Дорога домой - Олег Таругин

– Эй, кто там? – окрикнул рядовой, стряхнув с плеча ремень автоматической винтовки и на всякий случай сдвинув предохранитель, но ответа не дождался. Задумчиво пожал плечами – река хоть и мелкая, но рыбная, вот и плещет, наверное. Но капралу сообщить стоит, пусть знает, что он службу туго знает. – Мейер выставил перед собой оружие и осторожно попятился, отходя метров на десять от круто уходящего к воде берегового склона. И только собрался вызвать товарищей, как вдруг далеко вдали сверкнули долгожданные фары. «Колонна», – мелькнуло в голове у рядового и, подняв трубку полевого телефона, он доложил совсем не о том, о чем собирался несколькими секундами назад.

Активировав детонаторы, Кулькин выбрался на противоположный берег и, матерясь под нос, начал стягивать озябшими руками гидрокомбинезон. Африка, блин, а мерзнешь ночью!.. Следовало спешить, максимум через десять минут здесь будет шумно, а шум ему абсолютно ни к чему. Особенно такой шум… Хватит того, что и так нашумел, совершенно непрофессионально, между прочим, хорошо хоть вслух не выматерился. Закинув в скомканный комбез термитную шашку с десятиминутным таймером, Александр подхватил вещи и бегом устремился на запад. До границы еще далеко, а рассвет для диверсанта всегда наступает неожиданно, так что, пока темно, нужно убраться как можно дальше. Точнее, не просто дальше, разумеется, а туда, где ждет машина и проводник. А это почти десять кэмэ, кстати…

В голове назойливо крутились, помогая выдерживать ритм бега, слова старой песни: «Уходит обратно на нас поредевшая рота. Что было – не важно, а важен лишь взорванный форт. Мне хочется верить, что грубая наша работа вам дарит возможность беспошлинно видеть восход»[9].

И вдруг ночь исчезла. Ярчайший свет высветил слегка сгорбленную фигуру, карикатурно разбросав изломанные тени. Ошеломленный старший лейтенант заученно рухнул на землю ногами к эпицентру и стал лихорадочно отсчитывать секунды. «Откуда у этих гадов атомная бомба?! – жилкой стучал в висок вполне очевидный вопрос, и панические мысли травили душу. – А если и есть, какого хрена взорвалась? Она же не должна детонировать даже от прямого попадания снаряда!» Грохот, нет, скорее даже не грохот, а рев взрыва ответа не дал, да и ударная волна так и не прошла, и диверсант рискнул оглянуться.

Над остатками моста полыхал пожар, и даже вниз по реке уплывали целые острова и потоки пламени. Но смертоносного «гриба» видно не было, только среди рухнувших в реку искореженных взрывом ферм моста и на въезде полыхали, время от времени взрываясь и разбрасывая вверх и в стороны полотнища огня, машины. Некоторые грузовики взрывались как-то иначе, почти без пламени, но с яркой вспышкой и коротким грохотом, после чего на их месте оставался лишь охваченный огнем искореженный остов. «Бензовозы и машины с боеприпасами. – Старлей ощутил облегчение. – Ух ты, как повезло! Или Ершов знал, что именно за колонну они рванут? Ну, то есть он? Впрочем, неважно, драпать все равно надо, и поскорее. Теперь-то уж точно ищейки Боты с ума сойдут, каждый камушек обнюхают и под каждый кустик заглянут».

Впереди лежал город Фалватер, где его должен ждать проводник. И далее – больше тысячи километров расстояния вместо сотни до границы с Мозамбиком…

…Изделие английского автопрома по имени «Лендровер» горело неохотно, больше коптило – в отличие от винтокрылой «Пумы». Французский вертолет, наоборот, полыхал весело и жарко, время от времени даже подпрыгивал на месте, когда рвалась очередная боеукладка.

А на желто-сером с пятнами копоти песке устало дрались два человека. Один, в порванном гражданском «тропикале», был вооружен непривычным с виду ножом, с матово-черным клинком и эргономичной обрезиненной рукоятью. В руках второго, облаченного в пустынный камуфляж со знаками различия младшего капрала армии Южно-Африканской Республики, виднелся стандартный штык-нож от американской штурмовой винтовки «М16», но владел он им мастерски. И сейчас тяжело дышащие соперники замерли друг против друга, напряженно ожидая мига окончательной развязки. В том, что живым останется лишь один, никто из двоих не сомневался. Иного варианта просто не было – и быть не могло.

А ведь совсем недавно ничто не предвещало подобного развития событий. Одинокий внедорожник, углубившийся на территорию Ботсваны, южноафриканские пилоты заметили издалека. И только из врожденного человеколюбия решили напомнить нарушителям о том, что они определенно заблудились. Тот факт, что и сам вертолет нарушил границу, казался сущей мелочью в пустыне Калахари. Всякое бывает. Мало ли…

Но вот явно психованный кафр, выскочивший из-за руля и длинной, почти в весь магазин очередью из допотопного «АК-47» рассадивший лобовое стекло и ранивший пилота, был уже преступником. К сожалению, пули прошлись и по радиостанции, так что действовать пришлось самим. Протарахтела пулеметная очередь, и равнодушная пустыня досыта напилась выплескивающейся из черного тела красной крови. Но выпрыгивающих из совершившего аварийную посадку внезапно вспыхнувшего вертолета – несколько шальных пуль перебили еще и топливопровод – пехотинцев неожиданно встретили скупые, на два-три патрона, но убийственно точные очереди из-за машины. В живых остался только пулеметчик, младший капрал Майренг. Честно говоря, он впервые участвовал в настоящем бою и попросту растерялся. В конце-то концов, это была не Намибия, и двадцать первый батальон занимался патрулированием только в порядке очередности, во время отдыха и доукомплектования. Быстро и практически бесцельно расстреляв патроны, Майренг только и смог, что поджечь вражескую машину.

Почему этот белый вылез из-за разгорающегося «Лендровера» с одним ножом, а не пристрелил поднявшегося в полный рост младшего капрала, так и осталось непонятным. На самом же деле Кулькин просто был в ярости. Он был несказанно зол и на идиота гереро, за каким-то хреном открывшего огонь и ухитрившегося сбить вертолет, и на психа пулеметчика, изрешетившего его автомобиль, и на себя, потому что ухитрился промахнуться и вообще допустить подобное, и на Сашку Ершова, отправившего его в это путешествие. В общем, зол он был на весь белый свет, от Антарктиды до Арктики включительно. И эта злость требовала немедленного выхода, распирая его, словно пар – стоящий на огне котел с заклинившим спусковым клапаном…

К его удивлению, прирезать южноафриканца (ну не оставлять же его за спиной?) сразу не удалось, верткий оказался, сволочь. И ножевым боем владел весьма недурно. И вот сейчас они просто стояли напротив друг друга и ждали. Первым, как и следовало ожидать, ошибся молодой солдат.