Память моего сердца (СИ) - Южная Влада

– Ты обижаешься на меня за то, что я их привела? – робко спросила она у Алекс, которая шла, опустив голову.

Подруга ответила не сразу.

– Я… я не знаю, что сейчас чувствую, Нэн. Джеральд стал мне врагом, а теперь я к нему привязана… Мне нужно время, чтобы осознать.

Нэн обняла ее в знак утешения. Они обе сегодня побывали между двух огней и испытали жестокое разочарование в мужчинах, которые разыгрывали их жизни между собой, словно шахматные пешки.

– Что теперь будет? – всхлипнула Алекс.

– Все будет хорошо, – соврала ей Нэн.

- 24 –

Саманта устало выпрямилась, потирая спину. Бар уже закрылся, но она задержалась в подсобке, потому что Тед потребовал у нее, как у старшего бармена, к завтрашнему утру подготовить заказ спиртного для поставщика. Это означало, что нужно пересчитать бутылки и решить, сколько и чего дозаказать. Время перевалило за полночь, весь день она простояла за стойкой, выслушивая жалобы на жизнь от посетителей, и мозги отказывались запоминать цифры, а глаза – видеть.

Подсобка – небольшая комнатушка без окон с выкрашенными коричневой краской стенами – от стены до стены была уставлена металлическими стеллажами. Здесь хранилась и посуда, и запасы спиртного, и моющие принадлежности. Под потолком тускло светила лампочка. Саманта вяло открывала и закрывала коробку за коробкой и чувствовала, что почти засыпает. Когда дверь распахнулась, девушка подскочила от неожиданности и повернулась, прижав руку к сердцу. Неожиданный визитер ее напугал. Мужчина, прислонившийся к дверному косяку, только криво ухмыльнулся, окинув ее тяжелым взглядом.

– Джер?! Вы же со Стивом уехали. Что с тобой случилось? Выглядишь ужасно.

Она ни капли не лукавила. Черная куртка и джинсы Джеральда были покрыты грязью, на щеках тоже виднелись темные потеки. Под глазами залегли тени. Но самое страшное – от него пахло кровью.

– Ты кого-то убил?

– К сожалению, нет, – мрачно ответил мужчина. Он отлепился от двери, подошел к Сэм и запустил руку в коробку, выудив бутылку виски. – Запишешь на мой счет, ладно?

С этими словами Джеральд скрутил пробку и, запрокинув голову, сделал несколько глотков прямо из горла. Саманта посмотрела, как ходит его кадык. Она обожала линию его подбородка, шеи. Да что там говорить: когда Создатель лепил тело Джеральда, он постарался от души. Девушка сглотнула, заставляя себя вернуться в реальность. Ее руки сами собой протянулись, расстегнули куртку мужчины и наткнулись на промокшую ткань футболки. Тяжелый запах крови стал еще явственнее.

– Это моя, – со вздохом объяснил Джеральд.

Побледнев, девушка задрала футболку, но обнаружила под ней лишь гладкую кожу.

– Я же гребаный терминатор, – фыркнул мужчина, – ты думала, там кровавые раны?

Она смутилась, одернув ткань.

– Кто тебя так?

– Старикашка, – поморщился Джеральд, – и об этом я не хочу говорить. Мне просто надо с кем-то выпить. Можно с тобой?

Неожиданно заискивающим взглядом мужчина посмотрел Саманте в глаза. Она закусила губу. Ну конечно, он пришел не потому что хотел увидеть именно ее, а чтобы выпустить злость от того, что проиграл противнику. Не стоило труда догадаться, что речь шла о Малене. Джеральд никогда не делился с Сэм подробностями, но она знала, как эти двое друг друга недолюбливают. И Клэр ей об этом же говорила в свое время.

– Что, уже поубивал всех собутыльников? – огрызнулась девушка, начиная с преувеличенным усердием снова пересчитывать бутылки. Ту, которую взял Джеральд, она тут же вычеркнула на листке.

– Вообще-то, да, – обреченно произнес мужчина, – то есть, нет. Есть еще Стивен. Но он злой на меня. – Джеральд покачал головой, его лицо стало грустным. – Чертовски злой из-за этой девки. Поэтому он со мной не пьет. Сука, а не друг. Скажи же, а?

– По-моему ты уже пьян, – проворчала Саманта, стараясь не поддаваться жалости.

