Золотое снадобье - Гроув С. И.

– Что ж, – сказал он, – насчет чердаков и заборов – это ко мне.

Нетти хищно улыбнулась:

– Отлично. Заключим сделку. Ты расскажешь мне обо всем, что нарыл, а я тебе расскажу все, что вычислю!

– По рукам, – кивнул Тео, впрочем понимая, что не сможет ей поведать ни о ноже, ни об окровавленной блузе, ведь тогда придется открыть, кто он на самом деле такой и как вышло, что он присутствовал при обнаружении тела Блая. И о Бродгёрдле рассуждать у него никакого желания не было, ибо причины, заставлявшие его подозревать этого человека, разглашению не подлежали.

«Ладно, я все равно могу кое-что ей дать, не поясняя, как разузнал…»

Вслух он сказал:

– Давай ты первая.

– Нет, давай ты, – уперлась Нетти. – Сделай жест доброй воли!

Тео усмехнулся.

– Что ж, справедливо. Начнем с женщины, на которую сейчас вешают всех собак: Златопрут. Я знаю, кто она такая и как к Блаю попала. – И он пересказал Нетти все услышанное от Майлза, опустив только свои прошлогодние стычки с големами. – Короче, я здесь, в Бостоне, запеленговал двоих чуваков с абордажными крючьями, – завершил он рассказ. – И хочу проследить эту зацепку.

– Офигеть, – отозвалась Нетти. Она слушала Тео внимательно и не перебивая, лишь подергивала темные завитки и временами прикусывала их концы. – Особенно в свете того, что есть у меня. Я о том, что показало вскрытие тела…

– И что же?

– Раны нанесены не ножом. Патологоанатом даже затруднился назвать орудие преступления. Он только насчитал четырнадцать колотых ран, нанесенных зазубренными остриями…

– Абордажные кошки, – сказал Тео.

– Именно! – Нетти сосредоточенно терзала очередной локон. – Значит, убить Блая мог тот же злодей, что напал и на Златопрут. Тут определенно какая-то история, которую мы не видим пока. Может, Златопрут знает что-то важное о происходящем на Индейских территориях? И она хотела это сообщить Блаю, а другие люди решили сохранить тайну…

– О чем, например?

– Например, о незаконном строительстве железной дороги. Или еще о чем-нибудь в таком духе…

Для Тео объяснение прозвучало не слишком убедительно.

– Ну… возможно.

– А может, – сказала она, – дело касалось пропавших тучегонителей. Вещих, которые так и не добрались до Бостона. Вдруг кто-то не хотел, чтобы Златопрут разведала их судьбу!

– Вот это уже по делу…

– Нам нужно накопать больше, Чарльз, – сделала вывод Нетти. – Больше кусочков истории! – И вскинула брови: – Итак, твой следующий шаг?

– Собираюсь проследить за теми ребятами с крючьями. Может, выясню, что у них на уме.

– Здравая мысль, – кивнула Нети. – А я в бумагах Блая пороюсь. Отец несколько коробок домой принес, – добавила она с коварной улыбкой. – И у него нет привычки заглядывать в ноты у меня на пюпитре. Благо учитель настаивает, чтобы я побольше гаммы практиковала…

Маячный холм оставался живописным даже после наступления темноты. Уличные светильники желтыми шарами висели во влажном воздухе лета, кирпичные здания как будто отстранялись от них, прижмуривая забранные ставнями окна… Тео молча шагал по мостовой. Краденый велосипед он оставил у подножия холма, крепко привязав его к фонарному столбу. На подходах к особняку Бродгёрдла юноша замедлил шаги. Добравшись до кирпичной стены, он заглянул в отверстие садовой калитки. При обычных обстоятельствах в потемках вряд ли удалось бы что-нибудь разглядеть, но заднюю часть дома подсвечивали две газовые лампы. Как и ожидал Тео, двое големов по-прежнему стояли на карауле у садовой сторожки.

Тео стал ждать. Около двадцати часов послышались шаги: по дорожке к парадной двери торопливо шагали четверо офицеров полиции. Вот они миновали ворота, и один полисмен настойчиво замолотил в дверь. В окне второго этажа зажегся свет. Тео улыбнулся в темноте, отчасти подбадривая себя самого, отчасти же празднуя удачу первого предпринятого им шага. Словами не передать, как он волновался!

Огни в окнах продолжали загораться. Еще несколько минут, и дверь открылась.

– Добрый вечер, офицеры! Что вас привело сюда в столь поздний час?

– Мистер Бродгёрдл! Мы получили анонимное сообщение: вашей жизни угрожает опасность!

