Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова

изо всех сил бранил он себя. — Зориночка, спасибо, что ты напомнила. Анечка, а ты прости меня. Я понимаю, тебе трудно это сделать, но… — на ходу Родион натягивал рыцарские доспехи, — признаюсь, действительно забыл. Я искуплю свою вину, Аня, обещаю, — умоляюще смотрел он на нее, — и навеки запомню день твоего рождения. — У него получалось так театрально и в то же время естественно, что трудно было не поверить в искреннее раскаяние. В завершение покаянной речи добавил: — Как же ты хороша в этом красном платье. Моя королева!

После таких слов и очаровательной улыбки, он обнял и поцеловал Аню прямо в губы.

Зорина наблюдала за происходящим, ей хотелось подойти, сказать: «Какой же ты подлец!» — и влепить ему оплеуху. Она видела его насквозь, и только жалость к подруге останавливала от разоблачения. Аня с такой верой и любовью смотрела на него, что Зорина не могла лишить ее этого праздника.

Когда Родион почувствовал, что Аня уже не сердится, обстановка разрядилась, он начал рассказывать смешные истории, от которых девушки хохотали, и праздничное настроение становилось настоящим. Время отсчитывало часы. Наступила ночь. Родион пил коньяк и уже не мог сесть за руль. Зорина предложила им остаться ночевать у нее в доме. Сначала Родион сопротивлялся, хотел вызвать такси, но Аня попросила его остаться. Он понял, что отказ после его прокола неуместен и, чтобы закрепить примирение, согласился. Зорина предоставила им комнату на первом этаже, рядом со спальней Ксении Михайловны. Кровать в комнате была настолько широкой, что можно было положить туда четыре человека, и они не мешали бы друг другу. Плазменный телевизор на стене, ванная с джакузи, роскошная мебель и все, что необходимо для отдыха, было в этой комнате.

— Ничего себе… Вот это роскошь! Зорина, сколько раз я у тебя была, но эту спальню не видела, — восторгалась Аня.

— У нас девять комнат. Ты просто не интересовалась.

— Да, я только наверху была, когда ночевала. В твоей спальне и в комнате Ксении Михайловны.

— Вот сегодня будешь ночевать здесь.

— Спасибо. Как в шикарном отеле, в номере люкс. Я видела в интернете такое.

Родион тоже разглядывал интерьер, хотя такие спальни видел не впервые. Бывая с родителями на отдыхе за границей, он всегда жил в лучших отелях. От Зорины не ускользнул его красноречивый взгляд на нее, говоривший: «Вот видишь, с какой простушкой я встречаюсь… Она мне не ровня… Вот если бы со мной была ты…» Желая показать, что для него это вполне нормально и даже обыденно, он воздержался от комментариев. Хозяйка улыбнулась и подумала: «Если ты ищешь богатую, то зачем морочишь голову влюбленной девушке? Это так непорядочно. Но твой путь к богатой будет долгим, и кто знает, чем закончится… Все возвращается бумерангом».

— Я покидаю вас. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила подруга.

Зорина закрыла дверь и поднялась к себе в спальню. Родион подошел к Анне. Атласное платье облегало грациозные формы ее тела, длинные волосы красиво струились при каждом движении. Он провел по ним рукой, а второй обнял за талию. Любовь и алкоголь кружили девушке голову, заставили прижаться лицом к его груди. Аня только сейчас расслабилась, почувствовала себя слабой женщиной. Слезы обиды и счастья душили ее. С отчаянием утопающей пыталась вместе со слезами излить горечь ревности, душевных терзаний, которые давно рвались наружу.

— Мне так больно… — сдавленно всхлипывала она. — Я все время жду тебя… А ты… Ты убегаешь от меня.

Родион попадал в разные ситуации, но чаще ему встречались женщины опытные, не требующие многого от него, а тем более преданности. В тридцать один год у него был определенный опыт. А тут влюбленная девушка, которая стала женщиной по его воле, рыдает и прижимается, ища у него защиты… Родион никогда в жизни не испытывал подобной неловкости.

Он медленно опускал лямки платья с предплечья, оголял грудь, чувствуя, как набухают соски, как ее руки скользят по его спине и опускаются до ягодиц. Мужчина моментально зажегся желанием, прижался всем телом к ее трепещущему стану, а потом схватил девушку на руки, положил на постель. Кровь стучала в висках, ему хотелось чувствовать ее, заставлять содрогаться от взаимного желания.

— Прости меня, — шептал он ей на ушко. Она вздрагивала, нежно гладила его грудь, искала его губы, и они сливались в страстном поцелуе. Все плыло у любовников перед глазами. Ее обнаженное тело, закрытые в истоме глаза и бессильно раскинутые руки манили, не позволяли медлить. Секс заставил их воспарить, забыть подозрения и обиды. Однако Родион боялся опустошения и разочарования, которые приходят потом. Предчувствие заставляло его нервничать. Тяжело дыша, он повернулся на спину и сказал:

— Спокойной ночи, дорогая. Отдыхай.

Аня натянула на себя одеяло до самого подбородка и, как напроказивший ребенок, зажмурила глаза. Родион повернулся к ней, провел рукой по раскинувшимся на подушке волосам.

— Не обижайся. Все хорошо. Спи спокойно и не волнуйся.

— Угу, — прижав подбородком одеяло, согласилась она. — Спокойной ночи.

Делая вид, что спит, Родион просто лежал с закрытыми глазами. Прошел уже час, а он все метался в полудреме, ворочался с боку на бок и прислушивался к спокойному дыханию Ани, которая тихо посапывала, отвернувшись к стене. Мужчина тихонько вставал, подходил к окну. Долго смотрел на луну и думал, стараясь разобраться в своих мыслях: «Что это со мной? Никогда не страдал бессонницей. Мог уснуть в любом месте. А тут что-то невероятно давит на меня…» Родион снова ложился, пытаясь уснуть, но неожиданный звук, словно ударили по медному тазу, раздался где-то за дверью, из холла, заставил его вздрогнуть и отвлечься от навевающих тоску мыслей. «Ох, это же часы… Час ночи. Надо как-то уснуть». Ему показалось, что за окном особенно сильно шумит ветер. Мужчина продолжал прислушиваться к царящим в доме звукам, вдруг ему послышались шаркающие шаги за дверью, будто ходил старый человек, еле-еле передвигающий ногами. Родион сел на край кровати, напрягся и прислушался. Ему почудились торопливые шаги на лестнице… Все ближе и ближе… За дверью раздались глухие едва слышные голоса… Кто-то прошел мимо двери и нечаянно стукнул в нее… «Может, Зорина? Ведь в доме никого больше нет». Его охватил ужас. Ветер вновь стих. В комнате было совсем темно, наступила гробовая тишина. Вдруг до его плеча дотронулась чья-то рука. Он громко вскрикнул и вскочил с кровати.

— Родион, что с тобой? — на него смотрела испуганными глазами Аня. — Почему ты не спишь?

— Это ты?

— А кто еще может здесь быть?

— Ты слышишь?

— Что?

— Шаги.

— Нет.

Родион прислушивался к