Некровиль - Йен Макдональд

Яго закатил глаза и выгнул изящные брови: эталонное отчаяние в стиле кэмп[143].

– Извини, ничего лучше не пришло на ум. Сложные обстоятельства, сам понимаешь. Она ответит: «Долбаный Дэвид Нивен».

– Ты же в курсе, что он в Трес-Вальес сверхпопулярен?

– Яго.

– М-м?

– Это может быть опасно.

– И что? Двум смертям не бывать. Кстати, насчет твоих поисков. Кое-что есть. Заветное имя, персона, которая перевела шесть миллионов тихоокеанских долларов на счет твоей клиентки от имени корпорады «Теслер-Танос»: Ларс Торвальд Алоизиус МакГаффин.

– Ты случайно адрес не нашел?

– Случайно нашел, но сомневаюсь, что там ты кого-то – или что-то – обнаружишь. С тобой играют, Йау-Йау.

– В смысле?

– Ты знаешь, что такое «макгаффин»?

– А должна?

– Приспособление для ловли львов в Шотландии.

– Но в Шотландии нет львов.

– В яблочко[144]… – сказал Яго и исчез в вихре помех. Белый шум – истинный голос паутины – наполнил шипением уши Йау-Йау. Все сенсорные и виртуальные каналы опустели. На экране возникло сообщение: «Las Encinas Seguridad с сожалением сообщает о приостановке связи с некровилем Святого Иоанна ввиду текущей чрезвычайной ситуации».

На улице вооруженные и бронированные seguridados бежали к своим машинам; патрульный транспорт заводился, стреляя облачками синего биодизельного дыма. Техники трудились над шеренгами выключенных мехадоров, и Йау-Йау стиснула зубы от дисгармоничного нарастающего гула прогревающихся импеллерных систем.

Она отключила вирткомб от телефона.

ЙАУ-ЙАУ, ПОДОЖДИ, – позвал исчерканный помехами экран. – ЭТО Я, ЙАУ-ЙАУ. Я МОГУ ПОМОЧЬ, ПОВЕРЬ МНЕ.

– Оставь меня в покое, – прошипела она в трубку. – Отвали, ради Иисуса, Иосифа и Марии. Ты хоть представляешь, как испоганил мне жизнь? Куда бы я ни пошла, ты всегда рядом, как один большой прожектор, освещающий все мои поступки.

Я ТОЛЬКО ХОТЕЛА БЫТЬ ТВОЕЙ ПОДРУГОЙ, – сказала Кармен Миранда.

– Из-за твоих хотелок меня убьют.

ПРОСТИ. ПРОСТИ. МЕНЯ ПОСЛАЛИ ПОМОЧЬ ТЕБЕ.

– Мне не нужна твоя помощь.

Послали? Послали?!

ПОМНИ, ЕСЛИ Я ТЕБЕ КОГДА-НИБУДЬ ПОНАДОБЛЮСЬ, ПРОСТО СВИСТНИ. ТЫ ЖЕ УМЕЕШЬ СВИСТЕТЬ?

Фон вернул карточку. У нее за душой осталось пятьдесят сентаво. Насколько ниже можно пасть? Не отвечай, Йау-Йау. По крайней мере, мопед завелся с первого раза. Уворачиваясь от сегуридадос и любопытных посетителей карнавала в самых разных костюмах – от ничего до дрэга, который посрамил бы Яго, – она собралась проехать под светящейся перекладиной ворот.

– Извините, я не могу вас пропустить, – произнесли бледные губы под забралом.

– Мне надо туда, я адвокат, хочу встретиться с клиентом.

– Клиент? В некровиле?

– Пропустите. Это вопрос жизни и смерти. Я серьезно, офицер.

– Извините, но у меня приказ: граница закрыта. Никто не войдет и не выйдет.

Стальные зубы оскалились на нее с асфальта. Выкуси, abogadito[145].

– Ну поймите же вы меня наконец! Мне надо туда. Мне одной, ага? Один человек – неужели это так много?

Интересно, можно ли подкупить Las Encinas seguridados пятьюдесятью сентаво? Ну ладно, ладно: берите мое киберсексуальное тело и делайте с ним что хотите, просто дайте! Мне! Войти!

