Танец кружевных балерин - Людмила Мартова

искать, так пусть это полиции объясняет. Итак, мизансцена завтрашней встречи выстроена. Как и алиби на это время. Если оно понадобится, конечно. Да. Все готово. Осталось только сделать один телефонный звонок.

Глава восьмая

Наши дни. Снежана

Встреча с Александрой Белокопытовой была назначена на десять утра. Александра Дмитриевна пригласила ее домой, сказала, что ей так удобнее, а Снежана не стала отказываться. Подняв и накормив Танюшку, она сдала ее маме и пошла собираться. Почему-то перед доктором Белокопытовой ей не хотелось ударить лицом в грязь, а потому Снежана выбрала изумрудно-зеленую шелковую блузку, украшенную кружевами, разумеется сплетенными собственноручно, и шерстяные черные брюки, красиво облегающие фигуру.

За полтора месяца, прошедшие с того дня, как муж съехал от нее в новую, точнее, старую жизнь, она, оказывается, здорово похудела. Брюки на талии пришлось поддержать поясом. Снежана как раз застегивала ремень, когда у нее зазвонил телефон. Тетушка. Вот уж у кого талант всегда звонить в неурочное время.

– Тата, здравствуй, – скороговоркой сказала Снежана, потому что до встречи с Белокопытовой оставалось пятнадцать минут, а опаздывать она не любила. Считала невежливым. – Если у тебя не очень срочно, то можно, я тебе перезвоню? У меня важная встреча.

– Да, моя дорогая. Конечно. Я только очень быстро скажу тебе, что мой детектив прислал новый отчет. Ему перезвонил Вернер Фальк. Сказал, что нашел визитную карточку того человека, который приходил к нему несколько лет назад, представившись потомком Марка Шварцмана. Ну, помнишь, я тебе рассказывала.

– Конечно, помню, тетя, – с укоризной ответила Снежана. – Мне нужно бежать, так что ты мне потом все подробно расскажешь.

– Хорошо-хорошо. – Татьяну Елисееву-Лейзен было не так просто сбить с панталыку, и разговор она всегда заканчивала тогда, когда сама считала это необходимым. – Вернер не вспомнил его имя, когда мой детектив к нему приходил, но вчера нашел визитку, которую тот человек ему вручил. Он бросил ее на полку, а тут вспомнил об этом и решил найти.

Смирившись с неизбежным и прижимая трубку к уху, Снежана прошла в прихожую, нагнулась, надевая сапожки, машинально слушая журчащий в трубке тетушкин голос.

– Этого человека зовут Пауль Майер, – услышала она и выронила трубку, с грохотом упавшую на пол.

– Как? – спросила она помертвевшими губами, подобрав телефон.

– Пауль Майер. Тебе что, что-нибудь говорит это имя?

Это имя говорило Снежане Машковской слишком много. Во-первых, именно так звали нового мужа Марии Зиминой, бросившей первого супруга, укатившей в Германию и сейчас ждущей второго ребенка. А во-вторых, несколько дней назад Пауль Майер точно был здесь, в Вологде, потому что водил дочь своей жены в пиццерию. Зимин тогда остался у них ужинать, потому что Ксюша с Паулем ушла есть пиццу. Из-за этого он не торопился домой.

Майер был потомком Марка Шварцмана и приходил к Вернеру Фальку, чтобы узнать о судьбе пуговицы с изумрудами. Спустя какое-то время Майер приехал в их город в командировку, потому что был связан рабочими отношениями с одним из местных заводов. Майер увез из этого города жену. И Майер был здесь в то время, когда кто-то убил Лидию Андреевну. Интересно, а сейчас он все еще здесь? Мог он быть тем человеком, который прошлой ночью ударил ее саму по голове? Так. Стоп. Торопиться нельзя. Нужно как следует все обдумать. Обдумать и звонить Зимину. От этого теперь точно никуда не деться.

– Тетя, я все поняла, – проговорила она в трубку. – Ты огромный молодец, а твой детектив заслуживает повышенного гонорара. Я перезвоню тебе, когда вернусь, и обязательно все расскажу про Пауля. Я тебя целую.

– И я тебя целую, моя дорогая. Береги себя, – смилостивилась наконец Тата и отключилась.

Крикнув маме, что она уходит, Снежана выскочила в подъезд и понеслась вниз по лестнице, чтобы ее опоздание не выглядело совсем уж неприличным. Она так спешила, что с разбегу чуть не ткнулась головой в живот поднимающейся по лестнице домработнице Галине Михайловне. В сопровождении двух молодых женщин та направлялась к квартире Лидии Андреевны.

– Снежаночка, дорогая, – воскликнула Галина Михайловна, – куда же ты так несешься-то?! Ничего не случилось у вас?

