Любовь под прицелом. Рикошет (СИ) - Корк Ольга

– Хорошо, и что предлагаешь? – Благо Эд не стал отмахиваться от моих рассуждений.

– Ну, как бы вариантов всего два: или мы устраиваем вечеринку, и вечер перестаёт быть томным, хотя это и рисково, или по-тихому отсюда сваливаем.

– ...ять! ..ка! Ээ, шайтан! Пыракылятый чурка!

Мою мысль прервал такой знакомый русский мат в наушниках и с таким чудовищным акцентом, что мы с парнями замолчали и, переглянувшись, расплылись в одинаково кровожадных улыбках.

– Кажется, у нас появился третий вариант, – усмешка Шрама была отражением наших мыслей. – Яго, Аид, готовьтесь отвлекать внимание.

Тихая команда вызвала у нашего «тыла» бурную реакцию с потоком отборной русской речи и массой нелестных эпитетов. Если отбросить все эмоции и мат, то вопрос у парней был только один: «Каким, нахрен, образом они должны это сделать?!». Тут я уже не удержался и, тихо хрюкнув, зажал пальцем передатчик и предложил шикарное решение их проблемы:

– Можете прикинуться Тимоном и Пумбой.

Ржали мы втроём, уткнув рожи в колени и стараясь заглушить звук, как только могли. А как только со стороны лагеря снова послышался тот самый голос с почти русской речью, Эд отдал команду начинать:

– Хакуна Матата! В смысле, через две минуты вы танцуете, девочки.

Ещё ни разу мне не приходилось рисковать своей головой и выполнять серьезную операцию по захвату  противника, еле сдерживая ржач. Но, то ли Хакуна Матата нам помогла, то ли сегодня просто наш вечер, но всё прошло быстро, почти бесшумно и через пять минут от начала операции мы уже возвращались к своим валунам с «грузом». Духи, конечно, отстреливались, как могли, но это их не спасло, и теперь особливо говорливый моджахед с окровавленной рожей и связанными руками сидел перед нами на камушке и гневно испепелял взглядом. И хотя испуганным он не выглядел, явно был не дурак и понимал, что вариантов у него немного: либо сдаёт нам Урмана, либо отправляется к свои шакалам на тот свет.

Надеюсь, ему его жизнь дороже, чем верность этому уроду.

Теперь прятаться не было причин – лагерь духов был зачищен, кроме нас и урманского шакала живых не осталось на километры вокруг, но я злился, как никогда, и пытался найти причину тем нервам, которые переворачивали нутро. В лагере оказалось всего одиннадцать человек, которые теперь не подавали признаков жизни, и если бы парни не были так уверены в данных от разведки, я бы сказал, что Урмана тут никогда не было. Что-то здесь не сходилось, не вписывалось в привычную формулу его действий... Это напрягало и бесило, и я всё чаще ловил себя на мысли, что это не совпадение. Зачем было подставляться перед разведкой, если ты собирался залечь на дно? Человек, который всю жизнь виртуозно скрывался от спецслужб, никогда бы не спалился настолько бестолково.

Разве что… он специально хотел засветиться на камерах.

Проклятье. Это пахло очень дерьмово.

Внутри закипал гнев, так что этому бородатому талибу лучше начать говорить.

Развернувшись, я покинул опустевший лагерь и направился к месту нашей дислокации; видимо, Аид что-то рассмотрел на моём лице, потому что вырос передо мной раньше, чем я успел дойти до духа и втолковать ему, что молчание не поможет.

– Воу-воу, притормози, дружище, – остановил меня за плечи. – Тебе трупов не хватило?

– Да пусти ты! – попытался вырваться, но руки Аида вцепились в меня мёртвой хваткой, удерживая на месте. – Этот пёс должен всё рассказать!

– И он расскажет, – вклинился в наш диалог спокойный голос Эда. – Но здесь мы его расколоть не сможем, отсюда вообще лучше поскорее свалить, пока не нагрянула кавалерия. Шрам уже передал сигнал в штаб, вертолёт прилетит за нами через пять часов, но нужно вернуться на место высадки.

Отхожу на шаг назад, и Аид складывает руки на груди, не шелохнувшись с места – всё ещё не доверяет. И правильно делает: я сейчас настолько неадекват, что сам себе не верил.

