Накануне Судного дня - Кеннет Балмер

Мудрый Сафферин, опираясь на сильные руки пограничников, тоже взобрался на вершину скалы. Он стоял рядом с Джарфоном из Тривеса, глядя на крушение всех их надежд.

— Да, мы нашли это место, — сказал он своим сиплым, каркающим голосом. — Но опоздали на несколько тысячелетий.

Ларни из Красного Джафара, ослабевший от тягот путешествия, с запавшими глазами и горькой складкой у рта, втянул щеки и не произнес ни слова. В лучах солнца его пышный наряд выглядел тускло и безвкусно.

Джек нырнул в открытый дверной проем, заросший диким виноградом, и в нос ему ударил спертый воздух, наполненный запахами летучих мышей и влажных растений. Тяжело дыша, Кроч угрюмо и неохотно последовал за ним.

Казалось, время остановилось в этом месте.

Внутри башни находилась простая и скромная келья, ограниченная тремя стенами и зажатая в тесном пространстве между карнизом и пролетом лестницы. Пыль, нанесенная ветром через щели за многие столетия, волнами лежала на приборах и панелях управления, придавая суровым и бессмысленным порождениям научного гения более мягкий, изящный облик. В горьковатом и неприятном воздухе ощущался унылый и безжизненный привкус абсолютной заброшенности.

— Не нравится мне здесь. — Кроч оглядывался вокруг, склонив голову набок, как это делают осенние ласточки.

— Зде-э-э-э-сь… — отозвалось скрипучее эхо.

Звуки голосов гулко отдавались в тишине, а затем эхом возвращались назад, с трудом приводя в движение застоявшийся воздух, словно пальцы старухи, из последних сил вращающей веретено.

— Этим давно не пользовались. — Уолли внимательно оглядывал помещение, едва узнавая под покровом пыли приборы из своей прошлой жизни.

— Время ушло отсюда… — Джарфон из Тривеса, войдя внутрь, выпрямился и высоко поднял лампу. Щебет и паника где-то под потолком свидетельствовали о привычке местных обитателей к темноте.

Пыль, тончайшим ковром покрывавшая каменный пол, взметнулась вверх, и Джарфон чихнул. Уолли продолжал изучать обстановку, сам не понимая, чего же он, собственно, ищет. Вялая и безразличная реакция окружающих на его слова уязвила его до глубины души.

— А это еще что за штуковина? — Кроч говорил негромко и спокойно.

Маленькая круглая коробочка с прозрачной крышкой подрагивала в его руке, когда он сдувал с нее пыль. Присмотревшись, Уолли увидел стрелку с острым наконечником, дрожащую, неуверенно поворачивающуюся и словно танцующую.

У Джека не было возможности ознакомиться с навигационным оборудованием на борту «Лунного цветка», но в предыдущих путешествиях ему доводилось видеть компасы. Он мельком взглянул на Джарфона из Тривеса. Опустив глаза в пол, этот благородный муж стоял бледный, растерянный и ничего не понимающий. Уолли снова перевел взгляд на компас. Возможно, где-то поблизости находилась железная глыба или в комнате все еще циркулировали какие-то токи, но Джек был совершенно уверен, что стрелка указывала не на север и не на юг, нарушая естественные законы геомагнетизма. Она упрямо выстраивалась вдоль оси восток-запад. Или компас был сломан, или его энергия иссякла, или?..

Джек взял компас из рук Кроча и вышел наружу. Там он потряс его и, щурясь, посмотрел в направлении, указываемом стрелкой. Там, между холмами, в окружении безмолвных обрывков облаков, виднелся узкий проход.

— Я думаю, Пи-Айчен хочет, чтобы мы отправились туда, куда указывает стрелка… — медленно произнес он.

Молча и обреченно процессия выстроилась в нужном направлении. Никто не выказывал ни особого рвения, ни бурного прилива энтузиазма. Не было ни шумных песен, ни веселья. В успех путники не верили, но, не имея ничего, что можно было бы противопоставить настойчивой убежденности Уолли, они решили предпочесть этот вариант полному бездействию или долгому возвращению домой в далекий Брианон.

— Дайте мне посмотреть! — повелительно потребовала принцесса Керит. Уолли протянул девушке прибор, чувствуя близость ее тела и разглядывая ножку, плотно прижатую к боку лошади.

— Да, — пробормотала она. — Несомненно, стрелка указывает на какое-то великое чудо.

Итак, следуя персту судьбы, паломники вновь двинулись в путь.

Мог ли кто-нибудь среди всех этих мудрых сиятельных особ сообразить, что стрелка компаса указывала на направление их дальнейшего пути? Ну хоть кто-нибудь?

Знакомство с чудесами технической цивилизации неизбежно порождает убеждение, будто недостаток знания точных наук не может быть компенсирован никаким образованием в иных областях, сколь глубоким оно бы ни было. Процессия медленно продвигалась вперед, и из всех путников, возможно, один только Джек Уолли, неохотно и с веселым благоговением, сознавал, что сейчас именно его воля решала исход дела.

Дальнейшее путешествие походило на зеркальное отображение их перехода от границ Брианона. Снова на пути им попадались разоренные города, люди, обезумевшие от кошмарных жертвенных ритуалов, бесконечные степи с пасущимися на них стадами ужасных чудовищ, становящихся добычей ещё более жутких монстров. Через реки и ущелья, горы и равнины караван мучительно пробивался вперёд. Кроч тихо замычал себе под нос песню о Семидесяти Дангах, завывая, словно ветер в зимнюю стужу.

Тоскливый жалостливый мотив действовал Джеку на нервы.

— Заткнись, Кроч, — проворчал он, горбясь в седле.

— Слушай, Джек, ты старый, безмозглый болван, забыл, что ли, с кем разговариваешь?

Кроч произнес это не поднимая головы, и в словах его не было привычной веселости.

Мы пришли из Брианона и уходим в никуда, —Милой матушке сыночка не дождаться никогда.

В песне о Семидесяти Дангах было трижды по семьдесят куплетов, и Кроч знал их все.

Уолли страдал молча, пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать жалостливого напева, и чувствуя, что даже его лошадь начала двигаться в такт с мелодией этого похоронного марша.

Колонна остановилась. Лошади, беспорядочно перебирая копытами, принялись топтаться на месте, нарушая стройность рядов. Кроч поднял голову.

— А ты, похоже, струсил, Кроч. Удивляюсь, как ты вообще… — начал Уолли.

— Хоть ты и мой лучший друг, Джек, но если ты сейчас же не заткнешь свой поганый рот, из которого несет, как из ведра с дерьмом, я не знаю, что с тобой сделаю!

Ларни из Красного Джафара резко повернул своего коня в сторону Кроча. Его серое изможденное лицо делало его похожим на мумию, с которой только что сняли бинты, а в глазах застыла тоска.

Он с размаху ударил Кроча кнутом по лицу.

— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не распускал свой длинный язык! — закричал он женским голосом, высоким и пронзительным.