Старуха Кристи – отдыхает! - Дарья Донцова

– Воду я перекрыла сама, – спокойно ответила она. – Горелка давно не работала. Вот про мужа вы правильно сказали, у нас с ним шло к разрыву. У меня любовник есть, и у Андрея баба имеется, просто я не знала, как ее зовут, никогда не видела женщину и не испытываю желания с ней общаться. Теперь уходите, я очень устала, больна, а от ваших посещений мне делается хуже.

Синий от злости, Константин Олегович удалился. Настя опрокинулась на подушку. Социалистическую законность пусть соблюдает следователь, получающий за работу зарплату и паек, она же не хочет провести жизнь в темноте, существовать беспомощной инвалидкой.

Иван Сергеевич сдержал слово. Через некоторое время Настя вернулась домой после многих операций, зрячая. Лицо не удалось привести в нужный вид. Меньше всего пострадал рот и подбородок, поэтому девушка не снимала очков, больших, с темными стеклами. Иван Сергеевич помогал невинной жертве и дальше, давал деньги, потом пошептался с кем надо, и Настю, закончившую Строгановку, взяли на работу в издательство, отличное место, с великолепным окладом.

Первые два года девушка провела почти спокойно, потом вдруг вспыхнула запоздалая злоба. Настя позвонила Андрею и заявила:

– Хочешь, чтобы я и дальше держала рот на замке, плати мне пенсию.

Андрей мигом согласился и стал раз в месяц приносить мзду. Сначала он просто совал ей конверт и убегал, потом начал задерживаться, проходил на кухню, пил чай. Один раз бухнулся на колени и завыл:

– Прости, ну прости, бога ради, бес попутал. Все она, Верка, соблазнила обеспеченной жизнью, хорошей карьерой, я не хотел, поверь, сопротивлялся, а она подзуживала, прямо в спину толкала. Господи, прости, прости!

Настя отмахнулась.

– Бог простит, только платить будешь всю жизнь, да имей в виду на всякий случай: решишь в недобрый час меня снова на тот свет отправить, мигом соответствующие органы письмо получат, я подстраховалась.

Андрей зарыдал и вновь завел:

– Прости, прости, я не хотел.

Несколько лет бывшие супруги общались сухо, сводя все контакты к простой формуле: деньги в обмен на молчание. Затем судьба Насти сделала зигзаг. Она написала картину и выставила на продажу. Полотно неожиданно снискало успех, так же влет ушло второе, третье. Настя не успела оглянуться, как внезапно стала модной и покупаемой. В разных изданиях замелькали восторженные статьи, Настюшу в них сравнивали с великими импрессионистами, твердили об оригинальной игре красок, четких композициях и поэтических образах. За год никому не известная женщина превратилась в модную художницу, пришли и деньги, они в основном текли из-за рубежа, где охотно раскупали ее полотна. Настя разбогатела в тот миг, когда вся страна стремительно нищала.

В этот же год наметились коренные перемены и в ее отношениях с Калягиным. Настя, став обеспеченной дамой, затеяла строительство дома, она упоенно листала каталоги. Плитка, обои, мебель, электроприборы. Ей хотелось иметь все самое лучшее, а еще очень нравилось, завидев Андрея, небрежно бросить:

– Погоди чуток, сейчас вот только отдам распоряжение по поводу облицовки камина и займусь тобой.

Однажды Андрей пришел в тот самый момент, когда бывшая жена собиралась на какую-то тусовку. В элегантном вечернем платье, обвешанная драгоценностями, изумительно пахнущая, она провела последний раз расческой по волосам и равнодушно проронила:

– Извини, времени нет тебя кофе угощать.

Внезапно Андрей, опустившись на стул в прихожей, обхватил руками голову и прорыдал:

– Если бы ты только знала, как мне тяжело, еле живу на свете.

В тот день Настя так и не попала на вечеринку. Андрей, сидя у двери, рассказывал о своих несчастьях, а она слушала, тихо удивляясь тому, что не испытывает радости.

Собственно говоря, жалеть Калягина не было никакой необходимости. Андрей мечтал о финансовом благополучии, стабильном положении в обществе, хорошей квартире, машине, даче, и он получил все, другое дело, что за обладание благами пришлось заплатить непосильную цену. Брак с Верой оказался неблагополучным, замешанным на преступлении, и держался на страхе, этот союз был обречен с самого начала. Андрей пытался несколько раз вырваться из семейных пут, но Вера цепко держала муженька за шиворот.

– Всем расскажу, как ты с Настей поступил, – пригрозила она после одного, особо бурного скандала.

– Между прочим, придумала историю ты, – вызверился муж, – а я, дурак, пошел на поводу!

