Три недели другой жизни 2 (СИ) - Арина Вольцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько дней зрителей стало больше, даже поставили несколько столиков в той зоне, куда не попадал тусклый свет от больших ламп, расположенных под высоким потолком. Шепотки и гул голосов подсказал Матвею, что во время боя принимались ставки. Сволочи. Для них это было лишь еще одним развлечением. А для него — вопрос жизни, его и его семьи.
После первого выигранного им боя в зале раздался разочарованный гул — видимо, основная часть ставок была не про его честь. В чем он убедился уже потом, когда после боя его привели в каморку и избили так, что он потерял сознание. После этого ему дали два дня, чтобы прийти в себя — и опять выставили на ринге.
Теперь Матвей стал понимать условия игры — наносил редкие, но точные удары, стараясь не подставлять слишком себя, но давая выиграть противнику. Только это спасало его от очередных " разбирательств".
Проведя неделю в таких " легких" боях, Матвей ожидал, когда за ним придут, чтобы отвести на ринг. Внутренне он уже привык к этому ежедневному выбросу адреналина, которые очищали разум от злости и позволяли лучше думать.
Но никто не пришел.
Он прождал до вечера, однако охранник только принес ему ужин, раздраженно бросив разнос в ноги.
— Боя не будет? — хмуро посмотрел Матвей исподлобья на пришедшего.
— Сегодня нет, — буркнул охранник.
По голосу Матвей понял, что что-то происходит. Сегодня за ним смотрел Кривой, который, как понял пленник, бы немного поспокойнее своих напарников. Иногда он даже не пристегивал Матвея, давая возможность походить по своей камере, чтобы размять ноги, но тихо попросил не говорить об этом никому, все же возвращая к ночи оковы на руку Аниного мужа.
— Что происходит? — осторожно спросил Матвей, боясь разозлить Кривого лишними расспросами.
Но тот, видимо, не пылал такой беспричинной яростью как остальные и был немного человечнее. Хотя особых надежд на его расположение Матвей не возлагал.
— Наверху заварушка, у босса проблемы. Мусора устроили облавы и прикрыли многих нужных людей, — куда-то в стену буркнул охранник. — Завтра тебя перевезут в другое место, — он круто развернулся и вышел, оставив Матвея в глубокой задумчивости.
Глава 34
Но Матвея так никуда и не перевезли. Еще два дня он просидел в той же самой каморке, слушая лишь надоевшую до зубовного скрежета капель с потолка. Хлыст больше не объявлялся, и создавалось такое ощущение, что за ним смотрит только Кривой — ни людей, ни звуков за ржавой дверью.
Еще через день Кривой влетел в комнату, раздраженный сверх меры, матерящийся через каждое слово и запредельно дерганый. Матвей нахмурился. Что бы ни происходило там наверху, все это здорово пугает его похитителей, а ничего нет хуже и свирепее загнанной в угол крысы!
Бросив разнос со скудным завтраком на колени Матвею, Кривой со злобой посмотрел на него, будто считал именно пленника повинным в том, что началось. Затем глубоко вздохнул, громко выматерился и резко нацепил маску спокойствия на лицо.
Раздались шаги, и в комнату вошел пружинистым шагом молодой, на первый взгляд, паренек.
— Кривой, есть указания для меня? — жуя жвачку, весело поинтересовался он, скользнув взглядом по Матвею. — Пацаны все привезли, я проследил. А что делать дальше, ты не сказал. И пацаны трутся, не знают, чего делать. Ты бы поднялся, наметил всем фронт работы.
— Вашу мать! — взвился Кривой. От былого спокойствия не осталось и следа. — Не мужики, а подростки сопливые, б…! — он смачно сплюнул на пол. — Вы что, даже не в состоянии… — он запнулся, с сомнением оглядел с головы до ног парнишку и с выражением досады обреченно махнул рукой. — Пошли вы все на…! — указал он направление и стремительно вышел из каморки.
Паренек, не прекращая жевать жвачку, ухмыльнулся, глядя вслед старшему товарищу.
Матвей решил спросить.
— Кривой теперь за старшего? А где Хлыст?
— А взяли Хлыста, и босс не помог! Так-то! Никто не всесилен, — он впервые посмотрел на Матвея, будто оценивая его внешний вид, слегка скривился. — Тебе, может, это… хоть шмотки принести? Выглядишь не очень.
— Если не сложно, не откажусь, — взметнулись брови Матвея вверх. — После боя не до стирки, — мрачно хмыкнул он.
— Ну про ринг пока можно забыть, — протянул этот говорливый паренек. — Рисково… Ладно, подожди, поищу чего-нибудь, — и он вышел, крепко заперев дверь.
Задумчиво прислушиваясь к звукам легких шагов, уходящих куда-то вверх, Матвей почувствовал, как в душе робко поднимает голову почти похороненная надежда. Если там такие перевороты, то, возможно, они не захотят еще лишних проблем, и вопрос с ним, наконец-то, решится… Неожиданно, прикрыв глаза, он с горечью понял, что в живых ему остаться шансов мало. Но если при этом его семью оставят в покое, то он, не задумываясь, отдаст за них свою жалкую жизнь!
Спустя полчаса в его каморку неожиданно ворвался Сурков.
— Мне надоело ждать, что ты там придумаешь, и кто за тебя заплатит! — с ходу объявил он и пнул какой-то ящик, стоявший посреди импровизированной камеры Матвея, на котором, обычно, сам и сидел во время своих нечастых визитов. — Мои юристы подготовят все необходимые документы, и ты перепишешь свою фирму на меня. Она, правда, стоит немного дороже, чем твой долг, но посчитаем это оплату за твой ВИП — номер, — ядовито рассмеялся он, глядя в глаза пленнику.
— Но… — Матвей лихорадочно пытался осмыслить услышанное. — Это не делается все в одночасье! Ни