Бежать обратно с духом на буксире было ещё хлеще, чем слушать нытьё от Аида за подстреленный зад, потому что тот бежать с нами явно не хотел и потому всячески пытался нас замедлить. Угрожать ему стволом было бессмысленно – смерть абрека не страшила, и всё же с каждой секундой мне всё больше хотелось прострелить ему башку. Как в итоге добрались до места высадки с живым духом, не понятно, но я буквально держался на честном слове, потому что чутьё возмущённо вопило, да и внутренняя тревога никуда не делась. Я ведь ещё не снял Урмана со счетов как заказчика Лерки, и потому сознание подкидывало дикие образы в голову, от которых я не мог отмахнуться.

Нехорошие такие образы, кровавые.

– Успокойся, Шерхан, – опустилась на моё колено рука Шрама; я и не заметил, как начал бессознательно дёргать ногой от нервов. – Скоро будем в штабе, там наши спецы ему быстренько язык развяжут.

– Ты не понял ещё? – раздражённо выдал ему в ответ. – Это Урман стоит за тем покушением на Лерку. И вот он в который раз показал мне фак, а вы заладили как попугаи, что она не подходит под нашу юрисдикцию! Клянусь тебе, Шрам, если с ней хоть что-то случится, я всю вашу проклятую контору разнесу к чертям собачьим!

– Так-так, давайте-ка успокоимся, – неодобрительно перебил Эд. – Сейчас не самое лучшее время для обсуждений.

– Не время всегда будет! – взорвался я окончательно. – Я ведь не от балды к ней прицепился, я знал, что без Урмана не обошлось, а ты мне только и тыкал в лицо своим «Она не наш приоритет!»! Ей Богу, будете себя по запчастям собирать, если хоть волос с её головы упадёт.

Эд на своё счастье благоразумно заткнулся – знал, что я на взводе, и разговаривать со мной бесполезно. А я тем временем пытался просчитать, смогу ли под шумок свалить из штаба, пока спецы будут раскалывать духа, а моя команда – ждать результатов. Мне было плевать, что со мной после сделают за самоволку, главное сейчас не дать Лере пострадать из-за меня.

Не надо быть гением, чтобы не догадаться, зачем Урман всё это затеял.

Больше ни за время полёта, ни после прибытия в штаб я ни с кем не разговаривал и мыслями не делился. Если б даже только заикнулся, что собираюсь свалить спасать девушку, меня бы скрутили и посадили под замок, ничуть не мучаясь совестью. Кто для них Лерка? Сухая статистика. Таких, как она – мишеней больных уродов – по всему миру пруд пруди, одной больше, одной меньше. Но для меня такое отношение неприемлемо, так что и разговаривать было бессмысленно.

Правда, в штабе я даже несколько шагов толком сделать не успел: Шрам, закинув руку мне на плечо, потащил куда-то в сторону жилого блока, не переставая ухмыляться, хотя глаза оставались холодными. Бесцеремонно затолкал меня в общий зал и захлопнул за нами дверь.

– Я бы очень хотел ошибаться, но, по-моему, ты куда-то собрался.

Не спросил – просто озвучил мои мысли.

– Если ты думаешь, что сможешь заставить меня передумать, то можешь даже рот не открывать, – поставил его в известность.

Некоторое время он тупо смотрел на меня, что-то сосредоточенно обдумывая, а я чувствовал, как всё крепче сжимаются кулаки.

Если так и будет молчать, я просто свалю.

– Я не могу отпустить тебя, Костян, – выдал ожидаемый ответ, а после… хитро прищурился и улыбнулся. – Одного.

Теперь настала моя очередь хмуро его рассматривать.

– Не понял. Это ты сейчас свою помощь предложил?

– Будем считать и так. Проклятье! Теперь я жалею, что тогда не взяли девчонку с собой – сколько проблем бы избежали... Надеюсь, у тебя есть план?

– Есть, – кивнул и, ввалившись в спальню, вытащил из-под кровати свою родную СВД. – Постучимся к Лере в гости. Я не сомневаюсь, что её охрана – крутые парни, но я её там не оставлю.

Олег понимающе усмехнулся.

– Думаю, если бы моя жена оказалась на её месте, я бы сделал то же самое.

Я фыркнул, потому что Лерка даже моей девушкой не была, и с удивлением понял, что не прочь это исправить. …Ять, а ведь всё началось с простого сравнения с умершей сестрой…

– Однако, – резко осадил мой пыл, – нельзя просто взять и вломиться в её квартиру. Охрана девочки даже вопросов задавать не станет – просто откроет огонь. Да и мы не знаем, что нас там будет ждать, поэтому предлагаю сперва всё обмозговать и составить план действий.