Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Европейской, но не русской. Но мне плевать на цивилизации. Речь идёт обо мне. Одному человеку может быть свойственно то, что не свойственно группе. Это простая логика, которая работает. Важно другое. Вашему делу мешают пришельцы? Мешают. Вы можете их убрать.

— На место одних придут другие, — философски изрёк мужчина.

— Которые уже не будут вести себя так нагло. Я и мои аналитики просчитали: они ударят. Сильно и больно. Погибнет и моя цивилизация и ваша. Она им не нужна, она вредна для их целей. Им нужны люди. Просто абстрактный человеческий материал. Разрозненный и неорганизованный. Сейчас они ведут переговоры, но всё это — дымовая завеса. Они внедряют агентов, они ведут разведку — готовят почву. Когда будут готовы — ударят.

— Я могу увидеть всю цепочку рассуждений?

— Можете. По агентуре я готов прислать вам их запросы в мой адрес. По их планам вы сами легко сможете построить необходимую цепочку. Посмотрите на отношение СССР и Запада в 80-90-ые годы, и вы всё увидите. Я знаю: в Китае очень скрупулёзно изучали этот вопрос. Обратитесь к этим исследованиям, найдите в них ответ на один вопрос: почему был инициирован антигорбачёвский госпереворот августа 1991 года, но, особенно, зачем был нужен расстрел Белого дома в 1993 году. Вместе с недовольными. По кому они били? Кто бил? Зачем? Ответы на эти вопросы дадут ответы на наш вопрос. Цивилизации проходят подобные пути развития, по крайней мере, узловые точки похожи. Цели ударов Запада неизбежно будут в прицеле инопланетян, только теперь в больших с нашей точки зрения масштабах.

— Полагаете, если мы ударим первыми, то сможем чего-то добиться?

— Да. Это меньшее из двух зол. Если не ударить, будет хуже.

— Знаменитая концепция наименьшего из зол? Мне придётся подключить людей. Обещаю, буду действовать очень аккуратно. Ваше предложение останется только нашей с вами тайной. Я держу своё слово, Леон.

— Я не сомневаюсь, Мяо. Только время уходит. Организовать операцию подобного масштаба — само по себе потребует времени.

— На этот счёт можете не переживать. Мои соотечественники извлекли из строительства Башни максимум возможного. Нам известны многие вещи, которые были упущены другими народами. Вне зависимости от моего ответа, я предоставлю вам результаты этих наблюдений и последующих исследований: откровенность за откровенность, Леон. А сейчас отдыхайте, Келли вас проводит. Как и обещал — она в полном вашем распоряжении. С этого момента у меня от вас нет тайн. Вы можете свободно перемещаться по дому, можете выезжать куда и когда пожелаете. Она будет вас сопровождать.

— Смогу ли я воспользоваться вашей тренировочной площадкой?

— Безусловно. Партнёра для спарринга вы также найдёте в вашей сопровождающей. Если этого окажется недостаточно, просто скажите ей: вы получите любое количество бойцов любой степени подготовки.

— Я перед вами в долгу, Мяо. К сожалению, при любом итоге наших переговоров я не смогу вернуть вам свой долг.

Мы раскланялись, и мужчина удалился: он принял к сведению мою последнюю реплику и, уверен, понял её смысл. Я присел за столик, ожидая обещанного сопровождающего. Налил в кружку чая и стал маленькими глоточками пить терпкий напиток. Спустя десяток минут в комнату вошла женщина — я сидел лицом к двери, поэтому смог её рассмотреть, не проявляя невежливости, из-под полуприкрытых глаз.

Женщина или, скорее, девушка имела довольно необычные черты лица. У неё было вполне европейское лицо, только с чересчур мелкими чертами и несколько узковатыми глазами, так что угадывалась и китайская кровь. Ладная миниатюрная фигурка, с не слишком выделяющимися окружностями, также несла в себе печать китайского. Собранные в тугой хвост длинные чёрные волосы дополняли красочный образ. Одета китаянка была в обтягивающий чёрный кожаный комбинезон, весь увешанный холодным оружием. Лицо девушки, когда она остановилась напротив, чтобы смерить меня совсем не скромным взглядом, выражало заинтересованность.

