Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса

Булатов отбивал удары Ренара-Амоди, не спешил контратаковать и, спокойно наблюдая за ним, выискивал слабое место. Вскоре он заметил, что его противник держит меч достаточно высоко, прикрывая плечи и голову и, нанося прямые и чуть скошенные рубящие удары. Возможно, его тактический арсенал был более широк, но он явно устал и, возможно, его тоже мучили последствия вчерашнего падения с лошади, потому, он был не слишком изобретателен, и явно старался быстрее закончить поединок. Сделав ложный замах и вынудив барона поднять меч выше, Юрий стремительно развернулся вокруг своей оси и нанёс сокрушительный удар противнику в бок. Барон с трудом удержался от падения, но его меч ушёл в сторону, открыв голову, и тут же он получил ещё один удар по шлему, сваливший его с ног.

Отлетев, Ренар-Амоди невольно толкнул Малара. Тот на мгновение замешкался и тоже получил такой же удар по шлему от Делвин-Элидира. Упав на спину, он попытался вскочить, но тут же понял, что уже выбыл из состязания и, спокойно встав, отошёл в сторону.

Айолин стоял, сжимая в руках меч и понимая, что его отряд проиграл сражение. Он остался один против четырёх противников, однако они не спешили нападать все скопом. Он чувствовал, как ноет бедро, и всё же не собирался уступать без боя. Противники переглянулись и Аллар, посмотрев на Булатова, сделал приглашающий жест. Юрий кивнул и шагнул к молодому барону.

Их поединок длился недолго. Булатов вскоре заметил скованность движений противника. Он ускорился, перейдя в атаку и вынудив его отступать, а потом резко переместился в сторону, заставив его повернуться следом. От резкого разворота тело Айолина пронзила острая боль, он замер с поднятым мечом, а Булатов упал на одно колено и с размаху ударил его закованным в сталь кулаком в нагрудник. Айолин завалился на спину и выронил меч. Боль сковала его тело так, что он не мог пошевелиться. Слыша рёв трибун и звуки труб, он увидел, как Булатов опустился рядом на колени. Тут же подбежали Алед и Томас. Следом подошёл Аллар. Оруженосец осторожно снял с него шлем.

— Сейчас… — прошептал Айолин, чувствуя, как боль понемногу ослабевает.

Наконец, он кивнул своим слугам, и они осторожно подняли его и, взяв под руки, увели с ристалища.

Зрители кричали на трибунах, восхваляя победителей. Де Сансер объявил победу отряда кавалера Булатова, при этом победителями были объявлены четыре рыцаря, оставшиеся на поле боя после завершения схватки.

Под звуки труб леди Ровена надела на руку Булатова золотой браслет, украшенный зернью. Три другие дамы вручили свои драгоценности его товарищам, после чего турнир был завершён.

Небо над турнирным лугом начало постепенно темнеть, предвещая скорый приход долгой тёмной ночи, но день ещё не закончился. На вечер снова был назначен пир в честь победителей, потому все разошлись по своим шатрам, чтоб переодеться и отдохнуть.

— Я чувствую себя подлецом, словно добил раненного, — признался Булатов, войдя в шатёр, где слуги зажигали свечи на столе.

Он сам чувствовал боль во всём теле, но она была вполне терпима. А перед его мысленным взором стояло белое, как полотно, лицо барона Делвин-Элидира, когда с него сняли шлем.

— Если б это не сделал ты, его добил бы Аллар, — пожал плечами Москаленко.

— Ты его слышал? — возбуждённо спросил Фарид. — Он обещал его измотать и измотал. Перед свалкой он сдал нам всех своих друзей. Ты б так сделал?

— Ну, учитывая, что это были командные соревнования и в этом их смысл, — начал Юрий, но потом покачал головой. — Нет, не смог бы. Связь между нами наверно крепче, чем та, что может сложиться на время турнира.

— Они просто живут по другим законам, — проговорил Хок. — Это же рыцари! Они служат суверенам, причём меняют их в зависимости от выгоды.

— Уснул сторонником Йорков, а проснулся сторонником Ланкастеров? — усмехнулся Москаленко.

— Именно. У нас другие отношения. Это ж ваша пословица: сам погибай, а товарища выручай. Мы давно так живём, уже века. А им до этого ещё расти и расти.

