Последователь Даждьбога - Никита Васильевич Семин

— Понятно, — действительно понял Лейнин мое нежелание критиковать Иркутск. — Тогда что? Сразу за работу примешься?

— Пожалуй. Только ночи дождусь. Днем как-то несподручно по кладбищу ходить.

— Это да, — усмехнулся мужчина. — Люди не то могут понять. Тогда чем займешься?

— Если вы не против, хотел бы с вами обсудить, что вы думаете о сложившейся ситуации.

— Легко, присаживайся, — распахнул он дверь в незамеченную мной потайную комнату рядом со шкафом, за которой оказалась комната отдыха с диванчиком, небольшим столиком и мини-баром. Рядом стоял холодильник и микроволновка. — С твоего позволения, я себе что-нибудь сделаю.

— Конечно, — и пока Лейнин создавал себе легкий перекус из бутербродов и заваривал чай, просто нагрев воду в кружке своей силой, я задал для начала вопрос о его «компетентности». — А как давно вы знаете о медиумах?

— С рождения, — улыбнулся он и прихлебнул горячий напиток.

Я удивленно поднял бровь.

— Вам видимо Жозе не сказал, с кем вы будете работать?

— Он сказал, что с последователями Даждьбога. Не знал, что здесь есть семьи, что ему поклоняются.

— Я не его последователь. Как и мой род, — покачал головой мужчина, присаживаясь на диван. — Мы потомки Лейны, одной из пра-правнучек Лады. Да, благодаря ей мы в некоем родстве с Даждьбогом, но все же прямыми потомками в отличие от Дажьевых не являемся. Хотя у нас в городе есть и его прямые последователи, но скорее из числа обычных людей, к потустороннему миру имеющие косвенное отношение. Подношение сделать, в его праздник ритуал провести. Кое-какие обряды ваши тоже проводят. Но и только.

— Вот как…

— Вы расстроены?

— Да нет, — покачал я головой. — Просто ожидания были иными, вот и все. Но ведь это не помешает нашему сотрудничеству?

— Абсолютно! Мы должны помогать друг другу. Что и делаем по мере сил.

— Тогда другой вопрос — как обстановка в городе? Вы справляетесь?

— С трудом, — опечалено выдохнул Лейнин и снова прихлебнул чай. — Но это из-за Соглашения. Так-то справлялись. Да и Лейна помогала. А сейчас, — развел он руками. — Приказано создавать и развивать светлых. Наше вмешательство должно быть ограниченным, только купировать самые тяжелые случаи. Ну и информацией с тобой и другими учителями, что пришлют, делиться. Что уже привело к проблемам.

— Каким?

— Люди в церкви ломанулись. А те и рады. И ладно бы они реально помогали, а так — только палки в колеса начали вставлять. Если слышат, что кто-то к древним богам обратился, обвиняют таких людей, что это из-за их язычества все происходит. Наши последователи становятся изгоями, и им приходится таиться. Да и официальные власти… Те, с кем сотрудничаем, уже начинают подумывать расторгнуть договор. Скрывать наше существование становится все труднее. Как бы это не привело к возврату… Думаю, ты понимаешь о ком я.

Я кивнул. Да, главного Врага богов я знаю.

— Так что я буду рад, если твоя миссия не только увенчается успехом, но и в кратчайшие сроки. Больше светлых — быстрее будем купировать все действия темных.

— Я приложу максимум сил, — только и оставалось мне ответить.

Разговаривали мы еще пару минут, после чего я откланялся. Напоследок лишь попросил немного средств для перемещения по городу. Просить было стыдно, и пообещал при первой возможности вернуть. Лейнин лишь отмахнулся, выдав мне пару тысяч на мелкие расходы.

— Для меня это не деньги, а для дела тем более не жалко, — только и ответил он.

Покинув гостеприимного хозяина, я открыл карту и наметил маршрут до ближайшего кладбища. Близился вечер, а значит и начало моей работы. Данные по темным Лейнин пообещал дать, как только я наберу учеников. Номерами телефонов мы обменяться тоже не забыли.

Самым «перспективным» и близким я посчитал Радищевское кладбище на севере от офиса Лейниных. Ирония была в том, что мне пришлось половину пути пройти «в обратном» направлении, вновь пройдя мимо того места, где я очутился по прибытию в Иркутск. Правда, сейчас я не шел, а часть пути все же проехал на местном маршруте, но все же.

Рядом с кладбищем была уже одноэтажная застройка, характерная для частного сектора. Да и само кладбище было не сразу через дорогу, а еще метров сто отойти от домов потребовалось. Что было мне только на руку.

Пока добирался, сгустились сумерки. В столь позднее время посетителей здесь уже почти не было, и я спокойно пошел вдоль рядов могил, высматривая свежие захоронения, около которых еще задержались души умерших.

— Че уставился? — хмуро буркнула тощая девица, держа в руках призрачную сигарету и пуская такие же призрачные клубы дыма.

Осмотрев ее суть, по большей части состоящей из темных нитей негатива, я молча прошел дальше. Даже удивительно было встретить естественного темного духа не задержавшегося в собственной квартире, а как и положено — возле своей могилы. Что-то раньше я такого не видел.

Но девица оказалась исключением из правила. Остальные встреченные мной духи все же по большей части состояли из светлых нитей с незначительным вкраплением тьмы. Убедившись, что никого из живых в зоне прямой видимости нет, я приступил к вербовке.

— И когда приступим? — спросил меня Пашка, подросток, что разбился на электросамокате, попав под машину.

В этот раз я набрал аж пятерых. Причем предпочтение отдал более молодым и парням, помня прошлый опыт. Все же инстинкт защитника у мужчин сильнее развит, а мне нужно именно бойцов делать. Хотя и одна девушка в эти стройные ряды все же затесалась. Алина — молодая двадцатилетняя мама, умершая при родах. Я посчитал, что желание защитить родившуюся дочь станет для нее достаточным мотиватором, чтобы не испуганно трястись перед темными, а бить их с максимальной отдачей. Девочка-то выжила и сейчас находится на попечении отца и бабушек.

— Для начала — найдем место под ваши тренировки, — заявил я, списываясь с Лейниным.

Может он что подскажет? А то импровизация — это хорошо, но только до определенной степени. Да и курировать после моего ухода он их будет, пусть сразу привыкают взаимодействовать с ним.

— Почему вы всех не взяли? — спросил Лютый.

Мужика судя по надгробию зовут Борис Сергеевич, но он потребовал обращаться к нему только так. При жизни он был байкером, и после смерти на нем осталась его верная косуха, темные очки и