Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

— Так говорят герои, — добродушно объяснил Кувыркс. — Он не может удержаться.

Мор бросил на волшебника свирепый взгляд, мужественно улыбнулся Кели и вышел из комнаты.

— Уж дверь-то мог бы открыть, — произнесла Кели, когда они остались вдвоем.

— По-моему, он немного смутился, — растолковал Кувыркс. — Мы все проходим через эту стадию.

— Через какую? Хождения сквозь предметы?

— Если это можно так назвать. Во всяком случае, вхождения в них.

— Я собираюсь вздремнуть, — сказала Кели. — Даже мертвые нуждаются в отдыхе. Кувыркс, хватит возиться попусту с арбалетом, очень прошу. Тебе как волшебнику не подобает находиться одному с дамой в будуаре.

— Хм-м? Но я ведь не один? Здесь есть ты.

— Вот в этом-то, — она выговаривала каждое слово подчеркнуто четко, все и дело.

— Ах, ты об этом. Разумеется. Сожалею. — Он замялся. — Увидимся утром.

— Доброй ночи, Кувыркс. И не забудь хорошенько захлопнуть за собой дверь.

* * *

Солнце выползло из-за горизонта, затем, видимо решив компенсировать свою медлительность пробежкой, начало быстро всходить.

Однако пройдет еще некоторое время, прежде чем его неторопливый свет прокатится по Диску, гоня перед собой ночь. И сейчас власть в городе все еще принадлежала ночным теням.

На данный момент они сгрудились вокруг самого известного из всех городских трактиров, вокруг «Залатанного Барабана», что на Филигранной улице. Трактир этот прославился не столько своим пивом, которое смахивало на чистую, не тронутую дрожжами воду, а вкусом напоминало соляную кислоту, сколько своей клиентурой. Поговаривали, что если просидеть в «Барабане» достаточно долго, то рано или поздно ваша лошадь будет по очереди украдена каждым из крупных героев Плоского мира.

Атмосфера внутри все еще была шумной от разговоров и тяжелой от табачного дыма, хотя трактирщик делал все те вещи, которые делают хозяева, когда считают, что заведение пора закрывать, как-то: гасят часть ламп, заводят часы, набрасывают тряпку на насос с краном и, на всякий пожарный, проверяют местонахождение своей дубинки с вбитыми в нее гвоздями. Не то чтобы посетители обращали на эти телодвижения хоть какое-то внимание.

Большинством клиентов «Барабана» даже дубинка с гвоздями воспринималась как ну очень тонкий намек.

Однако все они были достаточно наблюдательными, чтобы обеспокоиться при виде высокой темной фигуры. Фигура стояла возле стойки и методично опрокидывала стопки. Она явно намеревалась выпить все содержимое бара.

Одинокие заядлые алкоголики всегда создают вокруг себя некое ментальное поле, обеспечивающее им полную независимость от окружающей среды и изолированность от оной. Но от данного экземпляра исходил мрачный фатализм, медленно опустошающий бар.

Впрочем, это ничуть не беспокоило трактирщика, поскольку одинокая фигура участвовала в очень дорогостоящем эксперименте.

В любом питейном заведении, в любой точке многомерного творения есть они — замшелые полки с липкими бутылками чудной формы, которые кроме жидкости с экзотическим названием (чаще всего зеленого или синего цвета) содержат еще и всякий хлам, до которого бутылки настоящих вин никогда не опустятся, например, целые фрукты, куски прутьев и, в особо острых случаях, маленьких затонувших ящерок. Никому не ведомо, зачем трактирщики хранят такое их количество. Вкус у подобных напитков, как у разбавленной олифой патоки. Подумывают, что за этим стоит голубая мечта любого трактирщика — что внезапно с улицы нежданно-негаданно войдет посетитель и попросит бокал Корнихского Персикового С Капелькой Мяты, за одну ночь превратив заведение в место, Где Надо Показываться.

Неизвестный добрался уже и до этой полки и занимался теперь ей.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ ЗЕЛЕНОЕ?

Хозяин вперился взглядом в этикетку.

— Здесь написано, что это дынное бренди, — с сомнением в голосе сказал он. — Еще сказано, что оно приготовлено и разлито по бутылкам монахами, по древнему рецепту.

— Я ПОПРОБУЮ.

Трактирщик бросил взгляд на заставленный пустыми бокалами и стопками прилавок. В некоторых еще болтались остатки фруктового салата, из других торчали вишенки на соломинках, а третьи украшали маленькие бумажные зонтики.

