Разум на торги - Андрэ Нортон

— Огонь бластера, два-девяносто отметка тринадцать, удаление девяносто километров.

Голос Лоссина звучал странно — почти тонко. Страх это или возбуждение? Дэйн ощутил струйку пота, стекающую с брови, и подумал, что первое.

— Девяносто! — воскликнул Штотц по интеркому.

Дэйн вспомнил, что им неизвестно, насколько мощны коллоидные бластеры. Эта информация была строго засекречена Патрулем. Теперь у них есть основания для оценок, и эти оценки куда хуже, чем кто-нибудь мог предполагать.

— Чуть ближе попадут — и мы сваримся, — пискнула Туи.

Дэйн поднял голову, увидел ее огромные желтые глаза, глядящие на него, увидел, как напрягся ее гребень. Он нехотя кивнул. Если они могли ощутить эффект промаха на девяносто километров, то, пройди луч ближе, от “Королевы” останется пар и капли конденсата от металла корпуса.

Дэйн обернулся к экрану, где расплывался факел от оружия пиратов. Какие же у них теперь шансы?

— Неплохо бы нам уйти подальше, — вдруг сказал Штотц. — Меньше атмосферы — меньше ударная волна и поперечная радиация от луча.

— Пока еще не можем, — ответил Рип сдавленным голосом. — Выше — значит медленнее, и больше времени у них для наведения на нас. Я веду нас на еще один виток орбиты, чтобы стряхнуть их в электромагнитном излучении сьеланитовых полей. Все равно в такой адской магнитной буре им не навести луч точно.

Дэйн и Туи смотрели у себя на экранах, как он, произнося эти слова, одновременно выполнял, то что говорил, и дал реверс реактивных двигателей, удерживая “Королеву” на более низкой и быстрой орбите.

Подвеска Дэйна щелкнула, когда ускорение упало до нуля. Они были в свободном падении. Атавистическая часть его мозга в панике вздрогнула, узнав два самых древних кошмара: атаку хищника и падение.

Это чувство резко обострилось на миг, когда проснулась пси-связь. Появились они все четверо, но почти сразу же исчезли.

Из корабля-преследователя вырвалась еще одна вспышка света, пока еще только световая точка, теперь уже ближе к ободку планеты, но смертельный луч на этот раз изогнулся вверх и прочь от планеты. И световая точка погасла.

— Дэйн, что случилось? — спросила Туи. — Пират взорвался?

— Противник вошел в магнитопаузу, — лаконично доложил Лоссин.

— Нет, — ответил Дэйн, когда ритм его сердца замедлился до нормы и пришло понимание. — Он влетел в тень Геспериды.

По интеркому донесся голос Джаспера — спокойный голос учителя:

— Его луч отклонила ударная волна частиц возле терминатора.

— Проводимость растет, — снова сообщил Лоссин, когда по обзорному экрану опять поползли коронные разряды и закрылись пылевые щиты. Очевидно, татх связал их напрямую с сенсорами корабля.

Чтобы отвлечься от растущего ощущения беспомощности, Дэйн стал объяснять Туи, как огибает планету поток частиц от неспокойного солнца, создавая в космосе что-то вроде расходящейся от носа лодки волны.

Туи тоже обрадовалась возможности отвлечься. Она внимательно слушала, ее выразительный гребень трепетал, потом она коротко кивнула и спросила:

— Значит, луч пиратов на это налетел и отклонился?

— Да, — ответил Дэйн. — К сожалению, мы не можем рассчитывать, что это случится опять.

— Отсеки, доложите обстановку, — прервал их голос Рипа.

Этому новому отвлечению Дэйн тоже обрадовался и стал слушать краткие рапорты и глядеть на приборы, ожидая своей очереди.

— Температура реактивных двигателей шестьдесят три процента допустимой нормы и сохраняется, — доложил Джаспер.

— Машины на девяноста восьми процентах, — сказал Иоган Штотц. — В пределах параметров.

— Все закреплено, — доложил Дэйн, когда наступила его очередь. — Поломок не обнаружено.

И все это время низким аккомпанементом к быстрым переговорам экипажа свистели и рокотали реактивные двигатели, преодолевая трение об атмосферу в орбитальном полете.

— Температура корпуса семьсот пятьдесят пять градусов, стабильная, — доложил Тау. — Охлаждение заполнено на пятьдесят пять процентов, оставшихся емкостей при таком режиме хватит на двести пятьдесят минут.

Вырабатываемому при нагреве корпуса теплу было некуда деваться — система охлаждения сохранит его в танках под давлением еще четыре часа, а потом надо будет отдать его через двигатели, кпд которых в этом режиме снизится наполовину. Но к этому времени они уже будут далеко от планеты. Или будут мертвы, мелькнула мысль.

