Карим. Против воли (СИ) - Бонд Юлия

— У тебя всё в порядке? — спросила я, обнимая мужа за плечи.

— Нормально, — сухо ответил и, схватив меня за бицепсы, немного отстранил от груди, устрашающе нависая сверху. — Ты меня любишь?

— Люблю, — ответила, не задумываясь. — Почему спрашиваешь? Что-то случилось, да?

— Ничего, — тяжело выдохнул, прижал к своему телу и, покрывая макушку моей головы поцелуями, добавил: — я чуть с ума не сошёл за эти два дня. Пожалуйста, больше никогда так со мной не поступай. Я не железный, маленькая моя.

— Не буду.

Мы стояли в обнимку посреди коридора. Не считали минуты, не смотрели по сторонам. Просто в какой-то момент я почувствовала, насколько сильно необходимая для него. Он же так нуждается в моих объятиях. Жить не может без улыбки на моём лице. Задыхается, когда не слышит мой голос. Теряет себя, если я делаю ему больно.

— Поехали домой, Карим. Ты выглядишь очень уставшим, — я поднялась на цыпочки и чмокнула мужа в щеку, ощущая, как под натиском моих губ у него дрожит мускул.

— Всё в порядке. Я не устал, — натянуто улыбнулся и, взяв меня за запястье, повёл прочь.

В машине Карим не обронил ни слова. Смотрел на дорогу, сжимая руль до беления костяшек пальцев. Я видела, как на его лбу собираются горизонтальные складки. Чувствовала нервное напряжение, которое против воли передавалось и мне. Что-то произошло в кабинете Вагифа. Что-то серьёзное и нехорошее, иначе бы муж не дышал так тяжело, а его тело не натягивалось подобно струне.

Мы приехали в коттедж ближе к вечеру. В окнах не горел свет, да и дом выглядел слишком угрюмым и пустым. Мелкая дрожь забралась под одежду, когда я переступила порог. Воспоминания, как карусель, закружили в моей подкорке на немыслимо высокой скорости. Сколько раз я была в этом доме? Сколько ночей здесь провела? Кажется, уже должна была привыкнуть, а нет. Не привыкла. Коттедж по-прежнему был для меня пугающим и чужим. Я чувствовала себя некомфортно и не в своей тарелке.

— Переоденься, а я пока накрою ужин и растоплю в гостиной камин, — обратился ко мне муж.

— А где Надежда? Она разве не накроет стол?

— У неё сегодня выходной. Так что я сам, — Карим игриво подмигнул и, наградив меня тёплым взглядом, скрылся за дверями комнаты.

Я в спешке переоделась. Закинула вещи в корзину для грязного белья и, погасив в спальне свет, спустилась по лестнице на первый этаж. Прошла на кухню и принялась рыскать в недрах холодильника, осматривая продукты. Карим подошёл ко мне сзади, когда я нарезала овощи. Прижался бёдрами к моим ягодицам и слегка притянул к себе. Я откинула голову на крепкое плечо, ощущая тепло и запах любимого мужа.

— Я бы сам приготовил ужин. Не стоило напрягаться, — протянул над моим ухом низкий голос.

— Мне не трудно.

— Тебе нужно отдыхать, душа моя. Нужно набираться сил и не перетруждать свой организм подобной ерундой.

— Всё хорошо, Карим. Не волнуйся.

Повернувшись к мужу лицом, я взяла его за руку и поднесла большую ладонь к своей щеке. Широко улыбнулась и, почуствова тёплый взгляд Карима, тихо прошептала:

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы всё так получилось. Эта беременность… она выбила меня из колеи.

— Меня — тоже, — ответил муж, покрывая поцелуем мой лоб. — Не думал, что всё закончится вот так. Это я виноват. Вбил в себе в голову, что смогу привязать тебя ребёнком.

— Т-ц-ц, — я поднесла палец к губам мужа и отрицательно мотнула головой. — Не вини себя. Ты не сделал ничего плохо. Просто так сложилось. «Иншалла́х», — как ты иногда говоришь.

— Я хочу тебе открыться. Хочу достать из шкафа всех скелетов.

— Если тебе будет больно, то не нужно.

— Нет, — возразил муж, отступая назад. — Пришло время. Между нами больше не должно быть никаких секретов. С того момента, как ты сказала мне «да» на яхте во время медового месяца, мы стали едины и неделимы. А потому, ты имеешь право знать, что за человек твой Карим.