– Опасность? Какого рода?

– В записке говорилось, что сегодня вы принимаете гостей. Так вот, один из них – убийца, готовящий покушение!

Последовала пауза.

– Неужели похоже на то, что сегодня у меня гости?

– Ну… нет, мистер Бродгёрдл, совсем непохоже, но мы хотели бы убедиться… Вы же помните, как такое же сообщение уведомило нас, что в доме министра Элли совершено убийство премьера! Невозможно было поверить, но все подтвердилось!

– Что ж, отлично. Входите.

Офицеры вошли и закрыли за собой дверь. В окнах на первом этаже тоже вспыхнул свет. Потом открылась задняя дверь.

– Усмиряй! Доколе! – проревел Бродгёрдл нигилизмийские имена.

Тео услышал шорох шагов. Потом задняя дверь снова закрылась. Тео сразу бросился туда, где кованая решетка смыкалась с кирпичной стеной. Вскарабкался на забор, уставился внутрь сада: никого не было видно. Тео перебросил ногу через забор, спрыгнул на ту сторону. Едва ноги коснулись земли, напряженные нервы натянулись как струны, в голове словно тревожный колокол загудел. Времени в обрез. Пусть Бродгёрдл и позволил полицейским обыскать дом, его терпение наверняка скоро иссякнет…

Он тихо и быстро перебежал к садовому домику. Внутри, еле видимый сквозь грязные стекла, горел огонек. На двери – висячий замок. «Еще бы…» Было слышно, как громко возмущался в доме Бродгёрдл. Обогнув домик, Тео обнаружил два окна, конечно же крепко запертые. И еще одно маленькое окошко, смотревшее на кирпичную стену: оно было приоткрыто для проветривания. «Попался, Могила!» – возликовал Тео. Промежуток между окном и стеной оказался очень узким, фута полтора. В сторожку пролезть не удастся, но, может быть, получится заглянуть…

Тео распластался по стене и пополз вверх, упираясь ногами в швы кладки, пока не достиг подоконника. Отодвинул распашную створку, насколько позволяла стена, и заглянул внутрь.

На старом деревянном верстаке посреди комнаты стояла единственная газовая лампа. Виднелись садовые ножницы, лейка, моток веревки. Грабли, метлы, лопаты в углу, при них несколько жердей; в другом углу – пустые ящики для рассады. По стенам – еще верстаки, заваленные садовыми принадлежностями. Горшки, совки, джутовые мешки с перегноем. Стул…

В общем, ничего интересного. Самая обычная сторожка, где мог работать садовник. Тео озирался и вглядывался: где же секрет, что так бдительно охраняли големы?.. Ничего!

Из открытого окна на третьем этаже дома долетел голос Бродгёрдла:

– Ну? Удовлетворились? Дайте хоть остаток ночи поспать!

Тео разочарованно покачал головой. Сейчас вернутся големы…

В лампе дрогнуло пламя, и садовые ножницы, небрежно брошенные раскрытыми, предстали в новом свете. Что за странная ржавчина на режущей кромке?.. Уж не кровь ли?..

Самым непрошеным образом явилось воспоминание о том, как он правил фургоном Грэйвза. Уилки Могила тогда в первый раз доверил Тео вожжи, лишь потому, что фургон ехал пустым. Воздух был убийственно сухим, клячи, по обыкновению еле живые, двигались медленно. Тео обонял их запах: так могли бы пахнуть груды отбросов, оставленные на солнце. Сидя на козлах, он и сам чувствовал себя кучкой мусора. Тео в одиночку двигался из Рефьюджио в Касл: там Грэйвз назначил ему встречу. В то время Тео еще ничего не знал, зато все ненавидел. Могилу, фургон, необходимость тащиться по адской жаре. Самого себя – за то, что не сбежал, когда подвернулась возможность. Он ведь был здесь один при двух лошадях… пускай даже тощих и по большому счету никчемных…

Спустя годы, позволив себе поразмыслить на сей счет, Тео понял, с какой целью Уилки Грэйвз дал ему то поручение. Уж точно не затем, чтобы побыстрей прибыть в Касл на собственном быстром скакуне. Он хотел, чтобы Тео в полной мере прочувствовал свою трусость. Чтобы каждая из тех пятидесяти шести миль положила свою печать: ты не убежишь. Ты ни на что не способен. Грэйвз был в этом мастак. Он знал, что может сотворить с человеком медленное, постепенное нагнетание страха. Особенно с мальчишкой. Страх обессиливает. Даже когда свобода сама идет тебе в руки, ты не можешь ею воспользоваться…