Библейские чтения: Новый Завет - Священник Георгий (Чистяков)

говорит: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит». И вот, исходя из этих двух мест Писания, в течение двадцати веков Церковь стоит перед довольно сложной проблемой.

Из истории Церкви мы знаем, что женщины бывают не только великими святыми, как великомученица Екатерина или Варвара, как многие другие святые, но что женщины в каких-то случаях несут и апостольское служение. Все мы прославляем Марию Магдалину как равноапостольную, как равноапостольную мы прославляем и святую Нину, причем подчеркивая, что она именно проповедовала Евангелие своей земле, что она стала просветительницей и первой проповедницей Слова Божьего в Грузии. Мы прославляем и других святых женщин в нашей Церкви, и много есть святых, о которых я буду говорить потом. Я хотел бы обратить внимание на то, что, скажем, не только на Западе есть женщины-святые: Учителя Церкви, как Екатерина Сиенская или Тереза Авильская, или Тереза из Лизьё, или святые XX века, как, например, Эдит Штайн, но и у нас были такие, правда, не прославленные еще пока святые, как, например, мать Мария Скобцова или как та женщина-инок, которая благословила на тесный путь иноческий преподобного Серафима Саровского. Я думаю, многие знают, что преподобный Досифей, который подвизался в Киево-Печерской лавре и из рук которого преподобный Серафим получил благословение на тесный путь иноческий, – это была женщина, подвизавшаяся в мужском платье. Так что опыт церковной жизни показывает: женщина занимает в Церкви совсем не малое, совсем не приниженное место и отнюдь не молчит в Церкви. Более того, если бы женщина в Церкви молчала, то, наверное, Церковь была бы много хуже, потому что, скажем, мать Мария говорила о том, о чем не говорили другие, и сегодня ее наследие – действительно один из самых драгоценных вкладов в нашу Церковь, сделанных в XX веке кем бы то ни было. Мы знаем и других святых жен, которые трудились на Руси.

Другое дело, что если мы посмотрим греческие святки, то там примерно две трети прославленных подвижников – мужчины, треть – женщины. То же самое – святки любой Восточной Церкви: там иногда почти половины достигает число святых жен. То же самое у христиан Запада – это сотни имен, сотни жизнеописаний тех святых женщин, которых сегодня почитает Церковь Запада. А если мы посмотрим историю отечественной Церкви, то увидим, что практически все святые жены на Руси – это всё княгини, которые прославились именно не как подвижницы, а как княгини. Княжеская святость на Руси – это что-то совершенно особенное. Из святых не-княгинь на Руси почитается только одна блаженная Ксения. Все остальные русские святые, такие как княгиня Ольга, как Евфросиния Полоцкая, как новгородская княгиня Анна – человек, наверное, десять или одиннадцать – все они были княгинями. Одна только блаженная Ксения выделяется из этого числа. Но, вероятно, это говорит не о проблеме женской святости в целом, а о сознательно приниженном, язычески приниженном положении женщины на Руси (потому что только на Руси такая ситуация) – о той домостроевщине, которая, разумеется, ничего общего с христианством, с православием не имеет. Одна из самых отвратительных книг, которые мне приходилось в жизни читать, – это «Домострой». И хотя многие продают в церковной книготорговле эту книгу, конечно, ничего общего с православием она не имеет. Это очень важно иметь в виду.

Так вот, все-таки надо понять, что же хочет нам сказать апостол, когда говорит: «жены в церкви да молчат». Тем более что мы опять-таки из Священного Писания, из апостольских посланий знаем, что женщины подвизались в Церкви как вдовы, как старицы (πρεσβύτιδας) и как девы – три таких женских церковных типа уже видны по апостольским писаниям, по Новому Завету. Более того, женщины не только подвизались как вдовы, старицы и девы, занимаясь, вероятно, тем, что теперь называется социальным служением: ухаживая за нищими, за больными, – но и выполняли какие-то другие виды служения. Многие из вас знают слово «диакониса», только я не могу понять, честно говоря, откуда оно взялось. Потому что в греческом языке такого слова нет. В греческом языке есть слово διάκονος, дьякон, но употребляться оно может только с артиклем мужского рода – ὁ διάκονος, или с артиклем женского рода – ἡ διάκονος.

Но вот в 16-й главе Послания к Римлянам (16: 1–2) апостол Павел представляет Церкви, к которой обращается, Фиву. Он говорит: «Представляю вам Фиву, сестру нашу, диаконису церкви Кенхрейской. Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому».

Более того, когда мы начинаем читать историю Церкви, мы обнаруживаем, что дьяконом была не только святая Фива, но и Нонна, мать Григория Богослова, тоже именно в этом сане трудилась в Церкви. Существует даже чин рукоположения в женский диаконат, с соответствующими молитвами, – они такие же, как и когда рукополагают в диаконы мужчин, но только с упоминанием святых жен Ветхого Завета. И сестра Василия Великого и Григория Нисского Макрина тоже была диаконом, и сестра Григория Богослова Горгония. Наконец, была такая мученица Сусанна, которая, подобно старцу Досифею из Киево-Печерской лавры, подвизалась в мужском платье, но затем была обнаружена как женщина и не была за это наказана, а просто рукоположена в сан диакона. И святая Мелания, память которой совершалась на днях, тоже была диаконом. Наконец, святая Олимпиада, спутница и alter ego святителя Иоанна Златоуста, тоже много лет подвизалась в Константинополе в сане диакона; она упоминается, например, у Феодорита Кирского: о ней он говорит не только как о диаконе, но и как о проповеднице Евангелия.

С течением времени начисто был упразднен женский диаконат, и я это объясняю просто влиянием мира на Церковь, то есть, Церковь приняла те правила жизни, по которым жил мир, жило языческое общество, в котором, естественно, женщины никаких мест в общественной службе не занимали. Таким образом, и в Церкви тоже в какой-то момент женщина потеряла свое место, которое она заняла в первые века церковной истории, и попала в то приниженное положение, в каком, в общем, и находилась вплоть до XIX века – и в каком находилась до Христа. Но, правда, по поводу восстановления женского диаконата довольно много говорилось на Поместном Соборе Российской Православной Церкви в 1918 году. Хотя окончательного решения о восстановлении женского диаконата не было принято, вопрос об этом был поставлен и должен был быть доработан, если бы Собор продолжался. Уже