Ешь. Молись. Разводись - Элен Блио

по Москве. Тема — город и любовь. Найти места, связанные с известными историями любви. Или историями любви известных людей. Меня это зацепило.

Меня вообще цепляло всё, что было связано с любовью.

Я влюблена в Арсения.

И чётко отдаю себе в этом отчёт.

Влюблена.

Знаю, что это лечится. Разлука, расстояние, безысходность.

Его жена.

Лечится.

Только пока лекарства на меня не очень хорошо действуют.

Я всё равно люблю.

А он продолжает писать.

«Постоянно думаю о тебе. Наваждение моё. Сегодня приехал на встречу в ресторан, у окна сидела блондинка, спиной, чем-то похожа на тебя. Чуть всю встречу не просрал к хренам. Пялился так, что клиент мне предложил подойти и познакомиться с девушкой. А потом она повернулась. Не ты».

«Проезжал мимо «Астории».

«В «Пышечной» дикая очередь, ехал мимо. Сахарная пудра была очень сладкой на твоих губах».

Кто-то скажет, что это очень глупо.

А я умираю от счастья, когда читаю эти короткие зарисовки.

И схожу с ума, когда их нет.

Что же нам делать? Что мне делать?

— Мам, ну скоро сентябрь, там школа. Точно не сможем поехать.

— Никит, у меня сейчас много работы, ты же видишь?

Я не лукавила. Помимо экскурсий, материал к которым я собирала, моя подруга — та, с телевидения, Ольга, предложила немного «поторговать лицом».

— Милан, мне нужен эксперт в кадр. Сразу только не отказывайся, это на постоянной основе, но занятость не очень большая. Ну и оплата, конечно, копейки, и то я выбила для экспертов, хотели вообще нахаляву.

Ольга снимала новый проект о столице — истории районов Москвы, показанные глазами жителей этих районов. В проекте участвовали обычные горожане и эксперты — москвоведы, краеведы, историки. На роль такого эксперта Оля предложила меня. Продюсерам я понравилась, меня утвердили. Предполагалось, что снимать меня будут минимум раз в неделю, материал готовлю я, по запросам, предоставленным авторами. Я была рада возможности поработать вот так, хотя никогда не мечтала побывать, что называется «в телеке». Помимо подготовки материала, который я должна была озвучить в кадре я еще взялась помогать авторам. Искала интересные легенды про районы, какие-то знаковые места, здания. Это отнимало достаточно много времени. И, к счастью, загружало мою голову.

Не давало совсем уж провалиться в тоску и безысходность безответной любви.

Нет, я была уверена, что она не безответна.

Но Арс не свободен.

А я… я всё-таки не могу.

— Хотя бы на выходные, а? Мамуль?

— Ну, мамулечка-красотулечка, ну, пожалуйста! Я так хочу погулять по Питеру! Пожалуйста!

Я тоже хочу. Погулять. И не только.

Хочу увидеть его.

Безумно.

Знаю, что нельзя, но…

Королькевич приезжает в один из вечеров неожиданно.

— Миля, надо ускориться.

— В смысле? — смотрю на бывшего мужа, хотя развода у нас еще не было, его юристы до сих пор готовят бумаги.

— Квартира. Мне нужна квартира.

— Слушай, Королькевич, а ты не охренел часом, а? — закипаю, настроение у меня ниже плинтуса. От Арса уже сутки ничего нет. И я бешусь. Мне больно.

Я понимаю, насколько всё это иррационально. Но тем не менее…

— Я охренел? Это ты, Миля, охренела! Ты… кем себя возомнила? Думаешь, на «телеке» засветилась, знакомства интересные приобрела, и всё, да? Всё можно? Ты никто! Поняла? Никто! И звать тебя никак! Если я захочу, ты вылетишь отсюда как пробка из бутылки! Отсюда, и с телевидения, и со всех твоих идиотских прожектов! Ты…

— Всё сказал?

Чувствую, как меня просто заполняет чёрная, обжигающая ярость.

Значит, я никто, да? Никто?

Не глядя хватаю со стеллажа статуэтку. Я знаю, что это балерина. Не дешевка. Не подделка. Настоящая фарфоровая красавица, стоимостью тысяч тридцать пять, а то и больше уже.

— Миля!

— Милана. — говорю спокойно и грохаю статуэтку о дубовый паркет.

— Ты… с ума сошла!

Рука тянется за новой фигуркой.

— Следующая полетит тебе в голову!

— Ты… ты реально сумасшедшая! Я… я на тебя найду управу!

— Ищи!

Ярость переполняет, бурлит, уже через край.

Как я могла упустить вот это? Не понять, что столько лет жила с человеком, которого совсем не знала? Он умело притворялся? Наверное — да. А может и нет. Может быть, я просто многое спускала на тормозах. Считала, что сама неправа. Его старалась оправдать, себя… себя просто не слушать.

Дура! Какая же я была дура!

А может, дело еще в известной фразе: хочешь узнать мужчину — разведись с ним? Просто в этой критической ситуации выплыли наружу самые темные стороны моего бывшего, которые раньше он предпочитал скрывать?

Что ж, не пора ли ему показать и мои тёмные стороны?

— Я предупредил, Милана! Ты зарываешься! Не нужно со мной ссориться. Не надейся на то, что твой любовник тебе поможет.

— Кто? — эти слова бывшего совсем выбивают из колеи.

— Ты сама знаешь кто! Северов! Ты знаешь, что он женат? Знаешь на ком он женат? Он никогда не разведётся ради такой как ты!

— Какая же ты мразь, Олег! Просто мразь!

— Не смей! — но он не успевает. И статуэтка летит в стену. Еще одна балерина.

Когда-то я их очень любила. Сейчас же для меня они как символ моего падения.

Падения в своих глазах. Да, да. Именно в своих собственных глазах я упала. Потому что жила с таким ничтожеством. Потому что не смогла его распознать. Потому что позволяю ему вот так себя вести. Вот так со мной разговаривать.

И ненавижу сама себя за это.

А еще… воспоминания больно бьют по щекам. Наотмашь.

Страсть на крыше. Взахлеб. Огненно. Горячо. Жадно. Его губы везде. Его пальцы.

Член внутри. Мне не хватает этого. Я на стенку лезу, так мне этого не хватает.

Его внутри.