— А может, уже хватит? — осторожно спросил он.

Какую-то смутную тревогу вызывал в нем тот факт, что он не может разглядеть лица незнакомца.

Бокал, вместе с напитком, кристаллизирующимся на стекле, исчез в капюшоне и появился уже пустым.

— НЕТ. А ЭТО ЧТО ТАКОЕ, С ЖЕЛТЫМИ ОСАМИ ВНУТРИ?

— Написано «Весеннее Согревающее». Да?

— ДА. И ПОТОМ ГОЛУБУЮ С ЗОЛОТЫМИ КРАПИНКАМИ.

— Э-э… «Старое Пальто»?

— ДА. И ДАЛЬШЕ ВТОРОЙ РЯД.

— Какое именно из вин желаете попробовать в нем?

— ВСЕ.

Незнакомец по-прежнему держался совершенно прямо. Бокалы с нагрузкой в виде сиропа и разнообразной растительности исчезали в капюшоне с регулярностью производственной линии.

«Вот оно, — подумал трактирщик. — Это настоящий стиль. Теперь я обзаведусь красным жакетом, положу на стойку обезьяньих орешков и огурчиков, развешу зеркала и заменю опилки». Взяв насквозь пропитанную пивом тряпку, он несколько раз с энтузиазмом протер деревянную стойку. При этом брызги от «Весеннего Согревающего» образовали радужный мазок, который вмиг уничтожил лак. Последний из постоянных клиентов нахлобучил шляпу и, бормоча что-то себе под нос, нетвердым шагом покинул заведение.

— НЕ ВИЖУ, В ЧЕМ ТУТ СОЛЬ, — произнес незнакомец.

— Простите?

— ЧТО ДОЛЖНО ПРИ ЭТОМ ПРОИСХОДИТЬ?

— Сколько порций ты выпил?

— СОРОК СЕМЬ.

— В таком случае может произойти практически что угодно, — ответил трактирщик и, поскольку он знал свое дело и знал, что от него требуется, когда люди напиваются в одиночку в поздний час, принялся полировать стопку грязной от помоев тряпкой. — Что, жена из дому вышвырнула? Такие дела? — осведомился он.

— ПАРДОН?

— Топишь горе в вине, верно?

— У МЕНЯ НЕТ НИКАКОГО ГОРЯ.

— Нет, конечно нет. Забудь мои слова. — Он еще несколько раз протер стопку. — Я просто подумал, что если с кем-нибудь поговорить, то станет легче.

Некоторое время незнакомец молчал, погруженный в размышления.

— ТЫ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ? — наконец изрек он.

— Да. Конечно. Я хорошо умею слушать.

— ДО СИХ ПОР НИКТО НИ РАЗУ НЕ ВЫРАЖАЛ ЖЕЛАНИЯ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ.

— Стыд им и позор.

— ЗНАЕШЬ, МЕНЯ НИКОГДА НЕ ПРИГЛАШАЮТ НА ВЕЧЕРИНКИ.

Трактирщик издал неопределенный шипящий звук, долженствующий выражать сочувствие.

— ОНИ ВСЕ НЕНАВИДЯТ МЕНЯ. ЛЮБОЙ, КОГО НИ ВОЗЬМИ, НЕНАВИДИТ МЕНЯ. У МЕНЯ НЕТ НИ ОДНОГО ДРУГА.

— У каждого должен быть друг, — глубокомысленно заметил трактирщик.

— МНЕ КАЖЕТСЯ…

— Да?

— МНЕ КАЖЕТСЯ… Я ДУМАЮ, ЧТО МОГ БЫ ПОДРУЖИТЬСЯ С ЭТОЙ ЗЕЛЕНОЙ БУТЫЛКОЙ.

Хозяин слегка подтолкнул восьмигранную бутылку, и та заскользила по стойке. Смерть взял ее и наклонил над бокалом. Ударившись о стекло, жидкость издала легкий звон.

— ДУМАЕШЬ, Я ПЬЯН, ДА?

— Я обслуживаю всякого, кто сохраняет вертикальное положение, — сообщил хозяин.

— АББСОРРЮДНО ПРАВ. НО Я… Незнакомец сделал паузу, театральным жестом указывая пальцем в воздух.

— НА ЧЕМ Я ОСТАНОВИЛСЯ?

— Ты сказал, что я думаю, что ты пьян.

— А-А. ДА, НО Я