Исход - Имран Муса оглы Магеррамов

– «Деструктор» уничтожен, его модули и истребители не ремонтопригодны. Мы не использовали никаких ретрансляторов, чтобы перемещаться между мирами – нам это не нужно, мы просто можем занять мозг любого существа во Вселенной и наблюдать за тем или иным миром непосредственно глазами коренной формы жизни. Ты, наверное, слышал, что человек (не телепат) использует только 30% своего мозга, телепат же реализует только 54% потенциала. Хочешь знать, зачем Вам остальные 46-70%?

– Для связи с Вами? – Предположил я.

– Именно. Катализируя Большие Взрывы и другие дочерние явления, приводящие к рождению экзопланет во Вселенной, мы прогнозируем и проектируем физиологию будущей цивилизации, закладывая на уровне генома возможность контроля особей извне. Конечно, без модификаций мы можем открыто пользоваться телами непродолжительное время, однако, стоит немного поработать над носителем, как он уже становится идеальным вместилищем для нашего сознания.

– Получается, – сказал клон, – что любая цивилизация, созданная Вами – это, по сути, Ваш запасной вариант?

– Именно, репликант. – Ответила голограмма.

– И если мы бы вымерли или уничтожили друг друга, Вы бы просто переключились на другой вид? – Резюмировал я.

– Ты начинаешь понимать нашу логику, человек. – Сказала проекция.

– Кто ты? – Спросил я.

– Я – интерактивная проекция одного из инженеров, построивших Пантеон. По сути, искусственный интеллект. Я управляю всеми модулями этой системы в период отсутствия или занятости других Наблюдателей. В данном случае, я являюсь ее хранителем.

– И, тем не менее, – сказал я, – ты говоришь, что мы можем спокойно уничтожить это место. Как нам это понимать?

– Это место больше не нужно Наблюдателям. Если ты захочешь уничтожить Зал Памяти, храм или излучатель, я не стану тебе препятствовать. Ты волен делать, что хочешь здесь, Макс. Я ставлю тебя перед фактом: теперь Пантеон – это рудимент нашей истории.

– Я хочу вернуть людей. Хотя бы тех, кто остался жив. Мы уйдем, мы забудем о Вас, не станем пытаться вернуться. Позволь нам забрать их.

– Этот вопрос выходит за рамки моей компетенции, Макс. Насколько мне известно, тебе нужно поговорить об этом со Старейшиной. Теперь он на Нове, частицы его сознания распылены по телам Виктории, Карла и еще десятка колонистов. Я могу организовать тебе связь с ними, если хочешь.

– Сделай. – Сказал я.

– Принято, отправляю запрос на коммуникацию. – Проекция закрыла глаза, после чего сказала. – Вам отказано.

– Что они говорят? – Спросил я.

– Старейшина говорит, – внезапно голограмма заговорила голосом Виктории, – Мы уже давали Вам возможность, однако Вы осмелились придти в наш дом. Теперь же Вы поплатитесь за свою дерзость.

– Господи. – Я смог заставить это суровое лицо изобразить недовольство.

– Бога здесь нет, человек. – Проговорила проекция, по-прежнему используя голос Виктории.

– Он есть. – Сказал я. – Он жив. В каждом из Вас. Это злой Бог, Бог, который не должен был появиться на свет. Откажитесь от него, найдите силы, и Вы освободитесь от мрака. Слышишь меня, Виктория? Я знаю, что слышишь. Иди на мой голос, и ты вернешься. Вернешься в свое… – внезапно голограмма прервала меня, уже своим голосом:

– Старейшина прервал связь.

– Ублюдок этот Ваш Старейшина! – Взревел я. – Это ненормально!

– Это продуктивно. – Сказала проекция, заложив руки за спину. – Для нас всегда в приоритете были вопросы продолжения контроля исполнения Замысла и, как следствие, продления жизни представителей нашего вида. Вопросы этики, морали являлись несущественными. Соблюдение этих условий наложило бы определенные ограничения на нашу деятельность. Отказавшись от них, мы развязали себе руки. Прими и осознай это, человек. – После этого голограмма исчезла.

Внезапно мою грудную клетку сковал сильный спазм, заставивший меня начать кашлять. Кашель был настолько тяжелым, что мне казалось, еще чуть-чуть, и я выплюну свои новые массивные легкие. Я задыхался:

– Господи, Макс! – Подскочил клон, положив руку мне на спину. – Что с Вами?

– Это рак. – Ответил я, отхаркав огромный кусок зеленой слизкой субстанции. – Рак легких. Все это тело внутри – один сплошной метастаз. – Я попробовал выпрямиться, однако вскоре почувствовал невероятную боль в руках и ногах. – Остеопороз, разрушение костей – Боже, эта штука разваливается. – Вскоре я стал чувствовать сильную головную боль. – Рак мозга. Я… – внезапно я отключился, видимо превысив болевой порог этого тела.

Через какое-то время я снова очутился в белой комнате рядом с мамой. Увидев меня, женщина сказала:

– Вот как ты решил воспользоваться Исходом?

– Я думал… – Диана оборвала мою мысль:

– Плохо думал, Макс. Ты прекрасно знал, что получишь ходячий труп. Ты не можешь драться, не можешь как-либо повлиять на ситуацию. – Она тяжело вздохнула.

– Я облажался, мама.

– Не то слово. Однако, ты пытался.

– Да. Что сейчас с ним происходит? С этим телом.

– Парень пытается привести тебя в чувство. Не знаю, получится ли у него, учитывая, что последнюю дозу обезболивающего Старейшина принял как раз перед схваткой с ним. Если он тебя не вытащит, тебе придется снова проходить Лабиринт Памяти и стучаться к нему в голову.

– Погоди. – Сказал я. – А я могу также постучаться к Марго, Виктору, Виктории – к кому-нибудь, кто сейчас на Нове?

– Увы, Макс. Исход действует только на ближайший источник жизни. Если это тело умрет, таким источником для тебя снова станет этот клон.

– А я могу посмотреть, что он делает с телом? Или мне нужно снова выходить из комнаты и переживать свои ночные кошмары?

– К сожалению, да, Макс.

– Тогда я пошел?

– Не торопись. Если у него получится реанимировать тебя, то это будет не нужно.

– Как тебе здесь, мама? – Спросил я.

– Пища и вода не нужны, а что до воспоминаний, то пока ты жив, я вижу и слышу все, что видишь и слышишь ты.

– А ты пыталась?

– Что?

– Выйти из комнаты.

– Да, но… – она смущенно закусила губу.

– Что? – Снова спросил я.

– Я ничего не вижу и не слышу за этой дверью. Это твой разум. Я здесь гость. Мне становилось не по себе от этого, и я возвращалась назад.

– А ты пыталась дать мне знак, что ты здесь?

– Да. Я кричала, пыталась с тобой говорить, но ты меня не слышал.

– Выходит, ты не можешь вернуться?

– Да, если только ты не перенесешь свои воспоминания обо мне в чужое тело при помощи капсулы на Нове, однако сознание будет перенесено лишь частично.

– Сыворотка. – Вспомнил я. – 510 лет назад я вколол себе сыворотку. Именно поэтому ты здесь, в моей голове. Разве нет?

– Отчасти ты прав. Твое сознание интегрировалось с осколками моего, поэтому, применяя Исход, ты видишь меня здесь. Однако, есть еще кое-что.

– Например? – Спросил я.

– Твой дед был жрецом. Способность к Исходу проявляется