"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

Изучая возможность оставаться на дежурстве в центре в нерабочие дни, Джонсон узнал, что большинство клерков относились к обязанности периодически дежурить с большим неудовольствием. Узнав, что Джонсон женат и очень нуждается в деньгах — об этом он по совету разведчика сразу же дал понять своим коллегам-клеркам, — они стали предлагать уступить ему свою очередь с дополнительным заработком в виде оплаты за такое дежурство. Желающих вместо дежурства погулять со своими дамами было достаточно, и резидентура могла рассчитывать на одиночные дежурства Джонсона, чтобы использовать их в своих целях.

Наступил решающий, заключительный этап операции ТФП, который потребовал от резидентуры и ее агента максимального напряжения сил и способностей.

Дальнейший план резидентуры состоял в том, чтобы добыть секреты двух комбинационных замков; получить слепок с ключа сейфа и изготовить по нему ключ; в ночное дежурство опробовать полученные результаты, проведя проверочное вскрытие двери и сейфа.

После завершения этих операций решить вопрос о проведении ТФП либо силами резидентуры, либо поручить это агенту.

На этом этапе операции «Карфаген» в резидентуре были приняты меры к полной конспирации проводимых оперативных мероприятий, повышены меры обеспечения безопасности в работе с агентом. Центр внешней разведки постоянно информировался о ходе подготовки к ТФП. Там была подготовлена специальная бригада мастеров по вскрытию корреспонденции особой сложности, которая ждала сигнала для прибытия в резидентуру.

Джонсон, успешно решив задачу обеспечения условий для осуществления ТФП в ночное дежурство, занялся внимательным наблюдением за процессом вскрытия офицером хранилища. От него не ускользнула небольшая заминка с одним из комбинационных замков. Очевидно, шифр комбинации был заменен и прибывший офицер, открыв один замок, забыл вторую комбинацию. Он вынужден был позвонить по телефону и, слушая, сделал заметки на листке бумаги, который после успешного открытия замка, скомкав, бросил в корзину для мусора.

Джонсон выбрал удобный момент и незаметно подобрал этот клочок бумаги. Как оказалось, это была вторая шифркомбинация, которую агент проверил в первое же ночное дежурство. Замок открывался. Так одна из труднейших задач наполовину была решена.

Наблюдая за использованием ключа, агент установил, что офицер, как правило, не выпускает его из рук. Но однажды ключ некоторое время оказался лежащим на столе в то время, как офицер сверял выдаваемые клеркам пакеты. Изловчившись, Джонсон сумел сделать слепок, но он спешил, боясь обратить на себя внимание других клерков или офицера, и, как оказалось, слепок получился некачественным. Пришлось поручать Джонсону ловить новую возможность завладеть хотя бы на короткое время ключом.

Совершенно внезапно эта задача максимально упростилась. Джонсон заметил, что офицер однажды воспользовался вторым, очевидно, запасным ключом, взяв его из стоявшей вблизи сейфа тумбочки, и после закрытия сейфа опять вернул ключ на место.

Теперь в ночное дежурство Джонсон спокойно смог сделать добротный слепок. Вскоре изготовленный в спецотделе ключ уже находился в резидентуре. Цель, к которой так упорно стремилась резидентура, приблизилась еще на один важный шаг.

Оставалась последняя преграда. После консультации с Центром резидентура согласилась поручить агенту получить комбинацию второго замка на перекладине путем просвечивания замка специальным портативным рентгеновским устройством.

После тщательного инструктажа агента в октябре 1962 года в ночь с субботы на воскресенье ему был вручен аппарат, с помощью которого он успешно записал вторую комбинацию. Эта ночь для резидента Лазарева и разведчика, поддерживавшего связь с Джонсоном, запомнилась надолго. Пока агент не вернул к утру аппарат, оба они находились в крайнем напряжении. Ведь аппарат был уникальным изобретением спецотдела КГБ, изготовлен в единственном экземпляре, и им пользовались во всех операциях ТФП, где встречались подобные секретные замки. Потеря его, помимо срыва такой многообещающей операции по диспетчерскому центру, была бы трудно восполнимой утратой.

Естественный вздох облегчения для резидента принесла телеграмма из Москвы с сообщением второй комбинации замка перекладины.

Кстати, вторично мне довелось «встретиться» с этим хитроумным приспособлением уже в Польше, когда им пришлось воспользоваться в одной из очередных операций ТФП, уже в конце семидесятых годов. Я уже знал о том, что на судебном процессе над Джонсоном в 1965 году он подробно рассказал американцам об этом «рентгене». Поэтому был крайне удивлен, что за прошедшие десять лет американские специалисты так и не удосужились найти защиту против применения нашего аппарата. Об этом свидетельствовало успешное его использование при ТФП в американские объекты.

Наступал самый ответственный момент в операции «Карфаген». На 30 ноября 1962 года было намечено пробное проникновение агента в сейф. Джонсон успешно открыл все три замка и, посмотрев в сейф, увидел там много тщательно опечатанных пакетов, один из которых он осмелился даже подержать в руках. Закрыв замки, агент утром условным сигналом сообщил в резидентуру о положительном результате своих действий. Уверенные действия и пунктуальность в исполнении инструкций позволили резидентуре принять решение продолжать операцию только силами Джонсона. Первое изъятие документов было по согласованию с Москвой назначено на ночь с 14 на 15 декабря 1962 г. К этому сроку была вызвана бригада специалистов для работы по вскрытию пакетов, для которой было заранее подготовлено удобное помещение в посольстве, обеспечивавшее безопасность и полную конспирацию. При этом учитывалось, что время для обработки изымаемых пакетов, которых по оценке Джонсона могло быть до тридцати, было весьма ограничено, не больше двух-трех часов.

В резидентуре был разработан четкий план, по которому Джонсон должен был к одиннадцати часам ночи изъять пакеты из сейфа и, поместив их в авиационную сумку, доставить на место встречи, расположенное в пяти минутах езды на автомобиле от диспетчерского центра. Разведчик к этому времени после тщательной многочасовой проверки прибывает на встречу, обменивается с ним такой же авиационной сумкой, в которой для агента привозится ужин, и спешит доставить документы в резидентуру, на что потребуется не более получаса.

Бригада должна закончить обработку за полтора, максимум два часа, и разведчик по заранее отработанному маршруту должен доставить сумку с документами агенту самое позднее к полтретьему утра, когда Джонсон подъедет на своей машине, но уже на другое место встречи, в двадцати минутах от места его работы.