— Присядете, Келли? — поинтересовался у неё.

— Дядя просил проводить вас до комнаты.

— Только проводить? Разве с этим не справится телохранитель, привёдший меня в эту комнату?

— Хорошо, Леон, я присяду.

Я налил девушке чая, мы немного посидели молча, изучая друг друга вполне откровенно. Ни у меня, ни у неё это не вызывало особого дискомфорта.

— Не посчитайте меня невежливым, Келли, но почему дядя так легко может распоряжаться вашей судьбой? Он же едва ли не в полное распоряжение вас мне обещал.

— Дядя имеет на это право, — спокойно ответствовала девушка, и я понял, что был не прав, и сейчас передо мной сидела не девушка, а взрослая зрелая женщина. — Я выросла в США, где нравы не отличаются сдержанностью.

— Келли — это ведь американское имя?

— Да. Моё полное имя — Чой Келли, или Келли Чой, как принято в западном мире. У китайцев за рубежом принято брать имена страны, в которой они проживают. Не у всех, но у многих семей так. Тогда европейцы не путаются в наших именах и фамилиях, что существенно улучшает взаимопонимание.

Мы ещё несколько минут поговорили, а потом, взявшись за руки, отправились в комнату. Меня, словно пацана, била дрожь предвкушения — тело опять давало знать о своих завышенных сексуальных потребностях. Женщина рядом была куда спокойней, но только до тех пор, покуда я не повалил её на обширную кровать своего временного жилища. Вот здесь я сполна ощутил, почему китайская нация столь плодовита. Келли оказалась просто ненасытна, а уж как страстна… Только через несколько часов постельной пляски до меня дошла простая в своей гениальности мысль: а ведь господин Мяо не просто так говорил про два поколения! Его слова, как видно, не сильно расходятся с делом. Даже такое вопиющее действо, как случка собственной племянницы с потенциальным носителем отличного генофонда, не казалась хозяину дома чем-то из ряда вон.

Старший дознаватель сидел по центру разгромленной комнаты в позе лотоса и внимательнейшим образом изучал лежащие перед ним распечатки. Если бы на его месте оказался европеец, тот бегал бы из угла в угол, меряя шагами комнату, но китаец и в такой сложной ситуации умудрялся сохранять спокойствие. Зато его молодой коллега никак не мог успокоиться и, словно вместе с увлечением западной культурой ему передалась её нетерпеливость, заполошно бегал по комнате.

— Нужно объявить его в розыск! Немедленно! Он же может уйти!

— Кого именно, уважаемый Чэн? Его или его? — с этими словами китаец на полу протянул своему молодому коллеге две картинки, на одной из которых была изображена отчётливо различимая в карандашных мазках голова кобры, а на второй — голова дракона.

— Они врут! Это невозможно!

— Они не врут, коллега. Они намекают. Посмотрите на ещё два фоторобота: тот, с человеком без лица в сияющих белых одеждах, можете опустить.

— Да видел я уже! Череп. Просто голый череп.

— Напомнить вам, что означают в совокупности дракон, кобра и череп?

Мечущийся по комнате дознаватель резко остановился. Он медленно развернулся к коллеге и большими, почти европейскими глазами уставился на три картинки у того в руках — сложенные карточным веером, они позволяли охватить всю картину.

— Чёрное общество [8]! Это значит…

— …Что наш объект в любой момент может появиться и заявить, что его похитили мафиози. Или вообще ничего не заявлять, просто пригласить консула. А что мы покажем консулу? Эти картинки? — дознаватель пренебрежительно бросил на пол художество криминалистов. — Похоже, коллега, я был излишне оптимистичен, когда предлагал вести допросы и составлять фотороботы. Мы с нашим народом попали в ситуацию, в которую испокон веков попадали государевы люди, и, похоже, будут попадать впредь.

— Какую ситуацию?

— Власть далеко, а мафия близко. Власть будет рассусоливать, собирать доказательства, проводить официальные процедуры, а мафия ударит сразу, как только почувствует предательство или угрозу. Из двух зол народ выбирает меньшее.