И снова рябью на воде реакция от других — на этот раз острее. Первым ее отсек Али, потом Джаспер; Рип был настолько поглощен работой, что это его само по себе отгораживало.

Дэйн потряс головой, избавляясь от головокружения, которое было неизбежным спутником таких соединений, и посмотрел на экран. Пылевые щиты снова открыли, и перед кораблем градусах в тридцати по курсу он увидел сияние вокруг края ночной поверхности планеты. В отличие от бурных молний, дифракционных кругов и цепочек, мерцающих в постоянном кишении под облаками далеко внизу, как культуры бактерий, это сияние было ровным.

Когда снова поднялась ионизация, отрезав внешний вид, Лоссин неожиданно доложил:

— Тормозной двигатель, один-семьдесят отметка восемьдесят, четыреста километров.

— Противник пытается нас достать, — сказал Рип.

— А может? — спросил Тау по интеркому.

— Зависит оттого, какой у них корпус и какова емкость охладителя, — ответил навигатор. — Лоссин, можешь прочесть массу этого корабля?

В окне своего экрана, показывавшем мостик, Дэйн увидел, как татх покачал головой.

— Слишком много флуктуации в магнитосфере. — В этот момент щиты снова открылись, и мех на шее у татха поднялся дыбом. — След потерян. Ты можешь вести нас не в ионосфере, над флуктуациями отражающего слоя?

— Слишком высоко будет, — ответил Рип. — Попытайся так. Со спутниками наблюдения удалось что-нибудь сделать?

— Десять минут до связи с ними, — ответил Лоссин, и его шерсть на шее вернулась в нормальное положение.

— Спутники наблюдения? — переспросила Туи. — Глиф не мог настроить?

Донесся голос Глифа из машинного отделения.

— Мы настроили спутники для тактического мониторинга, но не могли еще переориентировать...

— Надо было ждать взлета, — добавил голос Иррбы из отсека двигателей.

— Чтобы не навести пиратов, — сказал вполголоса Дэйн.

Туи кивнула, зрачки ее сузились в щелочки.

— Теперь понимаю.

— И изображения будут медленные, — сказал Лоссин из ходовой рубки. — Слишком много шума — Планета звенит колоколом, — врубился резкий голос Штотца. — Частоты падают, амплитуды растут. Но скорость обмена снижается.

— И этого мало, — заметил Джаспер. — Чертовски мешает настраивать двигатели.

— Зато и лучи их бластеров — тоже, — возразил Рип. — А мы уйдем еще до начала большого спектакля, если компьютерные расчеты точны.

— Тут еще одно, — вставил Али, растягивая, как обычно, слова, будто они всего лишь работали с имитационной моделью. — Когда ионосфера опустится до земли, весь ад сорвется с цепи.

При этом предупреждении все замолчали.

Какое-то время за ними не было погони, или так казалось, но Дэйн знал, что еще один пиратский корабль их выслеживает и выжидает возможности, пока двое других выходят с ускорением на более высокие орбиты, ожидая, чтобы “Королева Солнца” показалась из-за края планеты.

Он поморщился, глядя на цифры, мелькающие по экрану. Что собирается делать Джеллико на “Северной звезде”? У нее ведь нет оружия, так что он может сделать?

— Есть что-нибудь от “Северной звезды? — спросил он.

— Нет, — ответил Лоссин.

— Плохой признак, — начал Штотц.

— Не обязательно, — перебил его Рип медленно, почти медитативно. Он работал на консоли управления, и руки его не прекращали двигаться. — Я думаю, я знаю, где он — прячется у всех на виду...

У Крейга Тау вырвалось внезапное восклицание, но он его тут же подавил.

— ..где пираты быть не могли, когда мы взлетали, — закончил Рип, не обращая внимания на то, что его перебили. “Чего он просто и не заметил”, — подумал Дэйн, глядя на навигатора-пилота на экране. Казалось, что Рип в состоянии измененного сознания — так он был сосредоточен. И Дэйн больше не ощущал исходящего от него напряжения.

— Это где? — спросила Туи.

— Точно над местом посадки “Королевы”, на стационарной орбите — самая худшая исходная позиция для перехвата, — ответил Рип.

Теперь Тау Крейг засмеялся ликующим смехом — Мальчик, ты уже думаешь, как он! Ставлю свои отпускные следующего года, что ты прав.

— Но что он может сделать? — спросил Али. На миг наступило молчание, прерванное гудком с консоли Лоссина, когда пылевые щиты вновь открылись.

— Что бы это ни было, мы скоро узнаем, — ответил Рип. — Выходим на нашу первую орбиту, куда мы и взлетали.