Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - Яков Аркадьевич Гордин

станет ясно, что речь идет не только о заготовке провианта – что само по себе достаточно хлопотно и ответственно, если учесть масштабы задачи, – но и вообще о контроле за поведением войск. Поляки как союзники были ненадежны, но необходимы, и от поведения русских войск очень многое зависело.

В обязанности Алексея входила и постройка плотов и судов для весенней транспортировки припасов в Померанию.

Царевичу даны были огромные полномочия. Ни одна акция не должна была совершаться без письменного приказа за его подписью – под угрозой смертной казни.

Он получает право утверждать смертные приговоры военного суда, «экзекуцию совершать, не отписываясь до полковника», а генералов арестовывать, но запрашивать мнение царя о дальнейшем.

В его подчинении оказываются два прославленных военачальника – князь Василий Владимирович Долгоруков и князь Михаил Михайлович Голицын, представители знатнейших родов.

Польский период – высшая точка в государственной карьере Алексея.

Комментируя инструкцию Петра царевичу при назначении его в Польшу, составители одиннадцатого тома «Писем и бумаг императора Петра Великого» сформулировали принципиально важное соображение: «Оставляя царевича Алексея Петровича в Польше и поручая ему руководство организацией продовольственных магазинов, Петр I надеялся с его помощью предотвратить злоупотребления при сборе провианта. В. В. Долгорукий и М. М. Голицын должны были находиться при царевиче и помогать ему. Царевич пробыл в Познани до весны 1712 г., когда по распоряжению Петра I выехал к русской армии в Померанию; он считался также командиром гвардии во время отсутствия Петра I».

В октябре 1711 года, отвечая саксонскому генералу Флемингу, командовавшему саксонскими войсками в Померании, Петр, в частности, писал: «Будем всеми силами в том трудитца сие исполнить и для чего сею зимою надобно великой магазеин в Польше на реках, которыя впадают в Одер, устроить, дабы то лутчим образом без обит было. Полякам оставлю я сына своего, и чтоб к[оролевское] в[еличество] изволил в том ему помочь».

Участию Алексея в столь необходимом для реализации военных планов деле, как заготовка провианта для армии, Петр придавал серьезнейшее значение. В сложившейся после Прутского поражения международной ситуации ему, как мы знаем, необходимо было сохранить союз с поляками, и Алексей оказывается гарантом гуманного отношения русского командования к населению Познани.

Чтобы понять всю сложность задачи, вставшей перед царевичем, заглянем в переписку Петра.

30 января 1712 года подполковник гвардии князь Василий Владимирович Долгоруков, человек опытный и решительный, жаловался Петру:

Премилостивый государь царь. Доношу вашему величеству. Афицеры нашево полку пишут до государя царевича, поляки в провиянте отказывают и давать не хотят, о вышеписанном пространно писал до вашего величества сын ваш его высочество. Гетман Синявский и примас каковы письма писали до государя царевича, посланы до вашево величества. Синявский в Краковское воеводство писал и в другие места, давать провиянту не велел. А сурово поступать в зборе провиянту без указу вашего величества опасно для нынешнево случея турецково. Многожды до вашего величества о сем я доносил чрез писма, единово указу не получил. А хотя б силою у поляков брать провиянт и на экзекуцию посылать неково. В пунктах от вашего величества предложено государю царевичу посылать боуровой команды драгун. Сверх розсылок всево у брегадира Шереметева у лошадей осталось с неболшим четыреста человек и те болшая половина рекруты без мундиру и у многих ружья нет. А лошадей драгунских с лишком пять тысеч. Лейб-регимент определен вашего величества указом Юсупову. Коронные войска все стоят на квартерах в Полше, также и в Литве. Литовские войска по квартерам везде в провиянте в зборе делают препятие, не дают збирать, хотят дратца и сказывают, что имеют у себя ордины от гетманов, чтоб не давать провиянт. 〈…〉 Канцлер граф Головкин писал к государю царевичю, з дальних воеводств до тех пор провиянту не збирать, как король швецкой выдет из области турецкой. А збирать з ближних. И государь царевич извлит по ближним воеводствам в прибавку на экзекуцию посылать последних боуровой команды драгун триста человек, кои у нево стояли в Торуне для караулов.

11 февраля он извещал о том, что ситуация усугубляется:

Многажды я до вашего величества чрез писма доносил, что поляки провиянту давать не хотят и многих афицеров из воеводств выслали. А имянно – ис Краковского воеводства Соловово с великим бечестием выслали, прислали масора и триста человек пехоты и проводили ево до границы из Краковского воеводства. Также и других высылают. 〈…〉 По всем воеводствам и поветам гетман Синявский послал указы, чтоб провиянту не давали 〈…〉. Была рада в Радомле, где были все сенаторы полские и со всех воеводств и поветов послы и камисары и положили веема провиянту не давать и посланных афицеров наших з драгуны выбить. Зело было трудно гетману и сенаторам от шляхты – конешно хотели с нами союз разорвать. И на том положили, что послать послов до царевича и дожидатца отповеди в Радомле всем, кои были на раде.

Письма Долгорукова не только подтверждают оценку Алексеем ситуации с заготовкой провианта, но и дают представление о том военно-политическом риске, с которым связана была деятельность царевича в этот момент.

В письме от 10 ноября 1711 года он сообщил отцу, что прибыл в свою штаб-квартиру в Торуни. Затем последовали отчеты об энергичных действиях, которые он немедленно начал предпринимать. Он быстро разработал систему, согласно которой в польские воеводства должны были отправиться русские офицеры с драгунскими командами для закупки (именно для закупки, а не реквизиции) продовольствия. Он назначил, что вполне соответствовало наставлениям Петра, гвардейских офицеров, которые должны были контролировать работу этих команд и осуществлять финансирование. Команды должны были сопровождаться польскими представителями. К «универсалам», то есть инструкциям, присланным от канцлера Головкина, он добавил свои инструкции, конкретизирующие задачи.

Он писал царю 5 декабря 1711 года:

Милостивый Государь Батюшка! Доношу тебе государю: универсалы с сроком послал; также и комисаров из афицеров от гвардии послал-же и велел им вместе с полскими комисарами провиант в указанные места в магазеин збирать (а замедление учинилось за тем, что афицеры с квартир сюда долго не бывали), и велел им, чтоб как можно скорее на указанные сроки высылали; и на екзекуцию пошлю вскоре афицеров и драгун, а над их афицерами велю смотреть афицерам от гвардии.

Правда, тут же возникли сложности из-за несогласованности общей стратегии. «Здесь являются многие либертации за руками министров, графа Головкина и к. Долгорукого». Под «либертациями» имелось в виду освобождение некоторых польских областей от сбора провианта.

Алексей получал такие вот донесения от командированных им офицеров:

Доношу Вашему Высочеству, сего Генваря 2 дня,