Мерикратор - Юрий Никитин

многие не удержались от соблазна напасть на тех, кто рядом пострадал больше. На нас не нападут, у нас ядерные силы. В случае нападения мы вправе, как записано в конституции, нанести ракетно-ядерный удар. Генерал, у нас все ядерные арсеналы в безопасности?

Палаш сказал напыщенно:

– Как нигде!.. Если, где в охране и есть пострадавшие от снаппера, то их единицы, моментально заменят. Армия – это порядок и дисциплина!

Министр экономики сказал торопливо:

– Господин президент, часть заводов прекратила работу, часть в облегченном режиме, но катастрофы удалось избежать. Девяносто процентов предприятий работают! Я попозже представлю цифры и рекомендации, но сейчас вам стоит обратить внимание на другие вызовы…

Я поинтересовался:

– Спасибо за хорошие новости, а что за вызовы?

Он кивнул в сторону хмурого министра обороны.

– У Антона Юрьевича плохие новости.

Я повернулся к Палашу.

– Генерал?

Он поднялся, сказал с нажимом:

– Провокации на рубежах нашей Родины уже начались!.. В Узбекистане власть захватили исламисты и уже начались попытки перенести воинствующий ислам на земли России. И уже куда наглее, чем раньше. По моим сведениям, часть стран, у которых есть к России территориальные претензии, сейчас оформляют свои требования, которые вот-вот вам вручат их послы…

Я сказал как можно спокойнее:

– Как вручат, так и ответим. Что в самой России?

Палаш сел, вместо него поднялся сидящий рядом с ним министр иностранных дел, Лев Ильич Листоедов, на нем сразу скрестились все взгляды, рослый и властный, какими были вожди тех орд, что вели войска на завоевание Европы, он умел приковывать внимание, а когда заговорил, я понял, что умеет и руководить теми, кто его слушает.

– Мир не просто наполовину обезлюдел, – сказал он мощным голосом оратора, – в нем изменилось соотношение сильных и слабых!.. Слабые, в основном, пали жертвами снаппера. Сильные ощутили… добавочную силу! Это по планете, но там свои разбираются со своими, а у нас в России моментально подняли головы все недобитые нацисты… Ну ладно, пока всего лишь националисты, нацистами станут позже. И не просто болтуны, а те, кто уже берется за оружие и начинает где-то в горах сколачивать шайки, называя бандитов борцами за свободу!.. Господин президент, я прошу дополнительных полномочий нашим силовикам. Заразу нужно прижигать сразу, пока не охватила проблемные районы нашей великой страны!

– Не прижигать, – пробормотал Палаш, но так громко, что услышали все. – А выжигать.

– Снаппер вверг мир в кризис, – ответил я сухо, – Антикризисные меры могут быть болезненными, лекарство всегда горькое. Но это временно, население нас поймет.

Палаш хмыкнул, но промолчал, тут же поднялся во весь громадный рост Гатило.

– Господин президент, можно подробнее о… мерах противодействия?

В зале полнейшая тишина, но не из почтения к президенту или особой вежливости, вон какой ор тут стоял до моего прихода, просто вопрос Гатило задал очень щекотливый.

– Любые, – отрезал я, – чтобы конфликты гасить как можно быстрее!.. Если у вас недостаточно боевых вертолетов, обратитесь к Палашу, с которым, как вижу, прекрасно общаетесь.

Он усмехнулся, глядя мне в глаза, сел и сразу же что-то начал говорить в зажатую в ладони минирацию армейского формата.

Должно хватить и собственных сил, мелькнуло у меня. К моменту распада СССР была только одна дивизия в составе МВД, знаменитая дивизия Дзержинского, сейчас их больше тридцати, но это необходимая мера, нужно поддерживать режимную зону вокруг ЗАТО, охранять АЭС, усилить охрану важных государственных объектов на Байкало-Амурской магистрали, ДВЖД и ЗабЖД, а ещё постоянно добавлять и расширять охрану нефтегазовых месторождений, а их вводится в строй всё больше…

Насколько помню, во многих случаях внутренним войскам приходилось как разделять противоборствующие силы и разоружать незаконные вооружённые формирования, так и усмирять местное население, выступавшее против центральных властей в сепаратистских целях.

Листоедов кашлянул, посмотрел на меня с вопросом в глазах.

Я кивнул, он сказал тяжёлым голосом:

– Хочу обратить внимание, в Татарстане в экстренном порядке созывают великий курултай.

Я нахмурился.

– И что?

Он сказал уже со вздохом:

– По некоторым сведениям и настроениям, предполагаю, что народные избранники намерены в Верховном Совете Татарстана поставить вопрос насчёт выхода из состава Российской Федерации.

В зале стало тихо, наш министр иностранных дел из тех, что слова зря не уронит, я тоже напрягся, переспросил:

– Насколько это…

– Опасно? – уточнил он. – На мой взгляд, очень. Уже само желание выйти из России – очень опасно. Это не пятнадцать союзных республик, что восхотели выйти, и вышли. Имели право. Но есть автономные республики и автономные области, у этих права выхода нет.

– Значит, – сказал я, – сама постановка такого вопроса является преступлением?

Он кивнул.

– Совершенно верно, господин президент.

– Хорошо, – сказал я, – займемся. Созыв курултая, как я понимаю, допускать не следует?

Он вздохнул.

– Созывать великий курултай они вправе. За время снаппера возникло много вопросов. Не вправе ставить именно вопрос о выходе из России.

Я подумал, постучал карандашом по столу, а то уже начались разговоры друг с другом.

– Значит, нужно заранее убрать из повестки дня этот вопрос. Тарас Остапович, вы можете решить эту проблему?

Гатило поднялся, одернул сюртук, но кивнул на Листоедова.

– Может, лучше Лев Ильич?

Я покачал головой.

– Лев Ильич представляет Россию на международной арене. Если он заговорит с Татарстаном…

Гатило поморщился, но кивнул.

– Да, это значит, Татарстан уже суверенная страна… Хорошо, я всё сделаю, что смогу.

– Вы должны сделать то, – напомнил я, – что нужно. Ещё какие вопросы?

Совещание затянулось на три часа. Снаппер слишком уж встряхнул страну и общество, ряд наших соседей пострадали куда больше нас, но караваны с гуманитарной помощью отправлять не придется, запасов продовольствия во всех странах хватит на годы, электроэнергия в избытке, склады ломятся от уже собранных товаров, с этим проблем нет.

Сейчас главное, чего большинство не понимает, успеть предотвратить болезни детства человечества: вспышки национализма, чувства превосходства своей нации над соседями, вовремя разоружить собирающиеся банды под лозунгами борьбы с русским империализмом.

– Усильте присутствие Росгвардии, – сказал я Гатило, – особенно в местах, где уже замечены точки сбора экстремистов. Можете брать их под арест без всякой жалости, эти люди тянут страну в кровавое прошлое!

Палаш, что всё это время не спускал с меня взгляда, усмехнулся. Ну да, вот так и копаю себе могилу, если разрешаю арестовывать без