Заповедник для академиков - Кир Булычев

Лидочка накинула халатик и со смешанным чувством страха и облегчения выскользнула в слабо освещенный дежурной лампочкой, над лестницей, коридор, который с другой стороны тонул в полной темноте, и именно оттуда за ней наверняка наблюдал убийца.

Но если он и наблюдал, то кинуться на нее не посмел — понимал, что у Лидочки будет время закричать и, может, даже убежать.

Ступням было холодно — оказалось, Лидочка забыла обуться.

До кабинета врачихи — четыре двери. Между дверями по три шага — казалось бы, всего девять. Но их надо пройти, а спину тебе сверлят глаза убийцы: путь до кабинета Ларисы Михайловны казался бесконечным.

Лидочка добежала до кабинета на цыпочках. Дверь была закрыта, Лидочка легонько ткнулась в нее — не открывается. Лидочка нажала сильнее — ручка послушно повернулась вниз, но дверь была заперта. Как же так! Лидочка даже рассердилась — ведь доктору положено оставаться рядом с больными. Куда могла уйти Лариса Михайловна?

Лидочка постучала костяшками пальцев. Изнутри никто не отозвался.

Тревога заставила через плечо поглядеть в черную даль коридора. Показалось, что там кто-то шевельнулся.

Лидочка в отчаянии трясла дверь. Конечно же, заперто!

Оставаться больше возле двери на виду у убийцы, который вот-вот решится и бросится на нее, было невозможно. В комнату она не вернется — хоть убейте! Значит, для нее оставался лишь путь по лесенке вниз, к кухне, к столовой. Почему-то Лидочка была уверена, что убийцы там нет, что он, когда бежал, испугавшись, из ее комнаты, не посмел повернуть к освещенному концу коридора, под лампочку над лесенкой, а укрылся в темноте. Может, потому, что сама Лидочка поступила бы именно так.

Но куда она денется, оказавшись внизу?

Лидочка не успела ничего придумать, как услышала, что в темном конце коридора скрипнула половица, будто кто-то тяжелый нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Этот скрип, как материальный физический толчок, спихнул Лидочку вниз по лесенке, в темноту, — на ощупь к двери в коридор, соединяющий кухню и буфетную, туда, где Полина вчера передала ей кастрюлю. Еще этой кастрюли не хватало! А может, Полина вернулась за кастрюлей, как обещала, а в дверях ее настиг убийца? Или уже была ранена, но надеялась, что Лида ей поможет?

В полной темноте, нащупав дверь в коридорчик, Лида замерла. И тут же услышала, как наверху, над самой головой, снова скрипнула половица, — кто-то преследовал ее! Вот другой звук — старая деревянная ступенька прогнулась под подошвой башмака, вот еще короткий скрип — человек осторожно спускался по лесенке, приближаясь к Лидочке и полагая, видно, что ей от него не сбежать!

Лида рванула на себя дверь — та не поддалась! Оказывается, она попала в ловушку. Уже было слышно сдавленное дыхание человека, который спускался по лесенке, — он тоже волновался, спешил, но старался унять быстрое дыхание и сердцебиение. Он настолько приблизился к Лиде, что ей было слышно, как толчками к нему в легкие прорывается воздух.

Ручка двери повернулась вниз, дверь послушно и почти беззвучно отворилась вперед, и Лидочка сразу же захлопнула ее за спиной. Буквально в тот же момент преследователь — видно, ускорив свое движение, — ткнулся в дверь — тяжело и гулко ударился в нее, но дверь удержала его, а Лидочка уже бежала налево, ее голые ступни стучали по гулкому пространству буфетной. В столовой она налетела на угол стола, и было очень больно. Пришлось на секунду остановиться, чтобы сообразить, где же дверь в гостиную. И тут она услышала, как хлопнула дверь сзади, — значит, преследователь открыл ее, и его тяжелые шаги, уже не скрываясь, забухали по полу.

Лидочка превозмогла кошачье, инстинктивное и опасное, желание спрятаться под большим столом, затаиться там; различив высокий прямоугольник белой двустворчатой двери, она ринулась к ней, и ей даже повезло — она толкнула нужную, правую половинку и оказалась в гостиной.

Преследователь топал за ней, тоже ударился об угол стола, и стол, тяжело царапая по паркету ножкой, проехал к двери; на пол упало и разбилось что-то стеклянное.

Ах, насколько лучше быть преследователем, особенно в темноте, в доме, полном лестниц, дверей, переходов и тупиков! Ведь ты смотришь перед собой, ты все время видишь свою жертву, ты соизмеряешь свои усилия и скорость с усилиями жертвы. Тебе не надо ломать голову над проблемой — прятаться или бежать? За тебя решает несчастный кролик. А каково жертве! Лидочка не могла даже обернуться, чтобы посмотреть, кто за ней гонится и быстро ли он ее настигает.

Как бы уже почувствовав прикосновение когтей убийцы к горлу, к волосам, Лидочка помчалась вперед, выскочила к темной парадной лестнице, пробежала по узкому коридорчику, что вел в южный жилой флигель. Она бежала без опасения наткнуться на что-нибудь и упасть, потому что слева от нее тянулся ряд широких окон, пропускавших внутрь видимость ночного света, который складывался из явлений, неспособных светить, но тем не менее вкупе создававших то ночное освещение, которое так способствует появлению привидений.

Сзади, но уже на большом расстоянии — кролик обретает способность определять расстояния до смертельной опасности — грохнула — вдребезги — фаянсовая ваза, такая большая, что Трубецкие ее не смогли вывезти, а крестьяне и реквизиторы — украсть. Грохот прокатился по всему дому, и в значительной степени из-за этого столкновения замедлилась резвость убийцы. Скорее всего это и спасло Лидочку.

Она достигла конца коридора и тут же поняла, куда она бежит!

Направо, теперь налево… в маленький коридорчик — и вот белая дверь. Добежав, Лидочка, чуть не падая, хотела постучать в нее, но дверь сама открылась ей навстречу.

В комнате горел свет — лампа на большом письменном столе. И хоть свет ее был закрыт от глаз круглым зеленым абажуром, Лидочка зажмурилась — так это было ярко.

Не успев погасить скорость бега, она уткнулась носом, ударилась ладонями, чуть не сшибла с ног Александрийского, который стоял недалеко от двери, открыв ее навстречу бегущим Лидочкиным шагам, будто был уверен, что Лидочка бежит именно к нему и нуждается в его помощи и защите.

Александрийский отступил на шаг под ударом Лидочки, но удержался и даже смог обнять ее за плечи, защищая и останавливая. За это мгновение Лидочка уже поняла, что ей надо делать, — она вырвалась из рук Александрийского и обернулась к открытой двери, ожидая, что там появится лицо убийцы. За дверью была лишь темнота. Лидочка захлопнула дверь.

— Скорее! — прохрипела она, потому что от напряжения не могла говорить иначе. — Заприте! Он там!