Стивен и какая-то «девка» ее вообще не интересовали. Неожиданно Джеральд сгреб ее в охапку и прижал к себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Дуешься на меня? – прошептал он в самое ухо, и по телу девушки пробежала сладкая дрожь. Она не смогла удержаться и тоже обняла мужчину, закрыв глаза и не обращая внимания, что ее одежда испачкается.

– Конечно, дуюсь, – пожаловалась Саманта, – ты же почти задушил меня, Джеральд. Забыл? Когда я сказала, что люблю тебя!

Он отстранился и примостил бутылку на полку между коробок. Затем обхватил лицо Сэм в ладони и заглянул в глаза.

– Я знаю, что виноват. Прости меня. Ну? Простишь? Это было помутнение. Ты же знаешь, кто я такой. Проклятый Пожиратель.

Девушка почувствовала, что тонет в его печальных синих глазах. Джеральд просил с такой искренностью и горячностью, что ее сердце пропустило удар, а губы задрожали.

– Никогда не делай так больше, Джер! Слышишь? Второй раз я не прощу. Ты же знаешь, что я для тебя все сделаю, если попросишь. Но…

Он закрыл ей рот поцелуем. Саманта вздохнула, ощущая, как руки мужчины гладят ее затылок и спину. Его губы были нежными и ласковыми, слегка сладковатыми от виски. Она осознала, что не может уже сердиться. Только не в такой ситуации.

– Почему ты не говоришь, что я – грязное животное, и мне надо в душ? – Пробормотал он между поцелуями тем самым бархатным голосом, который заставлял ее колени подгибаться, а кончики пальцев – покалывать необъяснимым током.

– Тебе надо в душ, Джер, – послушно прошептала Саманта.

На самом деле, она обожала его любым. Не испытывала отвращения даже сейчас, несмотря на грязную одежду. Сэм всегда старалась принять Джеральда таким, какой он есть.

– Тогда поехали. Прихвати бутылку.

Он взял ее за руку и потянул за собой. Девушка без раздумий отбросила ручку и список и последовала за ним. Внизу живота сладко ныло от предвкушения ночи.

Саманта выгнулась и громко застонала, впиваясь острыми ногтями в спину Джеральда. Ее рот был широко раскрыт, а лицо искажено гримасой страсти. Простыни под ними уже успели сбиться в комок. Джеральд сделал еще один грубый рывок внутри тела девушки, впечатывая ее в свою кровать. Еще один стон и резкая боль в спине.

Он знал, что сучка расцарапает его, и в этот раз даже жаждал этих ощущений. Поэтому нарочно не церемонился, провоцируя ее. Саманта любила жесткий секс. Спину уже пекло адским огнем. Но ни виски, ни страстная партнерша, ни острые иглы ее ногтей не могли отвлечь Джеральда от ноющей боли в животе. Нет, рана не болела, ее там не было. Что же тогда?

Все, что он мог понять: эти ощущения появились, когда Мален ударил его, а узы джуниора не позволили ответить тем же, заставив лишь беспомощно корчиться от боли и унижения. Джеральд ненавидел это чувство. Чувство собственной слабости. Даже больше, чем чувство одиночества. К одиночеству можно привыкнуть. К слабости – нет.

Первое, что ощутил Джеральд, убедившись, что Камилла мертва, – беспомощность. Она лежала на земле, среди сухой листвы в лесу, где он ее нашел. Бледное лицо жены с застывшим поверх его плеча взглядом казалось наполнено немым упреком. У нее всегда были такие живые зеленые глаза. Такие свежие розовые щечки. Такие красивые длинные волосы. Все испорчено. Все перемазано кровью, словно неряшливый художник решил в сердцах закрасить свою работу, потому что она показалась ему бесталанной.

Если бы Джеральд знал, как вернуть время назад, он бы все изменил. Сам не знал, что именно, но он должен был что-то сделать, он должен был что-то…

Но что? Кто-то кричал, и, кажется, это был он сам. Чем еще, кроме крика, можно было выразить потерю? Этот противный звук резал по ушам, бил по нервам. Джеральд подхватил Камиллу за плечи, прижимая к себе и не обращая внимания, что ее кровь теперь и на нем. Тяжелый запах забивал ноздри. А ведь от нее всегда пахло только цветами. Как он любил ее запах! Запах, напоминающий ему о родных горах весной, когда цветет вереск. Все потеряно. Все. Родина, любимая женщина, смысл…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})