Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– В Вологде, – криво усмехнулся Тарасов. – Она жила у приятеля… он предприниматель…

Саша тихонько присвистнул.

– Тогда понятно… Что собираешься делать? Хохлу говорил?

– Говорил. – Глеб отвел глаза. – Обещал помочь. Ну что, поищешь?

– Заходи через полчаса, может, что и надыбаю.

Тарасов сжал плечо компьютерщика и вышел.

Через сорок минут, уложив в сумку необходимые для выполнения задуманного вещи, он отнес сумку в багажник зощенковского «Гольфа» и вернулся в домик, где жил Ухо. В спальне Саши, кроме него самого, находился хмурый Тихончук. Саша встретил взгляд Тарасова и виновато опустил голову. Глеб понял, что командир группы знает о его просьбе и догадывается о планах.

– Старый, ты вынуждаешь меня применить… – начал Тихончук и в то же мгновение оказался на полу лицом вниз, с вывернутой рукой.

– Ремень! – бросил Глеб.

Саша вздрогнул, круглыми глазами глядя на эту сцену, приподнялся со стула.

– Старый, ты понимаешь?..

– Ремень, я сказал!

Саша подал ремень от брюк, висевший на спинке стула.

– Дурак! – сквозь зубы выговорил майор. – Ты сам себе петлю на шею вешаешь!

Глеб стянул ремнем запястья рук Тихончука, повернул его к себе лицом, проговорил ровным голосом:

– Прости, командир, но ты не оставил мне выбора. На кону не абстрактный идеал справедливости, а жизнь и здоровье моей дочери, а это уже совсем другой расклад получается.

Глеб нанес короткий удар в челюсть командира группы, и тот потерял сознание. Глеб разогнулся, посмотрел на потрясенного Сашу.

– Ну? Что ты узнал?

Ухо сглотнул слюну, тупо глянул на Тарасова, на лежащего без движения Тихончука, снова на Тарасова и очнулся.

– Двенадцатые «Лады», по данным ФСБ, использовались при похищении трижды: в Воронеже, в Москве и Ярославле. Одну банду – южную, орудовавшую в Воронеже, взяли, вторая на свободе. Зажигалки в форме человека с высунутым языком продаются только в киосках Ярославля. Старший лейтенант ФАС Владимир Бердяев работает в Ярославском отделении службы. Это все, что я успел найти.

– Спасибо, дружище, – пробормотал Глеб. – Извини, но мне придется связать и тебя. Я должен успеть выехать за пределы Москвы, прежде чем Хохол очнется и поднимет шухер.

– Он тебя возненавидит.

– Переживу.

– По морде бить будешь?

– Не буду, – серьезно сказал Глеб. – Но рот заклею. И вот еще что, Александр. Без твоей помощи мне все равно не обойтись, поэтому если понадобишься, я буду держать связь с тобой через машину. Я взял с собой запасной хайдер. Дашь свой позывной?

– Хорошо, – кивнул Ухо, косясь на не подающего признаков жизни майора. – А ты не брешешь про дочь?

– Нет.

– Вот сволочная жизнь!

– Совершенно с тобой согласен.

Тарасов связал Сашу и вышел из домика, переживая тяжелое чувство неудовлетворенности и утраты. Интуиция подсказывала, что сюда он больше не вернется.

Хохол не успел предупредить охрану ворот базы о возможности побега подчиненного, и машину Тарасова выпустили без лишних слов. А через двадцать минут он был уже за МКАД, искренне надеясь, что Тихончук не станет звонить во все колокола и объявлять всероссийский розыск. С другой стороны, группа без Тарасова не могла считаться полноценным боевым подразделением, и если Тихончук не найдет ему замену, следует ждать погони.

И все же Глеб в глубине души надеялся, что успеет освободить Акулину, прежде чем его найдут люди из службы безопасности президента.

В Вологду он решил не ехать, а просто предупредить Сергея по телефону, чтобы ждал «гостей» и говорил всю правду. Начинать поиски Акулины надо было с Ярославля, где работал старший лейтенант ФАС Владимир Бердяев. Именно он, по мысли Глеба, и был наводчиком банды похитителей людей.

За Сергиевым Посадом запищала рация, которую забыл снять Тарасов. Зная, что выход в эфир может контролироваться специальной поисковой системой, Глеб отвечать не стал. Скорее всего звонил освободившийся Тихончук, а ему пока что Тарасову сказать было нечего.

В Ростове он позавтракал в небольшом кафе на окраине города и в машине включил хайдер. Набрал кодовое имя Саши. По экрану компьютера, похожему на стрекозиное крыло, побежали жемчужные волны, затем высветилась белая надпись: «Доступ открыт. Назовите свое имя».

«Старый», выбил Глеб на клавиатуре.

Надпись исчезла, появилась другая: «Старый, Хохол меня чуть не убил! Считает, что я тебе помог удрать. Операцию отменили, тебя везде ищут!»

«Догадываюсь, – ответил Тарасов. – Я виноват лишь в том, что хочу спасти свою дочь. Дай мне адрес отделения ФАС в Ярославле, чтобы я не искал».

«Минуту».

Глеб заметил подъехавшую к кафе темно-серую «Ладу» двенадцатой модели. Невольно впился в нее взглядом. В кабине машины с ярославскими номерами сидели четверо парней, неуловимо схожих особым поведением и отношением к окружающему миру. Таких можно встретить где угодно, в любом населенном пункте России, в больших и маленьких городках, в поселках и деревнях: презирающих всех, в том числе и себя, агрессивных, злобных, даже когда они ведут себя тихо, опирающихся только на силу стаи и на закон силы. Тарасов не раз имел с ними дело и научился отличать их от нормальных молодых людей по заметно хищному поведению и волне угрозы, исходившей от них.

Пискнул монитор. Глеб расслабился, понимая, что нельзя реагировать на каждую «Ладу» двенадцатой серии, делать стойку, как охотничья собака на зверя. Едва ли похитители Акулины ездили бы по дорогам так открыто, зная, что их ищут.

«Улица Жореса, дом три», – появилась на экране надпись.

«Спасибо, Ухо, – отстучал Глеб. – Я у тебя в долгу. Будь здоров!»

«Удачи тебе, Старый».

Тарасов выключил хайдер, спрятал «перчатку» компьютера в сумку. Затем краем глаза заметил движение слева. Из серой «Лады» вылезли два амбала в джинсах и кожаных безрукавках, с ленцой двинулись к машине Глеба. Один из них был в кожаных перчатках без пальцев, второй напоминал бронетранспортер – фигурой и выражением лица. Глеб мог уехать, но что-то удержало его на месте. Даже не любопытство – он понимал, чего хотят эти мордовороты, а мистическое седьмое чувство ожидания новостей. Подумав, он подвинул к себе сумку, достал «инструмент средней мощности» и подсунул под левую руку.

– Эй, дядя, – наклонился к окну машины верзила в перчатках, – дай закурить.

– Последнюю сигарету только что докурил, – с иронией сказал Глеб.

– А ты поищи.

– Сейчас.

Глеб выхватил помповое ружье «сайгак» и упер ствол в нос оторопевшего амбала.