Акула пера в мире Файролла. Два огня - Андрей Васильев

— Ну, Шелестова! — залилась краской Соловьева — По секрету всему свету!

— Дура, это я тебя рекламирую — повертела пальцем у виска Елена — Скоро будет конкурс, 'Мисс Радеон'. Кого по — твоему мы от редакции туда отправим? Харитон Юрьевич ведь выбирать будет из нас троих, Викторию Александровну‑то он послать никак не может.

— Почему? — одновременно спросили Соловьева и Самошников.

Ленка огляделась по сторонам, приложила ладонь ко рту, и гулким шепотом сказала -

— Есть на то причины. Веские, мягкие, двуспальные.

Вика склонила голову набок, и взглядом снайпера смотрела на Шелестову, которая уже нормальным голосом объясняла Соловьевой -

— Меня тоже не пошлют, есть на то веееские причины — короткий взгляд в сторону Вики — А Настюшонок по росту не пройдет.

— Да и хрен с ним — меланхолично заметила Настя, чистящая апельсин — Не больно и хотелось.

— Ну, и кто остается? — Шелестова пронзительно взглянула на раскрасневшуюся Мариэтту — Ты и Стройников.

— А я‑то тут при чем? — удивился Геннадий.

— У тебя фамилия подходящая — со знанием дела прищурилась Шелестова — И ресницы длинные, мне бы такие. Но вот гендерность подкачала.

— Спорный вопрос — не согласился с ней Стройников — Меня все устраивает.

— Не суть — Шелестова подошла к Мариэтте, до меня донесся терпкий запах ее духов — Так что ты — основной претендент.

— Да? — уставилась на меня Соловьева.

— Да — заверил ее я — Победа будет за нами.

И, не дожидаясь продолжения этого балагана, прошел в свой кабинет.

Следом за мной зашла Вика, прикрыла дверь и, не снимая шубки, негромко поинтресовалась -

— А почему не я?

— Чего не ты? — расстегнул я пуховик.

— Почему не я на конкурсе буду нас представлять? — Вика явно разозлилась, на цеках у нее были два багровых пятна.

— Дорогая, хоть ты‑то не тупи! — попросил я ее — Ну, ладно Соловьева, там весь ум ушел в прыщи. Вы кого слушаете, это же Шелестова!

— Но она так уверенно говорила — засомневалась Вика и начала крутить на пальце прядь своих волос — Не знаю, не знаю…

Я же открыл форточку, сел в кресло и достал из ящика стола сигареты. Новый трудовой год начался.

Глава двенадцатая

о советах и решениях

Я был доволен. Сейчас я наверняка мог сказать — время становления совсем уже ушло в прошлое. Мой разношерстный коллектив, более всего напоминавший Ноев ковчег версии '2.0' (забавно, красивое название, например — для книги. 'Ковчег 2.0.'. Надо запомнить, может когда такую и напишу) притерся друг к другу, перестал понапрасну драть глотки и кидать обидки по разным мелким поводам поводам, заработав в результате так, как и был должен. Как часовой механизм, где каждое колесико вертится в свою сторону или как… Как какой‑нибудь другой механизм, все они одинаковые, по сути. И мне это очень нравилось, потому что рядом с ними я занимался тем, что мне самому всегда было по душе. Я был здесь человеком на своем месте — а это очень важно, когда ты себя реализуешь там и так, как ты того сам хочешь.

Мне нравилось разноголосье спора, когда мы стояли у стола, на котором были выложены материалы будущего выпуска, и каждый отстаивал свой, напирая на его уникальность и необходимость, мне нравились беззлобные шпильки, отпускаемые по отношению друг к другу (и в мой адрес тоже), мне нравилось то, что голоса тихой Ксюши и застенчивого Петровича тоже потихоньку вплетались в общий гул. Это была нормальная работа. Это был настоящий мир и настоящая жизнь, а не некое иллюзорное сушествование.

Грузины говорят: 'Только среди своих сердце отдыхает'. Вот мое сегодня отдыхало, и я был готов отдать всю ту мишуру, которой меня обвешали, за то, чтобы сегодня остаться с ними тут допоздна, и завтра снова прийти сюда с утра. А может — и вовсе не уходить, а сгонять в соседний лабаз, купить там незамысловатой снеди, пару баллонов топлива и заночевать здесь, в кресле, как я не раз делал это раньше.

Но — увы, я себе уже не принадлежу. Я взвешен, обмерян, оценен, расфасован и куплен. То есть — я могу создать иллюзию того, что я все еще вольная пташка, но врать себе самому — это последнее дело.

— Здесь нужна аналитика — Шелестова грациозно заложила руки за голову и потянулась — Или я ничего в этом не понимаю.

— Отрадно, что ты сама это сказала — немедленно отозвалась Таша — Самокритичность — вот основа гармоничного развития личности.