– Нет-нет, просто тороплюсь по делам. Здравствуйте.

– Здравствуй, милая. А я вот Мариночку веду хозяйство смотреть. Мариночка – дочка Ирмы Константиновны, жить тут будет. А это подружка ее. Ты заходи, чтобы банку из-под печенья забрать.

Лицо подружки показалось Снежане смутно знакомым, но она так спешила, что вникать в детали было уже совсем некогда.

– Да-да, я забегу, но потом. Я сейчас очень тороплюсь, но спасибо.

Мысль, пришедшая ей в голову, была настолько внезапной, что Снежана снова резко остановилась, словно натолкнувшись с разбегу на стену. Домработница говорила, что в последнее время к Лидии Андреевне приходило много народу. Значит, она их видела.

– Галина Михайловна, а можно я вам покажу фотографию одного человека? Мне важно знать, приходил он к Лидии Андреевне или нет.

– А чего ж не посмотреть. – Домработница пожала плечами. – Ты, может, зайдешь или так и будем в подъезде стоять?

Прояснить ситуацию сейчас было важнее, чем не опоздать на встречу. Александра Белокопытова ждет ее дома и никуда не уйдет, а Галина Михайловна покажет новой хозяйке ее владения, удалится – и ищи ее потом.

– Можно я зайду? – спросила она у Марины, поскольку того, по ее понятиям, требовали правила приличия.

Молодая женщина пожала плечами:

– Пожалуйста.

Зайдя в уже знакомую до мелочей прихожую, Снежана достала телефон, открыла соцсеть, зашла на страницу Зимина, оттуда к Ксюше и быстро долистала фотографии до нужной. На ней дочь ее мужа стояла в обнимку с матерью и представительным светловолосым мужчиной с аккуратной бородкой. Паулем Майером.

– Скажите, вот этот человек у Лидии Андреевны бывал?

Домработница взяла в руки телефон, всмотрелась, задумчиво пожевала губы.

– Ферт-то этот? Захаживал. Я прибираться как раз закончила, а тут он в дверь звонит. Я ему открыла, он Лидию Андреевну спросил, голубушку мою. Она к нему и вышла.

– А как он представился? Что сказал?

– Чего не знаю, того не скажу. Я ее позвала да и ушла сразу. Нет у меня привычки такой – чужую беседу слушать. А потом я его еще раз видала. Но уже на улице. Это было, когда я еду на поминальный стол готовила, но он сюда не поднимался. Я в окно его увидала. Он во дворе покрутился да и ушел.

Если у домработницы не имелось привычки подслушивать чужие разговоры, то про подружку Марины этого не скажешь. Снежана заметила, что та навострила уши, хотя изо всех сил старалась делать незаинтересованный вид, и снова подумала, что где-то уже видела эту женщину. Может, та приходила в ателье? Правда, заказчицей точно не была, всех своих клиенток Снежана хорошо помнила в лицо.

Впрочем, сейчас важно было совсем не это. Пауль Майер, прямой потомок Марка Шварцмана, приходил к Лидии Андреевне и до, и после ее смерти. Это, конечно, не доказывает его вину, но выглядит подозрительно. Ужасно не хочется этого делать, но надо звонить Зимину. Снежана бросила взгляд на часы и охнула. Ровно десять. Она все-таки опоздала.

– Спасибо, Галина Михайловна, я побежала, потому что меня ждут. Марина, если вы не возражаете, то я заберу свою коробку из-под печенья позже. Не хочу сейчас снова подниматься к себе.

– Да, конечно. Галя, вы мне покажете, какую именно коробку я потом должна буду отдать? У тети Лиды в доме хранится огромное количество всяких жестяных емкостей.

Шагнувшая к двери Снежана снова остановилась.

– Да! – сказала она с жаром. – Некоторые такие красивые. К примеру, Лидия Андреевна показывала мне совершенно потрясающую банку из-под кофе, вручную расписанную в какой-то восточной технике. Такие яркие листья с прожилками из витой проволоки. Филигранная работа, такая красивая.

– Не знаю, для меня это просто старый хлам, – засмеялась Марина. – На мой взгляд, упаковка имеет чисто утилитарную функцию и, выполнив свое назначение, должна уничтожаться. Иначе в квартире копится куча барахла, съедающего пространство. Или я просто долго жила в маленькой квартире, где каждые пятьдесят сантиметров имели значение. Не знаю. Мы планируем переезд сюда, в квартиру тети, потому что с тремя детьми в нашей двушке никак не разместиться, но, чувствую, хлам отсюда нам придется вывозить несколько дней. Так что, если хотите, я подарю вам эту банку из-под кофе.

– Да, спасибо, – лицемерно согласилась Снежана, знавшая, что никакой банки