Ветеран или Мародер 2 - Андрей Корнеев

дачи Сталина! Но это как все обставить. Если не я, а скажем сам генерал-лейтенант Вася Сталин попросит помочь спасти отца, то братья по оружию помогут! Надо понимать у нас есть непререкаемый авторитет Иосиф Виссарионович. Нет, раньше Вождя тоже уважали, но осенью 1941 он стал для нас фронтовиком Отцом-народов!

Там в далеком 21 веке я этого просто не понимал! Сейчас оказавшись в «шкуре» своего прадеда, вполне себе осознаю. Было трудное лето сорок первого, отступление и боль поражений. Осенью войска ЕС* оказались под Москвой.

Войска ЕС* — если кто-то говорит, что воевали только против немцев он врет. ЕС — Европейские Союзники, начать можно с тех стран, которые якобы не воевали с СССР: Франция и Испания. За годы ВОВ благодаря ротации войск через испанскую «голубую дивизию» прошла вся армия Испании! Франция изначально воевала на стороне Рейха (пару сотен городских сумасшедших во главе с полковником Де Голем, который гораздо позже станет генералом не в счет) для примера французский легион бился на Бородино, пытаясь снова взять Москву. французы защищали Рейстаг. Франция даже в 21 веке держит засекреченными документы о потерях Франции в войне против СССР, но по различным исследованиям (не принимаются в расчет историками т. к. нет доступа к официальным документам, примерные подсчеты) потери от 5 миллионов солдат и офицеров со стороны французов на Восточном Фронте.

Казалось город обречен. Какие были настроения в войсках? Упаднические! Мы ждали, когда Сталин покинет столицу, понятно, что затем будет объявление от немцев Москва пала, будет парад фашистов на Красной Площади. Однако 7 ноября наоборот был наш парад! Сталин остался в Москве! Ликование было неописуемым, наверное большее только в День Победы! Мы плакали, как малые дети! Столица нашей Родины не падет! Сталин верит в нас! Сталин остался в Москве! Сталин! Сталин… Сталин… Только это звучало в окопах на передовой.

Далее его сын Василий. Не нужно думать, что в СССР не было «блатных сыночков» и про это не знали солдаты. Дураков в 20-м веке не было. Да, образование у нас хромало на обе ноги. Только есть две большие разницы не знать например таблицу Менделеева или быть идиотом, который не разбирается в жизни. Все мы видели и понимали. Для примера поговорка «в штабе отсиделся», от фронтовиков пошла не просто так!

Была обида на «мажоров», коих папеньки и прочая родня прикрыла. Ведь мы настоящие фронтовики добывали свои награды потом и кровью, многие их получили посмертно. Вот «штабные крысы», те были в медальках, как новогодние елки в украшениях. Даже была такая байка, как отличить «штабного» от фронтовика? Так у штабного вся грудь в медалях! Причем опять же никто обиды на настоящих работников штаба не держал, идиотов не было! Образования могло не хватать, но мы, те кто воевал вполне себе понимали уничтожен штаб и утеряно управление, подразделение погибнет, проходили этот урок летом сорок первого.

Вот только простые штабные работники, кто реально работал, зачастую наград или вовсе не имели или имели куда меньше, чем мы фронтовики. Новогодними елками ходили лишь: сыновья, племенники и прочая родня, тех «кого надо» родня. Те зачастую любили рассказывать о своих фронтовых подвигах. Как лично он подбил роту танков причем из личного ТТ*.

Из личного ТТ* — речь про пистолет, разумеется ГГ утрирует, показывая бред таких баек, как фронтовик он понимает, как сложно в бою сжечь немецкий танк, а уж из пистолета, вовсе невозможно.

Вот так братья-славяне и узнавали друг друга. Ты где воевал? Да так в штабе отсиделся. Ведь именно штабные понарасскажут баек, какие они лихие рубаки были. Понятно, когда уже основательно «прощупали» друг друга в разговоре можно и чего припомнить. Однако и в этом случае именно о боевых подвигах не особо любили разговоры. Чаще всего их поднимали по пьяной лавочке и далеко не после первой рюмки «чая» и «какао с молоком»…

Или вот взять меня с моими друзьями. Мы вместе воевали и так друг о друге знали все или почти все. Зачем именно про рукопашную разговаривать или иные боевые подвиги? У нас разговоры были иного толка. Для примера с Лехой, Колей и Тарасом мы отступали летом сорок первого. Тяжко было не то слово! Особенно со жратвой, как вы думаете Сидоренко у нас стал неофициальным старшиной отделения. Часто любили вспоминать ту историю.

Как Тарас стал «старшиной отделения»

— Помнишь летом Тарас было тяжко? Скажет кто-то один из нас.

— А то как жеж! Солидно соглашается Сидоренко.

— Жрать было охота Пашка, что кишка к кишке прилипает! Обычно рассказывая Иванову скажет балагур Лешка.

— Тарас тогда в сидоре нашел немного сала и хлеб…

— И вы съели?

— Не, что мы дурные? Ответит Пац…

— Хлеб разделили, а сало оставили.

— Так его не много было. Удивиться Иванов.

— Потому и оставили — выскажется Пац.

— Коры мы тогда Паш с деревьев нарывали и варили в котелке с салом, вроде «мясной бульон» и кора «съедобней» казалась. Вставлял я свои 5 копеек.

— Так и варили, пока то сало совсем никакого навара переставать давало. Сказал Леха…

— А потом?

— Понятное дело сожрали!

— А жрать все одно надо и хочется и есть нечего. Выскажусь я…

— Когда уже совсем почитай подыхали, Тарас догадался все мешки перетрясти, а там у нас когда-то хлеб был…

— И чего?

— Все крошки на носовой платок собрали и честно по крошкам на всех разделили…

— Это Тарас догадался, мы то умирали, а до элементарного додуматься не могли! Снова вставлю я.

* * *

Понятное дело, потом эту историю в разных вариантах изложения Пашка не раз слышал. Вот только мы ее часто вспоминали, именно про жратву и выпивку был разговор. Для примера Анечка могла слышать, что мы зачищали окопы фрицев. Только это не были пьяные разговоры в стиле я убил 10, а я 110, никто таким особо не хвастался. Порой везло разжиться трофеями у немчиков. Не всегда это была именно жратва.

Тогда мы и попробовали знаменитый шнапс и рейнское вино, но чаще был, как это не удивительно самогон, наш простой русский самогон! Ибо его отбирали у населения. Опять же полицаи и их жены желали выслужиться перед новыми хозяевами. Они даже некое «право имели» и просто так вспомогательную полицию все же не обижали. Нет, если за дело грохнуть полицая у них было, как высморкаться, ибо «унтерменш», но в