Метка демона - Элла Саммерс

Конечно, я Фарис, Король Богов и Бог Небесной Армии, — сказал он с должным высокомерием.

Когда он это говорил, его голос звучал как у Фариса. Но я должна была убедиться, что это не уловка, не отвлекающий манёвр, чтобы держать меня подальше от настоящего Фариса, пока Ава организует всё, чтобы убить его.

— После того, как я стала ангелом, и ты пришёл ко мне, что ты сказал мне, чтобы попытаться настроить меня против Неро? — спросила я у него.

Он издал нетерпеливый звук.

— О чём ты сейчас говоришь?

— Мне нужно убедиться, что ты — это действительно ты. Так что ты мне сказал, чтобы попытаться настроить меня против Неро? — повторила я.

— Ты испытываешь моё терпение, дитя, — он бросил на меня предупреждающий взгляд, но всё равно ответил: — Я сказал тебе, что ангел никогда не заинтересуется новобранцем. Я сказал тебе, что Неро Уиндстрайкер что-то задумал. И, к твоему сведению, я не изменил своего мнения на этот счёт.

Я вздохнула с облегчением. Это действительно Фарис.

— Так ты собираешься ответить на мой вопрос? — его взгляд встретился с моим. — Я не привык, чтобы меня заставляли ждать.

— Что ты хочешь знать? — поинтересовалась я.

— Всё о тебе. Я так мало знаю о тебе, Леда. Кроме того, что ты любишь хаос и не любишь правила.

— Да, это хорошо меня описывает, — съязвила я.

Он вздохнул.

— Разговаривать с тобой — всё равно что пытаться вытащить ножи из тела заключённого, не убивая его слишком быстро.

Боги, почему у меня не могло быть нормальной семьи?

— Какие у тебя хобби? — спросил Фарис.

— Мировое господство считается?

Нахмуренный вид Фариса доказывал, что он понимает сарказм лучше, чем я думала.

— Э-э, ладно, — протянула я. — Я люблю поесть, особенно сладкое.

— Еда — это не хобби, — он сказал это так, словно передавал своим подданным священную заповедь.

— Ещё какое хобби. Просто не очень полезное для здоровья, — ответила я. — Окей, что ещё… Я люблю танцевать, но у меня это не очень хорошо получается. Раньше мне нравился бег, но Легион отбил мне желание им заниматься. И…

Ух ты. Неужели у меня действительно было так мало хобби? Наверное, это неизбежно, когда всё моё время занято спасением мира. Мне действительно нужно расширить свой кругозор. Может, стоит заняться кулинарией. Или вязанием.

Боги, это звучало скучно. Я гадала, интересно ли выдувать стекло. Но, скорее всего, в итоге я просто разобью стекло. Точно так же, как разбила большое стеклянное окно в зале богов.

— Больше всего мне нравится проводить время со своими друзьями и семьёй, — сказала я Фарису.

— Я — твоя семья.

— Эээ, да… — медленно произнесла я.

— И всё же, кажется, тебе это не нравится, — заметил он.

— Да, но создание семейных уз требует времени.

— Я бессмертен. У меня много времени, — он сложил руки на груди. — Я хочу узнать тебя получше. И свою внучку.

Так вот что он задумал.

— Это из-за Сиерры, — сказала я. — Ты хочешь сблизиться со Сиеррой.

— Да, я уже говорил это, — нетерпеливо ответил он.

— Сиерра — не твоё дело, — сказала я ему, спрыгивая с кушетки.

Фарис медленно, по-королевски, поднялся на ноги.

— Она моя внучка, — вкрадчиво произнёс он.

— И ты хочешь использовать её как оружие, — я прорычала это слово. — Сиерре будет лучше без такого коварного дедушки, как ты.

— Я пытаюсь приложить усилия, Леда, — сказал он. — Я заключил союз с демонами. Я поддержал твои планы против Стражей.

— Да, потому что я нужна тебе. И потому что ты хочешь сблизиться со Сиеррой.

— Ты этого не знаешь.

— Конечно, знаю, — огрызнулась я. — Потому что ты сама мне так сказал.

— Ты просто чинишь проблемы, — его взгляд пронзил меня насквозь. — Как всегда.

После этого мы больше ни о чём не говорили — по крайней мере, в течение следующих нескольких часов. Фарис читал книгу. А я пыталась читать журнал. Я просто не могла достаточно сосредоточиться. Мой разум гудел от беспокойства.

День был в самом разгаре. Я наблюдала за Беллой через монитор в библиотеке Фариса. Несколько часов она стояла совершенно неподвижно в своей камере, как будто чего-то ждала. Но чего? Быстро приближалась ночь, и вскоре она снова станет собой.

— Ты предполагаешь, что, что бы она ни собиралась сделать, это произойдёт сегодня, — сказал Фарис.

Я знала, что он не может читать мои мысли — больше не может — так что, должно быть, он прочитал всё это на моём лице.

— Когда ты бессмертен, ты понимаешь важность терпения, — продолжил он. — И важность нанесения удара тогда, когда твой враг меньше всего этого ожидает.

— Что ж, похоже, Ава не так терпелива, как ты, — я указала на монитор, на котором было видно, как Белла колотит кулаками по стеклянной стене своей камеры.

Кровь забрызгала стекло. Она стекала по её рукам.

— Она может навредить себе, — сказала я.

— Это ничего не изменит, — ответил Фарис. — Какой бы сильной она ни была, как бы сильно она ни ударялась об эту стену, та не разобьётся.

— Я бы не была в этом так уверена, — сказала я, когда весь пласт стекла задрожал.

— Оно выдержит, — заверил он меня. — Но если ты так волнуешься, сходи и проверь это. В любом случае, сейчас ты плохая компания.

Я выбежала из библиотеки, пробежала по коридору и поспешила вниз по лестнице. Всё дальше и дальше, всё глубже и глубже, пока не добралась до дверей в подземелье богов.

Ни Стэш, ни какой-либо другой солдат не стояли на страже. Что странно.

Дверь тоже была приоткрыта. Это ещё более странно.

Я проскользнула через просвет в темницу. Белла всё ещё колотила по стеклу. Звук эхом разносился по всему подземелью.

— Белла, — я медленно приблизилась к её камере.

Она продолжала колотить кулаками по стеклянной стене. Её платиновые волосы были перепачканы кровью. Её дикие глаза горели безумием.

Я попыталась заговорить с ней снова, но она не подала никаких признаков того, что услышала меня. Она просто продолжала колотить, и колотить, и колотить. Мне хотелось пойти к ней, обнять её, не дать ей причинить себе боль, но, вероятно, именно этого и хотела Ава. Она хотела, чтобы я дала Белле шанс освободиться.

В конце концов, солнце опустилось, и Белла снова стала собой. На моих глазах её волосы потемнели и приобрели свой обычный оттенок клубничного блонда. Она перестала колотить по стеклу. Посмотрела на свои окровавленные, израненные руки. Затем заплакала.

— Я чудовище! — закричала она, ударяя ногой в стену.

— Ты не такая, — я прижала ладонь к стеклу. — Ты моя сестра. Моя