— И вы, командор, в прошлой жизни были таким же? — заинтересовался Игнат, посмотрев на него.

— Нет, — покачал головой тот. — Я всегда был упёртым ослом и, выбрав сторону, держался за неё до конца, даже если иногда это плохо кончалось.

— Нужно бы навестить нашего барона, — пробормотал Булатов, развязывая ремень, державший нагрудник.

— Давай я сниму с тебя эти консервы, — предложил Игнат. — Знаю, что ты терпеть не можешь европейские доспехи, то ли дело кольчуга и калантарь.

— Что есть, то есть, — усмехнулся Юрий.

Когда он вошёл в шатёр Делвин-Элидира, над телом барона колдовал Фабрициус. Он хотел уйти, но голос Айолина остановил его.

— Входите, Юрий. Я вполне в состоянии говорить.

Он подошёл к широкой походной кровати, на которой, утопая в мягкой перине, лежал барон. Рядом стоял Алед, державший миску с бальзамом, в которую лекарь опускал свёрнутые в несколько раз куски белой ткани, чтоб наложить их на места ушибов.

— Мне кажется, я приложил вас слишком сильно, — виновато произнёс Юрий.

Барон с искренним удивлением взглянул на него.

— Не думаю, что в настоящем бою наши враги будут соизмерять силу удара и потом извиняться за причинённые неудобства. Сегодня специально были объявлены такие правила, достаточно жёсткие, чтоб мы могли проверить себя и наших будущих противников в бою, но при этом исключающие серьёзные травмы и смерть, потому что королю нужны сильные и здоровые воины. Сейчас всё направлено на подготовку к войне. И, надо сказать, вы и ваши друзья произвели на меня наилучшее впечатление. Мне кажется, что этот бой дался вам легче других.

— Мне больше, чем вам, повезло с противниками. Молодой Раймунд не представлял для меня опасности, но, каюсь, я не торопился покончить с ним. А потом мне пришлось биться с измотанными соперниками или наносить победные удары.

— Да, Танкред всегда был для меня тяжёлым противником, — согласился барон. — И мне нечасто удавалось его победить. Тогда. А теперь мне помешал Малар. Кстати, он хорош.

— Слишком тороплив и неаккуратен в обороне. А так ничего.

Барон внимательно смотрел на него.

— Вы ведь много бились в своей жизни, и с разными соперниками?

— Это точно.

— А ваши друзья?

— На поле боя с ними лучше не связываться, — уклончиво ответил Булатов, не вникая в тонкости подготовки космического десанта, по методикам которого тренируются стрелки звездолётов.

— Я так и подумал, — усмехнулся Айолин. — И хорошо, что они на службе у короля.

— Конечно, — кивнул Юрий, умолчав, что несколько спецов с такой же подготовкой благополучно служат у альдора.

Сама мысль, что они могут однажды встретиться на поле боя, привела его в ужас, но барон ничего не заметил. Он увидел чашу с настоянным на травах вином, которую протягивал ему Фабрициус.

— Простите, мой друг. Мне нужно немного отдохнуть, но я надеюсь увидеть вас на пиру.

— Я буду там, — пообещал Юрий и вышел из шатра.

Небо уже наливалось глубокой синевой, во временном городке на турнирном лугу загорались факелы и костры, разведённые в установленных на козлы литых чашах. По дороге в сторону города двигался ручеёк огоньков. Это зрители не спеша возвращались в город, на ходу обсуждая турнир. Наверно они остались довольны зрелищем. А Булатов вдруг ощутил усталость и какую-то обречённость. Он чувствовал, что начинает ненавидеть этот мир, и к тому же испытывал страх. Историческое фехтование всегда было для него лишь спортом, сложным, интеллектуальным, требующим хорошей физической подготовки и отваги. Именно спорт сделал его мужчиной и подпитывал душу уверенностью в себе, он сделал его патриотом, потому что Юрий через него чувствовал глубокую связь со своими предками, своей землёй, её героическим народом, он чувствовал себя продолжателем великой борьбы на стороне добра. И это всегда позволяло ему во время соревнований демонстрировать не только силу и умение, но и великодушие.