Предательство, которому ты служишь - Трейси Лоррейн

тишине, просто погрузившись в собственные мысли, прежде чем Кейн выпаливает очередное признание.

— Я знаю, что смерть Райли не была твоей виной. Я просто… — Он болезненно выдыхает, кладет столовые приборы на тарелку и проводит рукой по лицу. — Я все еще переживал смерть своих родителей, заботился о Кайле, школе, футболе. Я понял, что облажался в ту же секунду, как Райли заговорил со мной о том, чтобы пригласить тебя на те танцы, и я подбодрил его. Я не хотел выглядеть слабаком или признаваться, что ты мне нравишься, отталкивая его, но я должен был это сделать.

— Кейн, — говорю я, беря его за руку. — Мне жаль твоих родителей.

Он откидывает волосы со лба, его эмоции от одного упоминания о них ясно видны.

Отодвигая свой стул, я призываю его сделать то же самое и сажусь к нему на колени.

— У тебя никогда не было возможности оплакать их должным образом, не так ли?

Да, их приютила бабушка, и она была замечательной женщиной, но я знаю, что Кейн сразу же взял на себя роль опекуна Кайла, хотя сам был всего лишь ребенком. Он рано связался с Виктором, потому что чувствовал, что должен обеспечивать его, и годами совмещал это со школой и футболом. Все, что он когда-либо делал, было сделано для кого-то другого. Вплоть до того, что дал Райли свое благословение на свидание со мной. Кейн всегда ставил себя на последнее место, и я8 думаю, что пришло время положить этому конец.

Обнимая его, я кладу голову ему на грудь.

— Я собираюсь поговорить со своей мамой. Мы исправим это, Кейн.

— Нет, Лет. Она и так сделала больше, чем следовало, чтобы помочь мне со всеми вещами для Кайла.

— Пожалуйста, Кейн. Позволь мне помочь. Тебе не нужно сейчас браться за все это в одиночку. У мамы есть связи, может быть, мы сможем найти способ справиться с этим.

Он прижимается губами к моим волосам и целует меня.

— Я не заслуживаю тебя.

— После всего, через что ты прошел, думаю, ты заслуживаешь всего мира.

— Черт, Принцесса. — Он обнимает меня так крепко, что, клянусь, что-то внутри меня вот-вот сломается, но я бы не хотела, чтобы было по-другому.

16

КЕЙН

Протянув руку, шарю по другой стороне кровати в поисках Летти, но там пусто, а простыни холодные.

Открыв глаза, оглядываю комнату, нуждаясь в том, чтобы найти какое-то доказательство того, что она не поняла, что вчера совершила ужасную ошибку, встала посреди ночи и ушла.

Вздыхаю с облегчением, когда нахожу ее одежду и обувь все еще в куче на полу.

Падая обратно в постель, я натягиваю на себя простыни и вспоминаю вчерашний день.

Летти была последним, чего я ожидал, когда Кайл объявил, что меня ждет сюрприз, но, черт возьми, это было именно то, что мне было нужно.

Выговориться, рассказать ей, что я сделал и что на самом деле чувствую, было похоже на то, как будто с моих плеч свалился огромный груз. Да, мне все еще есть, о чем беспокоиться, учитывая, что я собственноручно только что разрушил свою жизнь этим решением. Но не сомневаюсь, что оно того стоило.

Перекатившись на бок, я утыкаюсь носом в ее подушку и вдыхаю ее запах.

Я бы солгал, если бы сказал, что не беспокоюсь о том, что будет дальше. Я знаю, что пытался сгладить опасения Летти по поводу Виктора, но факт в том, что его угроза все еще очень реальна.

Виктор, чертов, Харрис. Безжалостный, кровожадный, психопатичный главарь банды. Он ни за что не позволит мне уйти без боя, независимо от того, угрожаю я безопасности Аланы или нет.

Мне нужно будет сделать что-то получше, если собираюсь убедить его, что могу уйти, держа все, что знаю о нем и его людях, под замком.

Никто не уходит от Виктора Харриса и не живет долго, чтобы рассказать эту историю. Черт возьми, я был вовлечен в то, чтобы этого не случилось больше раз, чем готов сосчитать. Но я полон решимости сделать все возможное, чтобы это произошло.

Я буду тем, кто выбрался из Харроу-Крик, убежал от «Ястребов» и сделал что-то в своей жизни.

Я уверен в этом.

Откинув одеяло, натягиваю чистые боксеры и выхожу. В доме тихо, но когда смотрю в кухонное окно, то замечаю волосы Летти и понимаю, что она на качелях на крыльце.

Воспользовавшись ванной, я готовлю нам обоим кофе и выхожу. Звук ее мягкого голоса, когда я открываю дверь, заставляет меня замедлить шаги.

— Мам, я знаю. Да, да. Тебе не нужно было этого говорить, — бормочет она со смехом, от которого у меня что-то трепещет в животе. — Ну, иногда ты просто ничего не можешь с этим поделать. Уверена, что ты хорошо это знаешь.

Пауза.

— Думаешь… — Она замолкает, прислушиваясь. — Хорошо, да. Хорошо. Звучит заманчиво. — Пауза. — Я не уверена. Сегодня вечером или, может быть, первым делом утром. Понятия не имею, есть ли у него какие-то планы.

Я делаю пару шагов вперед, моя потребность увидеть ее слишком сильна, и останавливаюсь на углу дома, пробегая по ней взглядом.

Летти свернулась калачиком на качелях в одной из моих толстовок, все ее тело, включая ноги, скрыто под тканью. На ее лице мягкая улыбка, когда она слушает все, что говорит Джада, на ее лице нет макияжа, а волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке. Не думаю, что когда-либо она выглядела так красиво.

Прохладный утренний воздух обжигает мою кожу, пока я стою там, но я ни за что не сдвинусь с места прямо сейчас, когда зрелище настолько захватывающее.

Как я это сделал? Чем заслужил, чтобы она посмотрела на меня дважды, не говоря уже о том, чтобы быть здесь и бороться за меня прямо сейчас.

Какая-то часть меня хочет подойти и вырвать телефон у нее из рук и потребовать, чтобы она позволила мне разобраться со всем самому, но я