Лоза Шерена - Анна Алмазная

    - А вы - архан, - в тон ему ответил Рэми.

    - И маг.

    - Как и я.

    - Нет, я - маг. Вы - колдун. Разница огромная.

    - Отдадите меня жрецам? - устало съязвил Рэми.

    - Должен бы, - ответил Тисмен, поднимая со стола нож и разрезая повязки.

    Рэми зашипел, когда маг неосторожно оторвал льняную ткань от раны и тотчас получил:

    - Не ведите себя как ребенок! Терпите. Нет, я не вас не отдам. Не я решаю вашу судьбу, а тот, кто решает, отдавать вас никому не спешит. Пока.

    Маг начал намазывать края раны пряно пахнущей мазью.

    - Однако, был бы признателен, если б вы все же сказали - кто и когда наслал на вас этот удар?

    - Не понимаю...

    - Ваша рана не должна быть смертельной. Мир хорошо с вами поработал там, в лесу. Но пока вы возвращались домой, вы вновь куда-то влипли, мой друг. Кто-то наслал на вас заклятие, несколько неловкое. Скорее всего этот кто-то видел вас всего мгновение, не знал вашего имени, вот и действовал почти наугад, оттого заклинание вас не убило, а очень сильно ослабило, ну а рана сделала все остальное.

    - Вам какое дело? - взвился Рэми, и Тисмен осадил его, нажав на плечо.

    - Будете дергаться, применю силу. И более жгучую мазь. Сидите спокойно и дайте мне закончить перевязку. Мне большое дело. Маг всегда рвется к власти. И чтобы обуздать это стремление, придумали Кодекс, и именно Кодекс не дает магам применять свою силу против более слабых. Рожан, например. Маг же, не обремененный Кодексом, а ваш явно не обременен, может угрожать Миру.

    - Не понимаю, - сказал рожанин, когда Тисмен закончил перевязку, помог Рэми натянуть через голову тунику и лечь на кровати. - Почему именно Миру?

    Маг вздрогнул, чуть было не выронив маленькую коробочку с мазью, потом улыбнулся, мягко, как ребенку и сказал:

    - Действительно, не понимаете. Только вот - мое ли дело вам объяснять, а, Рэми? Простите, друг мой, но мне на время надо выйти. Мы говорим позднее - нам есть о чем поговорить, не так ли? Я могу вам доверять, Рэми? Вы не сделаете глупостей и постараетесь поспать? Или мне вновь усыпить вас силой?

    - Не говорите со мной, как с ребенком! - вспыхнул Рэми.

    - Как себя ведете, так с вами и разговариваю, - холодно ответил Тисмен, положил мазь на прикроватный столик и вышел.

22.

    Рэми сел на кровати, откинув теплое одеяло. Некоторое время подождал, пока перестанет кружиться голова, и успокоиться жар в предплечье. Потом осторожно поднялся... далось ему это нелегко - бешено случало сердце, шумело в ушах, но Рэми упрямо выпрямился и сделал шаг вперед.

    Перед глазами слегка прояснилось. Очертания комнаты стали четкими, мир перестал вертеться, а пол приобрел устойчивость. Рэми облизнул губы.

    Встал с кровати, подошел к столу и налил в чашу немного воды. Прохладная жидкость придала сил, слегка остудила жар в груди, прояснила мысли. Рэми огляделся.

    Вокруг поражало обилием зелени. Увешанные мягкими, зелеными гобеленами стены, того же цвета, только чуть темнее, ковер на полу, зеленые покрывала на кровати, зеленые подушки и зеленый, тяжелый балдахин.

    На столе посреди комнаты стояла ваза из малахита и того же материала две чаши с темными прожилками, на полках из темного, старого дерева, аккуратно разместились многочисленные коробочки из бересты.

     "Рэми! - отрезвил его знакомый зов Ариса. - Ты должен выбрать. Сейчас. Остаться или уйти. Выбери, потом будет поздно..."

    Рэми выбрал. Он понимал, что рожден и создан для мира рожан, а не для той непонятной, полной сомнения жизни, что предлагал ему Миранис. И когда чуть позднее у него на шее повисла Варина, когда Гаарс мягко приказал сестре дать Рэми отдохнуть, когда промелькнуло в глазах похудевшего Бранше облегчение, он понял - выбор правильный.

    Что бы не нужно было от него Миру, его семья здесь. Не там.

    Через несколько дней Рэми вернулся в дом Гаарса уставшим и разбитым. Процедура изменения татуировки оказалась долгой и болезненной, походила на пытку. Но Рэми вздохнул с облегчением - он был свободен.

    Как и предполагалось, тощий до уродства, коротконогий колдун не потребовал от Рэми немедленной платы. Вообще никакой не потребовал. Подвел его к замутненному зеркалу, долго вглядывался в изображение гостя, а потом сказал:

    - Думаю, вы еще успеете со мной рассчитаться, молодой человек, но не сейчас. Позднее.

    - Премного вам благодарен, - заметил Рэми, накидывая на плечи плащ, - но вы же понимаете... некоторой цены мне оплатить никак не по силам...

    - Вам, молодой человек, по силам оплатить многое, - ответил колдун, потирая в задумчивости крючковатый нос. - Э... если вы вдруг захотите найти учителя, то буду весьма рад... на первых порах. Потом мне вас, опасаюсь, не потянуть.

    - Боитесь, что стану сильнее?

    - Зачем бояться того, что и так станет? - Колдун похлопал Рэми по плечу. - Ну, ну, молодой человек. Пришлите ко мне Гаарса. Нам есть, о чем поговорить...

    Рэми поклонился колдуну и вышел на улицу. Стоял поздний вечер, накапывал дождик, может, последний в этом году. Рэми вдруг с удивлением понял, что провел у колдуна целый день, а казалось и совсем недолго.

    Шустрая девочка подвела недовольно косящегося на Рэми Ариса, и рожанин, с трудом улыбнувшись веснушчатой мордашке, сунул ей в руку монетку.

    - Дивный конь, - улыбаясь заметил колдун, который, оказывается, вышел проводить гостя. - Так подходит такому юноше...

    - Вы о чем? - спросил Рэми, вскакивая на спину Ариса.

    - То, что пегасы водятся только в Виссавии, - без улыбки ответил хозяин, поглаживая белоснежную шею коня. - И только виссавийцам подчиняются. Поезжай, юноша, вижу, что тебе не терпится... А лошадку свою не мучай. На некоторые вопросы отвечать рано.

    Дома уже ждали. Дверь открылась раньше, чем Рэми успел в нее постучать, на мостовую упал неясный свет свечи, и за створкой показалась мордашка Риса.

    - Здластвуй, Лами..., - прошептал мальчик, пуская гостя внутрь. - Ты меня на ласадке покатаешь?

    Рэми слабо улыбнулся, посмотрел на "лошадку" и уже хотел кивнуть, как из дома выбежала Варина.

    - Рис! Ты еще не спишь, негодник! А ну в кровать!!!

    - Дядя сказал, что Лами плиедет..., - обиженно заметил Рис. - Я ждал.

    - Рэми никуда до утра не сбежит, уж я-то прослежу, не сомневайся, - ответила мать, толкая мальчика в дом. - А ты спать! Живо!

    Рис вздохнул и скрылся в глубине дома, а Рэми прошел неярко освещенную общую залу. Гаарс его уже ждал, сидя за столом и просматривая какие-то бумаги.