Между двух огней - Ande

— Так, Кольцов. Мы про Савву говорим? При чем здесь Швейцария?

— Там лежат наши деньги! Они должны быть в полной безопасности.

— И что?

— Смотри. Приезжает богач Ламанов в Париж. У меня — дела. У тебя — безоблачное счастье с Аленушкой, в Жуаньи. Всем не до него. Рассказать, что дальше?

— Не нужно мрачно сказал Мейдель — но почему аристократка? И почему из Швейцарии?

— Потому что проблему нужно решать комплексно! Сначала Савва покупает замок. Теперь представь, что будет с тем, кто попробует реквизировать его замок. Ну, или ещё как напасть.

Яков хмыкнул.

— Вот и я говорю! Таким образом, за нейтралитет и независимость Швейцарии можно не переживать. А у нас, если что, будет место, где можно отсидеться. Не Жуаньи твое, богомерзкое. При виде меня никто не становится на колени! Ну как так можно-то, Яков?

— Думаешь, Савва там наведёт свои порядки?

— Без сомнения! Но это не главное. Главное — купив замок у обнищавшей, но привлекательной и умной аристократки, Савва оказывается с ней на некоторое время в одном доме. Он же не выгонит несчастную, беззащитную женщину на улицу?

— Соблазнит она его, полагаешь?

— Я полагаю что это самый оптимальный вариант. Все же с аристократкой Савва будет слегка робеть, непонятно ему все поначалу будет. Он глазом моргнуть не успеет, как она у него в постели окажется.

— Уверен?

— Надеюсь, — вздохнул я, — зато всех этих парижских светских дам, если она его окрутит, разгонять уже будет она. И мне кажется, у неё это вполне получится. А у нас — полный шарман. Швейцария в безопасности. Есть место отсидеться, в случае чего. Не нужно гонять всех этих алчных девок и прятать Савву. Если я правильно понял, предполагаемая невеста не чужда финансовым кругам, это тоже не лишне, согласись. И, главное, на ближайшее время, мы совершенно спокойны за нашего товарища и можем заниматься другими делами. Очень я все ловко придумал, не находишь?

— Знаешь, Кольцов. С прабабушкой у тебя, все-таки дело не чисто…

Пограничникам, с обоих сторон, на нас было совершенно плевать. Даже немного обидно. Всю дорогу мы преодолели за семь часов. В Париже загнали грузовики туда же, где они стаяли до отъезда. Окончательно рассчитались с водителями. Марка мы с Яковом решили оставить нашим работником. Он с радостью согласился.

Потом я завез Мейделя домой, и поехал в магазин Скиапарелли.

Запарковавшись прямо пред входом, я прошел через торговый зал и зашел туда, где вершилось таинство высокой моды. Там как обычно некая тусовка распивала чаи под светскую беседу. Наташа, с этой огромной деревянной линейкой, стояла чуть в стороне и улыбалась. Увидев меня лицо у неё стало растерянное и счастливое. Она бросила линейку, побежала ко мне и повисла на шее. Я и забыл какая она красивая.

— Эффектно! — сказала Эльза.

Я еще раз поцеловал Наташу, и снял наконец шляпу. Забыл снять. Не, а что? В ботинках, джинсах, серой рубахе, кожаной куртке и широкополой шляпе я, конечно, рвал шаблон в этом гламуре. И выглядел крайне брутально.

— Здравствуйте дамы! — сказал я, не отпуская Наташину руку. — Позвольте представиться. Кольцов.

— И все? — хмыкнула Скиапарелли.

— А если нам будет суждено продолжить знакомство, то можно будет расширить! И вообще, подождите, Эльза!

Я достал из кармана куртки кольцо, взял Наташину руку, и надел на безымянный палец.

— Пока я отсутствовал, кто-то мог подумать, что Наталья Викторовна одинока. Так вот, это чтоб не думали.

— Что это? — наконец-то открыла рот Наташа.

— Это бриллиант, из Африки, все как обещал.

— Ванечка, ты страшный пижон — засмеялась Наташа.

— Ты, Кольцов, так поступил специально. Зачем? — все же Эльза умная женщина, уважительно подумал я.

— Если бы я ввалился и похитил Наташу просто так, то ты, Эльза, была бы в досаде, как минимум. А с учетом того, что любая группа женщин это ядовитый клубок неожиданных выводов… Наше с Наташей поведение, вот так, на глазах у всех вызвало бы осуждение! А теперь?

— Что теперь?

— А теперь вам есть что обсудить! Пять карат. А?

— Все, Кольцов, скройтесь с глаз моих.

И мы поехали домой.

Глава 23

Под утро мы проголодались. Наташа накинула мою рубашку и пошла делать сэндвичи. Я включил радио. Весь Париж сейчас слушает Радио Тур Эйфель. Типа Европы Плюс в Москве девяностых. Куда не зайдешь — везде оно. Передавали фокстроты в исполнении джазовых оркестров.

В полутьме спальни Наташа, с подносом и в рубашке на голое тело, выглядела волшебным рисунком из анимешек нулевых. Глазища, шея, высокая грудь, длинные ноги, хрупкая и невесомая.

— Мог бы и помочь девушке!

— Смотреть на тебя интересней.

Она поставила поднос на середину кровати и уселась рядом, поджав ноги. Я разлил вино и протянул ей бокал. На груди у неё висел подаренный мной кулон.

— А теперь скажи мне, Кольцов, в чем ты провинился? Ни за что не поверю, что ты обсыпал меня бриллиантами просто так!

— Не выдумывай. Как только у меня появилась возможность подарить бриллианты своей девушке, я их подарил. И останавливаться не намерен.

— Ой не верится. Ты что-то скрываешь, Ванечка!

— Когда ты меня бросишь, у тебя не будет возможности говорить публике, что я скупой подлец. Обычно ведь как? Бросит она мужчину, и всем втирает, что я ему доверилась, а он даже колечка не подарил. А так — издалека видно, кто благородный и любящий, а кто цинично воспользовался чужой страстью!

— Это почему это я тебя брошу?

— Предлагаешь мне тебя бросить? Нет, не уговаривай.

— Кольцов!!! Сейчас подносом по башке получишь!

— Ты когда мне наконец скажешь — да? Я же нервничаю.

Она забрала у меня из рук бокал, и поставила бокалы на полку возле кровати. Сняла поднос на пол, и скользнула ко мне, прижавшись всем телом. Сладко задышала в мою шею.

— Ну нам же