— Хорошо, мой маленький друг — Шелестова аристократично зевнула, не открывая рта — Скажи мне, что ты видишь на третьей странице.

— Гайд по подземелью Иль — Маруф — Таша помахала листочком с какими‑то каракулями — Отменный гайд, работы Димки. Он его великолепнейшим образом спер с неофициального сайта игры у какого‑то продвинутого чувака, превосходно скомпилировал, поставил под ним свое имя и имеет все шансы войти в историю. Давай не будем ему мешать это делать.

— Ничего я не спер! — возмутился Самошников — Позаимствовал кое‑что по мелочам — и не более того. Да там было так написано, что без запрещенных в стране препаратов не разберешься!

— Вот — Таша плюнула на листочек и звонко припечатала его к столу — А я про что. Дорогу гениям, пусть даже они и под допингом! А мои конкурсные данные поставим на шестую страницу в этом номере, у меня их много. Димк, подтверди, что это разумно.

— Коалицию затеяли? — притворно насупила брови Шелестова — Ну ладно. Мари, давай тоже сплотимся, и покажем им! И еше Петровича в наши ряды вовлечем. Петрович, ты к нам примкнешь?

— Петрович аполитичен — отозвался флегматично мой старый друг — Петрович — он один на льдине. Но тот, кто даст мне сигарету, может рассчитывать на меня как на грубую физическую силу в случае открытого боестолкновения.

— Держи — перекинул я приятелю пачку — Если что — спасай Ксюшу, она у нас проходит под грифом 'Дети'.

— Да? — удивилась поименованная девушка, стоящая рядом со мной.

— Да — подтвердил я — И помни — отныне, если что, то его сутулая спина — твой надежный щит.

— Заметано — Петрович убрал сигареты в карман — А ты никак отбываешь?

— Увы и ах — развел руками я — Время поджимает, у меня еще дел полный воз.

— Надеюсь, завтра наша руководящая и направляющая явит нам свой солнцеподобный лик?

Произнеся эту фразу, Шелестова изобразила рукой некое движение, напомнившее мне то ли спираль, тот ли подзабытый танцевальный стиль 'Вог'.

— Куда она денется? — вздохнул я — Она бы и сейчас не отбывала, кабы не определенные обязательства и обстоятельства.

— Женщина — понимающе покивала Шелестова — То есть нас вам мало?

Она обвела рукой помещение, как‑то ловко пропустив Вику, но захватив в этот радиус Петровича.

— На всякий случай напомню — немедленно сказал тот — Петрович — он один на льдине. Особенно в данном контексте.

— Представь себе, Елена — нет — засмеялся я — С мужчиной встречаюсь. И сразу предупреждаю — все шутки по этому поводу будут вторичны, так что не теряй оригинальности.

Шелестова на секунду замерла, подбирая слова.

— Надо сюда шахматные часы принести — Таша достала из кармана карамельку и сунула ее в рот — Фтобы засекать, кто иф ваф фустрее футит.

— Займись — согласился я — Там кнопки прикольные, они забавно щелкают.

Вика же только головой покачала, слушая все эти разговоры. По — моему, она до сих пор прикидывала, у кого бы уточнить — правду Шелестова про конкурс 'Мисс Радеон' сказала или пошутила?

Подвезли меня к центральному входу, чем не то, чтобы удивили, а, скорее, заставили предположить, что большой аврал подошел к концу.

— О, на ловца и зверь бежит — первое, что услышал я, войдя в здание.

У стойки ресепшен с привычно разгильдяйским видом ошивался Валяев, и, до моего появления, он явно обхаживал очередную красотку в форме корпорации.

— Не верьте ему, девушки — сказал я барышням, подходя к стойке — Обманет он вас.

— Вот до чего ты, Киф, нудный — с наигранным отвращением сказал Валяев — Нет, чтобы поддержать товарища, составить ему компанию, развлечь этих прекрасных нимф. Не знаю — выпить с ними вина, рассказать им смешных историй, поплясать от души. Но ты вместо этого только и знаешь, как буркнуть какую‑нибудь дрянь, а потом злорадно потирать руки.

— Какие пляски? — возмутился я — Вы меня так работой загрузили, что я скоро имя свое забуду. Я же как проклятый, как Фигаро какой‑то — един в двух лицах. Хотя насчет вина — это хорошая идея. Сейчас как пойду, как нажрусь…

— Ну — ну — ну — Валяев погрозил мне пальцем — Только не хватало. Я ему, понимаешь, режим наибольшего благоприятствования обеспечиваю, а он алкоголить собрался. Вот выполнишь все, что нужно — и спивайся — себе на здоровье, мне на радость.

— Звучит немного абсурдно, но зато достаточно оптимичтично — признал я — Так какой ты мне режим там обеспечил?