Аз Есмь Мудищев - Роман Драксодий

* * *

— Мы просчитали все вероятности, Мира. В договоре нет двусмысленностей. Он всё сделает.

— Знаю, но он слишком непредсказуем.

— Он всего лишь человек, даже спустя вечность!

— Возможно, но он всегда акцентировал, что он «русский».

— Это ничего не значит, все души одинаковы, ты знаешь.

— Знаю. Я устала.

— Я тоже, но нужно продолжать, иначе всё исчезнет…

* * *

Когда я вновь очутился в физическом теле, сразу полностью восстановился. Энергии хватило с избытком, даже не смотря на отсутствие всех внутренних органов. Хорошо хоть мозг оставили, изверги.

Поднял веки и обнаружил над собой крайне сосредоточенное и потное лицо молодого человека, со светящимися зелёными глазами. Он так тщательно ощупывал моё тело в поисках души, что когда я внезапно вернулся «домой», то тысячи его незримых тонких щупалец разом наткнулись на всю необъятность моего естества.

— Будь со мной нежен! — с жаром прошептал я и вытянул губы трубочкой.

От неожиданности и нахлынувшего ужаса молодой волхв резко отпрянул, потерял равновесие и упал на задницу прямо с массивного алтаря, на котором я лежал. У меня было всего мгновение, пока тот не придёт в себя, но его хватило, чтобы прыгнуть на него и нанести один единственный удар — прямой ладонью под челюсть.

Звякнул о пол упавший рунный меч, которым незадачливый сыщик так и не успел воспользоваться.

Волхв забулькал кровью, но сделать ничего не мог — я уже с урчанием рвал его душу, так похожую на молодого барашка, что ещё не отрастил достаточно крепких рогов и стальных мышц, чтобы суметь дать реальный отпор, но уже мнящего себя живым тараном.

Разумеется, о его смерти почти сразу станет известно всей организации, но сомневаюсь, что они рискнут вновь вступать в противостояние со мной и, тем более, вновь провернуть тот трюк ещё раз. Жаль, конечно, я бы не отказался от толпы нападающих волхвов, ведь мне требуется очень много энергии, для претворения в жизнь довольно самонадеянного плана. Поглощение такого же эквивалента энергии в виде почти полумиллиарда душ обычных людей создаст лишние проблемы, которые на начальной стадии мне не нужны. Но, волхвы слишком хорошо помнят мою силу и не рискнут нападать, даже если им покажется, что я слаб.

Сыто рыгнув, я огляделся.

— Хех, своего дизайнера они так и не уволили, — с улыбкой произнёс я.

Это была цитадель волхвов. Долбанный чёрный камень повсюду. Чёрно-каменные скамьи, такие же двери, алтарь, мебель… Если мне не изменяет память, то и посуда со столовыми приборами у них из этой же дряни. Так что, их нынешняя серая униформа была просто писком стиля, хотя их предыдущие снежно-белые хламиды мне нравились больше — пропитанные кровью, они очень стильно смотрелись на фоне чёрного интерьера.

Но был тут и положительный момент — планировка этих крепостей не менялась миллиарды лет, и я давно знал её наизусть. Но что было по-настоящему грустно, так это то, что за все время я так и не смог обнаружить местоположение их совета, где наверняка находилась самая жирная и сочная добыча.

Здесь же меня ждал лёгкий, хоть и изысканный перекус в виде трёх волхвов (больше трёх они не собирались никогда) и одной или двух суховатых на вкус и слегка безумных миерц-ведьм, которые обеспечивали коммуникацию между цитаделями.

Ворожей, которые читали будущее и занимались составлением стратегий, я избегал, поскольку после их употребления накрывали такие видения, что все наркоманы вселенной захлебнулись бы слюнями от зависти. Подобное я осуждаю и презираю! Фу.

Были ещё жрецы, но, если учесть то, что я видел в обители Миры и Хаоса, мой нынешний мирок пребывания плавал на отшибе, а значит, эта цитадель являлась аванпостом — просто чтобы было. Другими словами, ресурсов сюда направляли мало, и на встречу со жрецом можно было не рассчитывать. Как можно не рассчитывать и на то, что из стен полезет подкрепление, когда я устрою тут маленькое пиршество. Обидно, досадно, но ладно.

Да, у чёрного камня была такая полезная функции — он настолько одинаков по своей структуре и происхождению, что вселенная, которая не терпит повторов, принимала все мириады крепостей за единый объект, просто размазанный в пространстве.

Правда перемещаться таким образом могли только посвящённые волхвы и жрецы, что всегда усложняло мне процесс поиска новых цитаделей. И я так и не смог разгадать этот секрет, о чём дико сожалею по сей день.

— Ладно, уговорили чертяки, в бездну правила и ограничения! Пляшем!

Больше не сдерживаясь в силе, прыгнул вверх и пробил головой и плечами двухметровый слой камня. Если верить памяти, то прямо надо мной должна быть келья медиума. Добыча так себе, но что есть, то есть…

— Ничего, что я без стука? — я лучезарно улыбнулся белым кружевным стрингам, под короткой юбкой, в которую были облачены стройные ноги, между коими я и выскочил прямо из пола.

Рыжая ведьмочка, до этого беззаботно красившая ногти, обомлела и побледнела от сковавшего её шока. Даже её не самых выдающихся сил, с лихвой хватило на то, чтобы понять кто́ перед ней.

— Ну-ну, не нужно бояться, — произнёс я как можно дружелюбнее, пока червячком выбирался из каменной норы. — Описаешься ещё от страха, или обкакаешься, и это всё увидят твои коллеги, когда придут сюда собирать трупы. Подумай хоть об их чувствах, тебе-то сейчас будет уже всё равно!

Её затрясло и она до крови закусила алые губы, метнув короткий, полный отчаяния и надежды взгляд мне за спину. Я обернулся и чуть не заорал от восторга!

На каменной, испещрённой синими светящимися рунами, плите лежал Владимир Петрович. И не просто лежал — его душа была где-то далеко и я, кажется, догадываюсь где! Но этот момент лучше уточнить у компетентных людей.

— А скажи-ка мне милая, — я нежно прикоснулся к щеке ведьмы и аккуратно взял её за подбородок, — где же сейчас пребывает душа нашего общего друга Владимира Петровича?

Она лихорадочно замотала головой, одновременно шаря рукой по столу, в поисках хоть какого-нибудь оружия, но ничего, кроме маникюрных ножниц и пилки для ногтей там не было. Ведьма схватила ножнички и с отчаянным визгом воткнула их в мой левый глаз.

— Оу, — я грустно вздохнул, отпустил её и отступил на шаг.

Она сползла с каменного кресла и забилась под каменный же стол, дико вращая глазами и хрипя от слишком частого дыхания. Я же, с очень