Ритмы романтики - Лия Росс

полицейский участок. По тому, как она прожигала меня своим взглядом, я поняла: теперь от нас с Никитой она точно не отстанет.

Я отвернулась в сторону отца – он, сидя за рабочим столом, перебирал какие-то папки и разговаривал с коллегами. Я успела отправить смс маме о том, что нахожусь в папином участке, попросила забрать меня как можно скорее. В ответ получила лишь десятки пропущенных, но доставать телефон больше не стала.

– Все будет хорошо, – Никита вдруг пересел ко мне и обнял за плечо.

– А если папа найдет на тебя что-нибудь? – шепнула ему на ухо, чтобы Настя не слышала нашего разговора.

– А что он найдет? Я никого не убивал и не крал ни разу. Подумаешь, устраивал слишком громкие вечеринки и попадался пару раз голый и пьяный на улице, – парень хихикнул.

– Вот именно. Я помню твои выходки. Их даже в новостях выставляли несколько раз, что сын Гончарова не умеет себя контролировать.

– Но зато ты прекрасно знаешь, что это было давно и до встречи с тобой. Сейчас я такого не вытворяю, потому что больше нет смысла. Я ушел из дома, – его последняя фраза повергла меня в шок.

– В каком смысле ушел? Что случилось? – я взволновалась. Но Никита только улыбнулся, увидев мои переживания.

– Тебе не стоит волноваться. Феликс и Антон приютили меня на некоторое время, а там уже разберусь с квартирой.

– Значит, ты продолжишь работать в ресторане?

– Конечно. Сначала я хотел уволиться после твоей реакции, думал, зачем мозолить тебе глаза. А раз мы во всем наконец разобрались, то можно и остаться. – Он провел рукой по моей щеке, привлекая ближе к себе. Но я вспомнила, что мы находимся в не совсем неподходящем месте, поэтому мягко отпрянула от него, отрицательно качнув головой.

– Точно.

– Фу, как противно смотреть на ваши нежности, – Настя демонстративно отвернулась от нас.

Вскоре папа подозвал к себе Настю, чтобы подписать какие-то бумаги. Она раздраженно цокала и несколько минут сидела за столом, читая содержимое.

– Как думаешь, она и правда не даст нам жизни?

– Не обращай внимания. До конца учебы осталось совсем немного, – вздохнул Никита.

– Как хорошо, что она защищает диплом вместе с тобой, иначе еще один год с ней я бы точно не выдержала, – расслабившись, я положила голову на широкое плечо парня и прикрыла глаза.

– Василиса! – в здание зашла мама, пытаясь отыскать меня. Я сразу узнала ее голос и поднялась со стула.

– Мама, я здесь!

– С тобой все хорошо? Почему папа тебя забрал? – она стала второпях осматривать мое лицо, руки и ноги. По ее бегающим глазам можно было понять, что она очень переживает.

– Все нормально. Просто я была на вечеринке, и хозяйку дома забрали вместе с нами.

– Ты была на вечеринке? Надеюсь ты не курила какую-нибудь дрянь? – мама немного успокоилась, присаживаясь рядом с Никитой.

– Нет-нет! Я… – замолчав, кинула короткий взгляд на Гончарова. Мама же не знает.

– Что ты? Подралась? Выпила?

– Да нет же. Просто я пошла туда, чтобы поговорить с ним, – закусив губу, указала головой на парня. Никита поздоровался с мамой.

– А кто вы, молодой человек? – она с недоверием на него посмотрела.

– Я Никита, парень вашей дочери.

– Парень? Василиса, я, может, еще чего-то не знаю?

– Только это, – я присела рядом с ней и обняла за шею, шепча на ухо извинения за то, что не поделилась этим раньше. Она понимающе посмотрела на меня, аккуратно поглаживая волосы.

– Ты же знаешь, что я всегда поддержу тебя. Если он и правда хороший, то почему бы и нет, – мама тепло улыбнулась, а после обратилась к Никите.

– А ты приходи к нам обязательно в гости, хорошо? Мне нужно узнать тебя получше.

Гончаров без всяких слов кивнул.

Вдруг к нам подошел отец, максимально злой. Он окинул оценивающим взглядом Никиту, но ничего говорить не стал, потом его глаза переметнулись на меня.

– Пойдем, доча, отойдем ненадолго, – папин голос звучал так, будто я провинилась в жестоком преступлении. Пришлось повиноваться и пойти за ним в более укромное место для тихих разговоров.

– И сколько ты знакома с ним? Почему я только сейчас узнаю, что ты с кем-то встречаешься?

– Папа, я не на допросе. Может, дома поговорим? – мне не нравилось, когда он начинал разговаривать со мной в таком тоне, ведь мы друг другу родные люди.

– Я просто хочу понять, насколько у вас это серьезно. Навести справки о Гончарове не составило никакого труда. Ты видела, какая у него репутация? Отец старается хоть как-то вправить ему мозги, а он только тратит деньги и шарахается по всяким подозрительным вечеринкам.

– Ты ничего о нем не знаешь! – я начинала закипать.

– А что еще я должен знать? Он из богатой семьи, избалованный пацан, который сидит на шее у родителей, хотя ему почти двадцать. Я не хочу, чтобы ты потом плакала из-за него, – папа указал пальцем в сторону Никиты. Парень сидел и мило беседовал с мамой, не подозревая о том, что на данный момент мы обсуждаем именно его.

– Да, лично мы знакомы не так долго. Но мы работаем и учимся вместе. Сейчас мне достаточно знать то, что Никита на самом деле неплохой человек и даже имеет чувство сострадания и долга. И по поводу его отца ты точно не в курсе, какой он на самом деле.

– Зато, смотрю, ты знаешь, – папа все сильнее раздражался, понимая, что я пытаюсь защитить Никиту.

– Знаю. Пожалуйста, давай уже поговорим дома. Я не хочу с тобой ссориться здесь, – я выдохнула и попыталась успокоить свои дрожащие руки.

– Хорошо. Но с ним ты пока видеться не будешь.

– Что? Ты мне запрещаешь? – моему отчаянию не было предела.

– Запрещаю.

Вот теперь я точно окончательно была зла на отца. Из моих глаз полились слезы. Я не понимала, почему он так несправедливо относится к нему. Почему он не верит моим словам? Все это его работа: он привык узнавать о каждом все, подозревать любого встречного чуть ли не во всех грехах, лишь бы оказаться правым.

Сжав челюсть, я посмотрела на отца и, молча развернувшись, подошла к Никите и маме. Мы стали молча дожидаться, когда же закончат с нами и отпустят на все четыре стороны. Когда же нас опросили, мы подписали какие-то бумаги и я схватила парня за руку, чуть ли не вылетая из участка. Даже не успела что-то сказать маме, потому что мне хотелось поскорее уйти отсюда, где меня атмосфера чуть ли не душила, особенно под пристальным взглядом отца.