Русалии - Ирина Яш

а после этого наш Влад в два счёта дурит голову несчастным старикам и забирает себе их землю!

– Он не забирает себе их землю.

– Ну, вот, ты опять!

– Давай-ка так, дружочек! Если ты взялся вести следствие, то отбрось все эмоции и чувства, и будь беспристрастен. Только факты. А я… я буду его адвокатом.

– Адвокатом дьявола!

– Пусть так. У средневековья можно кое-чему и поучиться… – она покрутила в пальцах пустой бокал, – Давай ещё по одному?

– Давай.

… – Он не забирает их землю, – сказала Алекс, когда Макс, с бутылкой в руках, залез под одеяло, – Он покупает им квартиру.

– Какое-нибудь скромное жильё за чертой города! Я уверен, что он всё там хорошо обустроит, и даже вещи им перевезёт, и всё за небольшие деньги, а сам, присоединив их землю к своей, получит участок больше полгектара в престижном месте. Это миллионы, Саша!

– Полгектара? Так много!

Макс торжествующе выпрямился:

– То-то и оно! Потому я и уснуть не могу. Курочка по зёрнышку клюёт!

– О чём ты?

– Слушай. У родителей Влада был дом, по тем временам весьма неплохой, и соседи с двух сторон: одна соседка – Денискина бабка с дочкой, молодой тёткой Верой, а второй одинокий старый дедушка. После смерти этого дедушки, старший Покровский как-то ухитрился получить его участок, в советское время ведь были другие законы. Помнишь, ты рассказывала про родителей и вашу квартиру? Ну, вот… Мать Влада и Ильи умерла, кажется, ещё до женитьбы Влада на Снежане. Отец и раньше выпивал, а тут совсем с катушек съехал, вёл себя из рук вон, бродил по деревне с баяном, орал песни, ругался, приставал ко всем, мужики его даже несколько раз колотили… И всё время по пьянке он говорил, что оставит своё имущество Илье! Каждый понедельник собирался в город, завещание писать.

– Как можно отобрать всё у одного сына и отдать другому?

– В том то и дело, Саша… Я как-то раньше не задумывался, считал что дядя Илья просто любит младшего сына больше, того ведь и назвали в его честь, а теперь я думаю, что мать родила Влада не от мужа.

– Это домыслы! Что за мыльная опера, Паша?!

– Просто подумай. Вспомни. Сравни их. Илья рыжий, нос картошкой, ростом не вышел, а Влад… – Макс поморщился, пригладил волосы на макушке, – Влад настоящий красавец, с этим даже я спорить не стану. Красавец, какими не были ни его мать, ни отец.

Алекс задумалась, потом посмотрела на Макса:

– Допустим это так. И что?

– Отец Покровских завещание так и не написал. Он угорел насмерть. Напился в стельку, закрыл раньше времени вьюшку, уснул и не проснулся.

– Это сплошь и рядом в деревнях случается, особенно зимой, а если ещё и пьющие…

– Верно, – кивнул Макс, – Это очень распространённый несчастный случай. А ещё идеальное убийство. Делать-то ничего особенно не нужно – заходишь в комнату к сильно пьяному человеку, а может ты его сам и напоил предварительно, заходишь, перекрываешь трубу, плотно закрываешь дверь и спокойно идёшь спать к себе в комнату, чуть-чуть, на волосок, приоткрыв своё окно. Всё.

Алекс смотрела куда-то сквозь стены:

– Я не верю, что он мог такое сделать.

– Радость моя – верю-не верю, это не те категории, которыми оперирует следствие, раз уж мы тут в детективов играем! Он мог это сделать и получил половину имущества. На время успокоился. А сейчас…

– А что произошло сейчас?

– Мы с ним подошли к сорока годам. Ему уже стукнуло. Полжизни за плечами. Время подводить итоги. Хоровод из любовниц и стабильный доход это, наверное, неплохо, но он не удовлетворён, несчастлив, я это не просто вижу, чувствую! Он построил план и идёт по чужим головам для его исполнения! И её некому защитить.

– Снежу?

– Да.

– Паша, ты ошибаешься. Он ей не навредит.

– Это ты ошибаешься. Вы все околдованы им, я уже смирился с этим и рукой махнул, честное слово! Но знай – будет так, как я говорю! Он устраняет все помехи, а Снежана последняя. Они удочерят девочек, как муж и жена, получат их наследство, полдома и землю, землю Дениски за копейки, потом он избавится от Снежаны, женится на Эсфири, и приведёт её в большой новый дом, который для неё же и построит. И никто не защитит бедное несчастное создание и доказать ничего будет нельзя!

– Паша… У тебя ведь во всей этой истории тоже что-то личное, да? Потому ты так люто его ненавидишь? И так жалеешь её… Он разрушил твою любовь?

– Всё это было очень-очень давно. Всё прошло. Ты моя любовь… – он обнял её, стал целовать круглые плечи.

– Когда же я высплюсь?… – прошептала Алекс, закрывая глаза.

Глава 5

Наступил октябрь. Осень выдалась холодной и сырой. В одну из ночей налетел ветер и сорвал всю жёлто-багряную роскошь с деревьев.

Лёня ходил уже не на костылях, а с двумя тростями и Макс каждый день возил его в школу. Алекс по вечерам топила печки.

– Я люблю живое тепло… – как-то сказала она с улыбкой, вороша полешки в камине.

Макс полюбовался отблесками огня на её лице, немного подумал и купил грузовик берёзовых дров.

Всё шло хорошо. Он был очень счастлив. Они с Алекс, на удивление, быстро притёрлись, сошлись в быту, приняли особенности, черты характера друг друга и никогда не ссорились. Как только назревал конфликт, Алекс строго говорила:

– Садись. Будем разговаривать.

Разговаривали. Иногда при Лёне, но, не делая его ни свидетелем, ни судьёй. Мальчик тоже учился говорить о своих страхах, волнениях и боли.

И с деньгами тоже всё было неплохо. Алекс, наконец, достроила свою квартиру, получила ключи и в тот же день сдала её внаём. Она была очень довольна:

– Теперь я тоже приношу доход в семью!

– Ты приносишь в эту семью радость, свет и счастье. Разве можно это измерить деньгами? – удивлялся Макс, – О доходах позволь позаботиться мне.

Щенки были нарасхват, У Макса сложилась репутация добротного заводчика, с гарантиями, и он этой осенью, по выражению Макарыча, «увеличил поголовье» биглей. Алекс работала с собаками наравне с будущим мужем, взяла на себя заботу о собачьих выставках, а ещё стала сама вести их домашнее хозяйство, отказавшись от многолетних услуг двух сестёр-домработниц.

– Зачем ты взваливаешь на себя такую обузу?

– Это не обуза, Паша. Это наш дом и наша жизнь. Мы ведь все друг другу помогаем, и у меня ещё остаётся уйма времени!

Она снова начала рисовать для себя. Макс заказал ей в городе мольберт, холсты, кисти, краски, всё новое, всё