Я не стала спорить, хотя понимала, о чём пойдёт разговор. С одной стороны, я очень хотела услышать историю его первого брака, чтобы понять, почему Карим стал таким, а с другой стороны, мне не хотелось видеть боль на его лице. Арс предупреждал меня, что прошлое Карима — настоящее табу.

Но несмотря на всё, через полчаса, когда мы закончили ужинать, Карим вернулся к этой теме. Мы сидели на кожаном кресле напротив камина. Моя спина покоилась на его груди, а голова — на плече. Устроившись между его ног, я смотрела на потрескивающие в камине поленья и с замиранием сердца слушала трагическую историю любви.

— Мы с Лейлой поженились, когда нам было чуть больше двадцати лет. Это была любовь с первого взгляда. Познакомились в университете и сразу же поняли, что созданы друг для друга. На нашу свадьбу Вагиф подарил этот дом, и я привёл сюда молодую жену. Сначала всё было не плохо. Мы жили не на широкую ногу, как я живу сейчас, но тем не менее нужды не знали ни в чём. Я работал, а Лейла занималась домом. Потом у нас родился ребенок. Дочь. Моя маленькая Эльвира. Я любил эту девочку больше всего на свете, — Карим замолчал. Покрутил между пальцев ножку бокала и, сделав несколько глотков янтарной жидкости, шумно выдохнул, собираясь с мыслями. — Когда Эльвире было три года, наши с Лейлой отношения охладели. Я много работал, а потому не сразу понял, когда в браке появились трещины. До сих пор не могу понять, что было ни так. Возможно, я слишком мало времени уделял семье, — не знаю. В один день Лейла обвинила меня в измене, когда я после работы пришёл пьяным и пах женскими духами. Я не изменял ей, честно. Но она не поверила, сделав неправильные выводы. Утром собрала сумку, взяла ребёнка и решила уйти к родителям. Я догнал её возле гаража. Хотел остановить, но не смог. Эльвира очень плакала, видя нашу ссору, поэтому я сдался. Отпустил их, думая, что супруге нужно время прийти в себя. Но случилась беда. Я допустил непоправимую ошибку, позволив Лейле сесть за руль в таком состоянии. Она не справилась с управлением из-за погодных условий. Шёл сильный дождь, из-за чего всё и произошло. Машину занесло на крутом повороте, и она слетела в кювет. Через два дня были похороны. Я обезумел от горя. Напился до самых чёртиков и решил покончить с жизнью, не видя другого выхода. С петли меня вытащил твой брат. Зарядил конкретную оплеуху, заставляя прийти в чувства. А спустя год, на годовщину смерти Лейлы и Эльвиры, в моей жизни появилась ты…

Глава 49

Одинокая слеза скатилась по моей щеке, когда Карим закончил говорить. Вымученно улыбнувшись, муж игриво подмигнул и, заправив за моё ухо выбившуюся прядь волос, тихо сказал:

— Вот и вся моя правда. Вот, почему я боюсь, что ты уйдешь.

— Не уйду, — возразила я, уверенная на все сто процентов. — Никуда не уйду. Даже не думай об этом, любимый муж.

— Спасибо.

— За что? — удивилась я, а затем подвинулась к Кариму ещё ближе и опустила руки на его плечи.

— За то, что ты у меня есть. Ты — моё всё и даже больше.

Я хотела ответить, что отныне мой мозг сделал перезагрузку, но промолчала. Не буду говорить. Я докажу поступками, насколько сильно мне дороги наши отношения. И пусть весь мир будет против, я не сдамся. Буду рядом с ним, пока живу.

Вечер откровений закончился. Карим допил свой бокал виски и решил принять ванну. Я последовала за ним, не желая расставаться. Пока муж снимал одежду, я стояла в углу комнаты и не сводила глаз с его мускулистого смуглого тела. Разве так бывает? Мужчины — такие сильные снаружи, но такие ранимые внутри? Оказывается, им тоже бывает больно. Разбивают сердце, плюют в душу, но они терпят. Латают изнутри свои раны, продолжая оставаться твёрдыми и непоколебимыми.

Я опустилась на бортик ванны и попросила Карима вытянуть свою ногу. Взяла в руки мочалку и, не говоря ни слова, стала омывать кожу, начиная с кончиков пальцев и заканчивая голенью. Муж наблюдал за моим действиями, точно удивляясь. Конечно же, в европейских семьях такой жест мало кто ценит, как, и в принципе, делает, но для Карима всё было иначе. Он смотрел на меня с любовью, нежностью и, кажется, умиротворённостью.