– Как же вам объяснить, сеньора? Все подразделения приведены в состояние максимальной боевой готовности, у нас чрезвычайная ситуация. Внутрь никому нельзя. Ни вам, ни господу богу. Никому. А теперь либо ты разворачиваешь свой маленький мопед и возвращаешься туда, откуда, черт возьми, приехала, либо muchachos[146] его сами развернут – им это очень понравится, но я не гарантирую, что понравится тебе.

И зачем, спрашивается, они с ней заигрывали и делали вид, что домогаются? Воображая, как эта банда самцов-выпендрежников очутилась в даосском аду, где – по рассказам бабушки – отказавшие нуждающимся в правосудии претерпевают генитальные пытки, Йау-Йау опять оказалась на улице, где Энтони Перкинс подглядывал за Джанет Ли, собравшейся принять душ. Позвонить нельзя, ворваться нельзя, перелезть через изгородь нельзя – ее обязательно зажарит какой-нибудь мехадор, почти такой же безмозглый, как и его оператор, – клиентки нет, улик нет, идей нет, дома нет, друзей нет, бежать некуда, средств на карте не хватит даже на чашку кофе. Ну и что ты теперь предпримешь, малышка-адвокатесса?

Да пошло оно все к чертям собачьим. Попытка не пытка.

От свиста даже сегуридадос приподняли забрала и принялись растерянно озираться. Он растворился в раскатах грома, который удалялся на восток. По улице пронесся холодный ветер.

В вестибюле закусочной «Последний шанс» зазвонил телефон. По какой-то причине все сотрудники уставились на свои руки.

– Алло?

– Привет, Йау-Йау. Рада, что ты позвала. Мне не нравилось, что мы перестали быть друзьями.

– Мне нужна услуга.

– Говори.

– Мне нужно попасть в некровиль.

– Жаль об этом говорить, Йау-Йау, но охранные компании оцепили город мертвых и не пустят тебя до утра. Это не может подождать?

– Нет, блин, это… – «Uno dos tres cuatro cinco seis…»[147] – Мне надо туда попасть сейчас же.

– Сложновато. Но я постараюсь – мы же подруги.

Картинка замерла – Йау-Йау догадалась, что это означает «я занята». Uno dos tres cuatro cinco segundos[148]. Видимо, задача и впрямь непростая даже для существа, которое обитало в мировой паутине данных и измеряло время в планковских единицах. Серафино вернулся, мерзко ухмыляясь.

– Йау-Йау, если ты свернешь в проулок слева, сразу за этим кафе, то увидишь, что по нему можно попасть в округ Святого Иоанна. Там забор из сетки, через который ты без труда перелезешь. К сожалению, он оснащен пассивными и активными сенсорными системами и системами оповещения, а также самонаводящимся теслерным оружием, и еще находится под током. Понимаю, звучит так себе, но ты не расстраивайся. Я же сказала, что попытаюсь затащить тебя внутрь – и я это сделаю, честное слово.

– Давай просто сделаем это. – Волшебное слово. Помни, что эти твари по уровню эмоционального развития – все равно что пятилетние дети. – Пожалуйста.

– Я так счастлива, что ты позволяешь мне продемонстрировать дружбу, Йау-Йау. Вероятность значительных осадков в ближайшие пятьдесят три секунды составляет девяносто восемь процентов. Это подходящее время, чтобы сделать ход. Я могу отключить основные, резервные и вспомогательные системы, что даст тебе гарантированные тридцать три секунды, прежде чем кто-нибудь задействует другую разновидность охраны. Надеюсь, мы скоро опять поболтаем, Йау-Йау. А сейчас…

Свет начал гаснуть: улица за улицей, квартал за кварталом, район за районом. Тьма опустилась на Западный Голливуд, словно тень от господней ладони. Сбитые с толку разряженные carnivalistos заметались в испуге. Кафе погасло, как новогодняя игрушка, разбитая ударом молотка. Джанет Ли повернулась, закричала, увидев опускающийся нож Матери, и канула в небытие. Светящийся V-образный разрез некровильских врат дважды мигнул и издох.

Грянул ливень. Сквозь потоки воды виднелись фары и фонари сегуридадос, слышались чьи-то голоса.

– Беги, подруга, – прошептала