Новая фантастика 2024. Антология № 8 - Ольга Бор

– Может, именно вам и удастся, Игрин!

* * *

Могилы родственников множились, редел список друзей, у соседских дверей копились газеты, которые некому стало забирать, мужу вывели стому, в правой груди прощупывалась моя первая опухоль, но я все равно не теряла надежды.

Пожаловалась подруге, что придется удалить матку, а она подорвалась мыть руки и прервала общение, словно я была заразной. Несмотря на невирулентность Nevoie, люди все же страшились ее неизбирательности. Ты беден? Держи опухоль!

Богат? Держи две! Не пьешь? Колешься? А все равно! Жестокий ты убийца или альтруист – неважно. Та подруга вскоре и сама ушла. Надеюсь – на небо, ведь я не злопамятная.

«Решение есть! – Варужан прокрутился в кресле, красуясь перед ведущей ток-шоу. – На данный момент нам известно 1502 вида опухолей. Скоро диагноз каждого будет также уникален, как отпечаток пальца или группа крови, поэтому универсального лечения нет. Но фармацевтический Комитет представляет инновацию! Система „онко-стоп“. Подкожный чип будет отслеживать общее состояние, и данные отобразятся в приложении. При подозрении на атипичные клетки – обследование, чтобы поймать заболевание на начальном этапе. Потом исследование на мутации и подбор индивидуальной терапии. Даже при четвертой стадии можно вывести злокачественный процесс на плато. На системе будем жить долго.»

Он улыбался с экрана так знакомо! Захотелось набрать его, чтобы сказать спасибо, но вместо этого я связалась с филиалом Общенациональной системы страхования жизни, чтобы оформить полис с чипом.

Варужан бы во мне разочаровался, ведь от научной карьеры я отказалась: полосные операции и курсы химиотерапии с экспедициями не совместишь.

Однажды он набрал ночью. Был пьян и еле ворочал языком.

– Возвращайся, Игрин! – крикнул в трубку.

– К тебе?

– К исследованию!

– Зачем тебе ботаник-недоучка? – засмеялась я. – Мир ты уже спас.

– Все не так! Поломка в наших генах, Игрин! Система не лечит, она нас истощает. А потом пятая стадия, и все гроб. Понимаешь? Ладно мы с тобой! Мы, может, и заслужили. Но мы рожаем больных детей! У них ускоренный обмен веществ, гормоны… Опухоли мутируют. Ничего не помогает. Нам нужно принципиально новое решение. Я работаю с платиновой igrin-duo. Пигмент DFY8 влияет на атипичные клетки нестандартно. Ты же изучала ее геном. Помоги мне!

– Варужан, проспись! Я теперь преподаю в школе.

* * *

Муж продержался на системе всего три года: случай запущенный. А я вот жива до сих пор.

В 45 я хорошо выгляжу благодаря плацентарной косметике и питательным коктейлям, посещаю театры и чаевни. Чип бдительно следит за уровнем сахара и количеством лейкоцитов, сигнализирует об изменениях гомеостаза и гормональных нарушениях. МРТ, ПЭТ КТ с контрастом, колоноскопия – каждый квартал.

Все неплохо, кроме…

– Вечером будут готовы анализы! – напомнила голосовая помощница «Аура».

Возникло колюще-режущее чувство, будто результаты обследования – это чека гранаты.

* * *

Класс заполнял анонимный мед-опросник. Диагноз не принято озвучивать, но каждый знает свой подтип. Новенькая пыталась смухлевать. Бедняжка прикинулась больной, чтобы быть как все. Мой некогда лучший ученик пытался сорвать урок. С тех пор как ему поставили пятую, мальчик слетел с катушек, а я и прикрикнуть на него не решалась. Ведь каждый урок мог стать последним. Всегда очень печально видеть опустевшие парты. Дети уходят быстро.

На маникюр опоздала из-за митинга онко-диссидентов. Идиоты! Отказаться от «онко-стоп» равносильно самоубийству. Да, на альфе было много побочек, но поколение гамма куда совершеннее. Надо бороться до конца. Нельзя позволить этой мерзости победить!

В салоне мастера и клиенты оживленно обсуждали последние новости.

– Ушел из Комитета и подался в диссиденты…

– Читала, что сын нашел его висящим под люстрой…

– Бедный ребенок! Там вроде и мамы не было. Мальчишка пробирочный.

– Создатель «онко-стоп» и – диссидент! Не удивительно, что это утаивали…

– О ком речь? – спросила я, холодея.

– Варужан, кажется, у тебя преподавал? – спросила у меня молоденькая админ.

И он ушел…? Его больше нет! А у меня даже не найдется для него слез. Внутри – засуха. Выплакано за эти годы все.

– Да… Варужан был руководителем научной группы. Мы занимались сексом в его кабинете. – Ездили в экспедиции изучать водоросли. – И купались голышом под звездами. – Искали источник белка для «супер продукта», а нашли в Красных рифах новый вид. – Я отдала ему сердце и свое открытие, и… – Он назвал платиновую igrin в мою честь.

* * *

«С прискорбием сообщаем о результатах анализов… – сказала созданная нейросетью девушка, и захотелось запустить чем-то в экран. – На вашей стадии модуляторы бесполезны, но мы подберем обезболивающее.»

Слышишь диагноз впервые, и тебе будто стреляют в коленные чашечки. «Почему я? За что?! Это ошибка!». Рецидив и ты готов растерзать врачей, которые дали ложную надежду.

Узнав про то, что «онко-стоп» мне больше не поможет, я кусала подушку, чтоб не орать от бессилия и не будить соседей.

Пациенты на пятой часто теряли интерес к жизни, поэтому в паллиативный полис, что подороже, входили антидепрессанты и доулы смерти. Люди не вставали с постели и не чистили зубы. Разве страшен кариес, если завтра не настанет? Мне хоть было за что зацепиться.

За воспоминания. Кроме них не осталось ничего и никого. Болезнь всех поделила на типы и стадии, закапсулировала каждого в собственном горе.

Людям я всегда предпочитала растения. Мечтала открывать новые виды и сохранять вымирающие, но борьба за жизнь отбирала все силы. Хотя некоторые экземпляры все же удалось сберечь у себя дома.

Мое сокровище – живое панно из водорослей. Провожу по стеклу аквариума кончиками пальцев, нити плавно колышутся – этот танец успокаивает.

Водоросли прикидываются безобидными низшими растениями, но вырабатываемый ими биотоксин отравляет морепродукты, а цианобактерии – водоемы. Берегитесь, ведь в мельчайших формах водоросли вездесущи.

Жемчужина коллекции – платиновая igrin, чьи нити похожи на металлические клинки. Она сциофит и обитает в самых темных закутках рифов. Уникальный пигмент DFY8 токсичен для рыб, а для человека и вовсе – смертельный яд. Зато как же ярко благодаря ему igrin сияет!

Жаль, не узнать, что исследовал Варужан.

* * *

В задымленных мегаполисах живут лишь маргиналы, а вот эко-бецирки – местечки райские. Развитая инфраструктура, фермерское хозяйство, очистительная воздушная станция.

Правда, одиночкам вроде меня скучно. Хорошо, что есть база компаньонов. Оформишь годовую подписку – получишь скидку.

В прошлый раз приезжал хамоватый пижон. На плече наркотический пластырь, а с потенцией у парня порядок, значит, он еще не на «онко-стоп». «Хочешь и тебе крышесносный обезбол достану?» – предложил он. «Это нелегально!» – ответила я возмущенно, но рейтинг парню снижать не стала.

В базе тысячи мужиков, а как