Область трансцендентности - Игорь Байкалов

– У нас столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать, – признался я. – Потребуется много времени, чтобы их перечислить. Не уверен, что оно у нас есть.

– Зачем же тогда тратить время? Разрешите? – спросила она, указывая на корабль.

– Да, конечно, – ответил Северин. Я почувствовал его волнение. – Проходите. Ястреб, открой.

Дверь шлюза открылась. Молния улыбнулась:

– После вас. Да, кстати, воздух здесь абсолютно безвреден для вас. Маски можно не надевать.

– Спасибо, – ответил капитан и вошёл в бот. Я последовал за ним. На пороге я обернулся. Молния тоже сделала шаг, но остановилась, словно опасаясь сократить дистанцию.

Когда мы поднялись в кают-компанию, Белоусов усаживался за стол с невероятно важным видом, словно он собирался принимать дипломатическую делегацию самого высшего уровня. Возможно, дело обстояло именно так, но перевязанная нога явно не способствовала поддержанию его имиджа. Почти одновременно с нами появился и Манулов. Мне даже показалось, что на его вечно хмуром лице появились искорки любопытства.

Молния грациозно вошла в помещение и окинула нас оценивающим взглядом. Белоусов поднялся, поправил одежду и сказал:

– Мы рады приветствовать вас здесь, в нашем скромном убежище…

Я внимательно следил за Молнией. В её глазах проступило какое-то недовольство. Я, молча, молился, чтобы этот археолог поскорее замолчал и прекратил повторять уже однажды сказанные слова.

– А здесь не все, – сказала Молния. – Почему один человек заперт?

– Он преступник. Его опасно выпускать, – сказал Северин, но увидев уверенность в её взгляде, уступил. – Манул, приведи Бернара.

Бортинженер скрылся. Пока он отсутствовал, Молния продолжала рассматривать кают-компанию, а затем перешла на нас. Она переводила взгляд с одного на другого, пока он не остановился на археологе.

– Александр Николаевич, как ваша нога? – спросила Молния.

– Подвернул, – ответил Белоусов. – Ничего, спасибо.

– Позволите? – она сделала шаг к нему.

Учёный насторожился и прежде чем успел ответить, рука Молнии коснулась его лодыжки. Тот только успел ойкнуть, как всё закончилось.

– Не стоило вам тревожить лесных духов, – сказала она и спросила. – Не болит?

Я видел, как Белоусов неуверенно покрутил ступнёй, затем полностью перенёс вес тела на больную ногу.

– Нет, – удивлённо ответил он. – Спасибо. Как вам это удалось?

Молния не успела ответить, поскольку в этот момент в кают-компанию вошли Манул с Проговским. Бортинженер держал в руках пистолет, что очень не понравилось Молнии. Её взгляд стал хмурым, как летняя гроза.

– Руслан Рашидович, пожалуйста, уберите оружие, – сказала она. Тот на секунду заколебался, но всё-таки вернул пистолет в кобуру. – Вы находитесь на территории мира, который давно живёт по законам, отличным от ваших. Любое нарушение правил может привести к последствиям, которые никому не будут приятны, – пояснила она, но слова не звучали как угроза, скорее как предостережение.

– Вы здесь, чтобы объяснить эти правила? – спросил Белоусов.

– Да. Вы уже потревожили духов природы. Здесь любое действие находит ответ. Ваш сорванный листок обернулся травмой.

– Духи? – сморщился Белоусов. Очевидно, такие слова казались ему несерьёзными. Я бы на его месте вообще б молчал, хотя что я сейчас делаю?

Поймите, эта планета живая, и более того, она метаживая. Ваш корабль более не ваша территория, ибо природа не знает границ государств и сообществ. Все вы с первого момента, когда сменился космос, уже вне привычных вам правил существования: никакого оружия, никакого насилия…

– Вы скажите это каргонцам, которые скоро придут и перебьют нас всех, – фыркнул бортинженер. – Хорошо рассуждать, пока к виску не приставлен ствол…

– Манул! – остановил его Северин и обратился к Молнии.

– Но он прав, мы в безвыходном положении.

– Я знаю о вашей проблеме. Уверена, скоро её не будет. Они со временем поймут…

– Очень сомневаюсь. Вы вообще знаете, что они такое? Они звери! – глаза Руслана налились кровью. – На Проксиме-2 они вырезали треть населения! Вы представляете себе? Не жалели ни женщин, ни детей – я видел это собственными глазами! Собственными глазами! Устроили, значит, тут рай и говорите: не запачкайте нам коврик, осторожно! Не учите жить! Ясно?! Вы понятие не имеете, что такое боль проксимийцев, когда ваш родной мир уничтожают, топчут сапогами вонючие «макаки»!

– Манул! – крикнул Северин.

– Пошли вы все к чёрту!!! Лично я намереваюсь перебить их всех до единого! – бросил он и пулей вылетел из помещения.

– Я прошу прощения за него, – сказал капитан. – Он потерял там всё. Вы должны понять.

– Да, я понимаю, – ответил Молния. Мне казалось, она вот-вот заплачет! – Но он не прав, – девушка посмотрела куда-то вверх, – мы знаем, что такое боль утраты.

Что-то глубокое и трагичное стояло за этими словами – я чувствовал это. Не знаю, как, но боль её сердца передавалась мне, словно в этот момент она потеряла что-то бесценно дорогое. Я сел в кресло, не в силах больше стоять.

– Я всего лишь посредник между этим миром и вами, – сказала Молния. – Вас волнует вопрос: зачем вы здесь? Разумеется, это не случайность. И наличие каргонского корабля тоже не случайность. Мы пытаемся исправить ошибку, которая была допущена миллионы лет назад.

– Что это за ошибка? – спросил Белоусов.

– Я не могу сказать. В любом случае, в этом не только наша вина и даже не столько наша.

– Так что же нам делать? – спросил Северин.

– Сперва нужно найти общий язык, – ответила она и улыбнулась, посмотрев на Проговского. – Это первое, что нужно сделать. А мне пора. Я не могу находиться здесь долго.

Молния махнула рукой и исчезла.

«Вот бы и мне так научиться!» – подумал я. – «Не надо тратить время впустую…»

– В интересную ситуацию мы попали, – сказал Северин.

– Меж двух огней, – подал голос Проговский, напомнив о себе.

– А тебя никто не спрашивал. Сядь, – приказал капитан. Бернар подчинился.

– Если мы хотим найти общий язык, – сказал я, – нужно начинать с малого – с себя.

– Что ты имеешь в виду?

– Молния не имела в виду нас и каргонцев, потому и попросила привести сюда Бернара.

– А почему мы вообще должны следовать её указаниям? – недовольно спросил Мирослав.

Я пожал плечами. Мне идея Молнии казалась верной и стоящей претворения в жизнь, несмотря на то, что Бернар был пойман не без моего участия и имел все основания ненавидеть меня.

– Мы должны прийти к общему знаменателю, чтобы не увязать в распрях.

– Верные слова, – отозвался Бернар.

Наши взгляды встретились, и я с облегчением увидел, что нет у Проговского никакого камня за пазухой, предназначенного для меня.