть за границу. На три месяца, на пять, хоть на год.

– Не получится. – Она качнула головой.

– Почему?

– Потому что это будет похоже на бегство. И все грехи свалят на нас.

– Но мы-то знаем…

– Мы знаем. А другие – нет. Все это надо пережить. Подозрения, косые взгляды, допросы. Мы должны дождаться, пока его найдут.

– Кого?

– Жихарева. И вот когда он подтвердит, что он все это задумал и проделал сам, без нас…

– А если его не найдут?

– Совсем? – не поверила Ольга.

– Допустим. Такое ведь бывает.

– Тогда дело плохо, – опечалилась Ольга. – Нам придется всю жизнь жить с этим шлейфом из неприятностей.

– Каких таких неприятностей?

– Не успокаивай меня, я ведь не маленькая. Мы все под подозрением, Женя. И ты, и я, и многие другие. И это будет продолжаться до тех пор, пока Жихарева не найдут.

Нас было двое в машине: я и Демин. Илья нервничал и то и дело оборачивался. Бежевая «Лада» не отставала от нас.

– Действуют на нервы? – спросил я.

– Еще как, – хрустнул пальцами Демин.

Мы повернули на Каширское шоссе. Впереди по ходу, метрах в ста, маячили два гаишника. Мы миновали их беспрепятственно, а следовавшую за нами «Ладу» инспектор остановил.

– Попались, голубчики, – сказал я со злорадством.

– Вернемся, посмотрим на героев? – предложил Илья.

Мы вернулись к месту событий. Я даже вышел из машины. Инспектор хмуро взглянул на меня и отвернулся. Был занят «Ладой». Или не узнал.

Парни из «Лады» не выходили. Их было двое, и обоих я видел когда-то в одной компании с Борисом. Его ребята.

Инспектор вертел в руках документы. Было такое впечатление, что придраться ему особенно не к чему. Просто хочет денег.

– А че такое, командир? – спросил один из парней, тот, что был за рулем. – Мы никуда не торопимся, конечно…

– Откройте, пожалуйста, багажник.

Обычный гаишный трюк. Если хотят выудить водителя из салона, непременно просят открыть багажник. Никуда не денешься, выйдешь. Парень с улыбочкой распахнул дверцу. Разгадал уловку.

– А ты чего? – спросил у меня вполне дружелюбно. – Езжай!

– Посмотреть хочу, как тебя будут шмонать, – просветил я его. – Интересное зрелище.

– Так это ты их на меня натравил? – прозрел он наконец.

– Багажник! – напомнил с хмурым видом инспектор.

– Падла! – беззлобно выругался парень.

Это он мне.

Распахнул багажник, сохраняя полнейшее спокойствие. Второй инспектор тем временем ковырнул носом сапога бампер. Где-то тем бампером зацепили. Зияло отверстие.

– А это что? – спросил инспектор. – Подойдите!

Водитель подошел.

– Кого-то припечатал, да?

– А что, было чье-нибудь заявление? – засмеялся парень. – И именно номер моей машины указали?

Дешевые трюки психологического прессинга были ему знакомы. И никого он не боялся.

– Проверим, – строго посулил инспектор. – И номерок твой запишем.

– А вы мне не «тыкайте».

– Ваша правда. Извиняюсь.

– Гриша! – позвал напарника инспектор, который был у багажника. – На минуточку!