Вера ухмыльнулась:

– В милиции каяться будешь, кстати, на скамье подсудимых один останешься, папа меня отмажет. Имей в виду, не хочешь неприятностей, живи со мной, по крайней мере двадцать пять лет.

– Почему так долго? – ошарашенно ляпнул Андрей.

– А пока срок давности не истечет, – хмыкнула супруга, – пойми, лучше тебе полюбить меня и смириться.

Кроме постылой жены, у Калягина еще имелся всесильный Иван Сергеевич, который после перестройки из партийного функционера вмиг превратился в преуспевающего бизнесмена. Квартира, дача, машина – все было записано на Веру, и кубышка с заначкой хранилась у нее в шкафу, Андрею было некуда деваться, и потом, он вульгарно боялся тестя.

Чтобы хоть как-то скрасить унылую жизнь, Калягин начал заводить любовниц. Знакомился он с ними повсюду, был крайне неразборчив, мог подойти на улице к первой понравившейся девушке. Одна беда, через месяц-другой дамы начинали вызывать у него отвращение, и Калягин под благовидным предлогом избавлялся от них.

– Наверное, я люблю только тебя, – плакал он сейчас в прихожей, глядя на Настю, – господи, что же мы наделали!

– Я-то ничего не совершала, – спокойно парировала Настя, – твоя идея была, захотел любовь на деньги променять, успешно осуществил задуманное! Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте.

После этого разговора их отношения превратились в дружеские. Андрей стал приезжать просто так, заглядывал «на огонек». Настя, почувствовав, что в ее душе вновь начинает разгораться прежнее чувство к бывшему супругу, испугалась и потребовала:

– Вот что, дорогой, теперь вы с Веркой платите мне за молчание в два раза больше!

Она надеялась, что Калягин взбунтуется и исчезнет из виду, но Андрей повиновался, он не перестал приходить в гости. И один раз, ввалившись усталым, измученным, лег в гостиной на диван и пробормотал:

– Боже, как у тебя хорошо, тихо, никого нет… Слушай, давай убежим!

– И как ты себе такое представляешь? – хмыкнула Настя.

Андрей оживился:

– Да очень просто. Скоро у меня в руках окажется большая сумма денег.

– Что ты говоришь? – ехидничала Настя. – А Верка не отберет?

– Нет, – на полном серьезе ответил бывший муж, – это доллары, которые ученики платят за поступление, около трехсот тысяч в общем получается.

– Ну и что?

Андрей потянулся.

– А я их возьму и дальше не отдам.

Настя рассмеялась:

– Да тебя родители в порошок сотрут.

– Нет, я прикинусь убитым.

– Это как?

– Пока не придумал, но ведь могли же меня избить и ограбить, а? В пустынном месте? Вот один из недорослей живет возле кинотеатра «Буран», там глухо, страшно даже днем. Прикинь ситуацию – находят на берегу пруда изуродованный труп в моем костюме и с документами. Денег нет, какие претензии? Убили Андрюшеньку, доллары пропали…

А мы в день «смерти» за границу улетим, надо только все подготовить заранее, продать твой дом, мне собраться. Сколько эти хоромы стоят? Думаю, тысяч пятьсот запросто отхватим, двинем в Испанию, купим домик на побережье…

Настя покачала головой.

– Извини, думается, нам лучше держаться врозь, если хочешь бежать, рви когти один.

– Да это я так, – опомнился Андрей, – просто мечтаю.

Настя замолчала, я сидела с раскрытым ртом, пытаясь переварить услышанное.

– И ты никому никогда не рассказывала, отчего с твоим лицом жуткая штука произошла? – сумела я спросить в конце концов хозяйку.

– Нет, конечно, – поморщилась Настя, – все вокруг уверены, что просто был несчастный случай. Газ – коварная штука.

– У меня на днях квартира сгорела, – неожиданно сообщила я, – плиту плохо подсоединили, и полыхнуло.

– Ты подумай, может, муж решил тебя убить, – мрачно пошутила Настя.

– Мой муж умер, – вздохнула я, – никому я не нужна, ни одной душе не мешаю, просто пожадничала сервисную службу позвать, обратилась к соседу, а тот шланг на соплях приделал, ничего удивительного, что рвануло, сама виновата, не думала, насколько с газом шутки опасны.

– Как ты про меня узнала? – спросила вдруг Настя.

– Девушка одна сказала, любовница Андрея, она вроде приезжала сюда.

– А-а-а, – протянула Настя, – Наташа. Хорошая девчонка, наивная такая, вроде меня в юности. Прирулила, встала на пороге, чуть не плачет, а потом решилась на откровенный разговор, глаза прищурила и вопрос задала: «Вы жена Андрея? Скажите честно, я не хочу никого обманывать».