Без права на поражение (сборник) - Сергей Бетев

пришел. Потом его почти затрясло от радости, от обыкновенной радости, какую человек

испытывает при давно желанной находке. Он, как зачарованный, стоял, не в силах оторвать

взгляда от бесформенной огромной кучи угля, загрязнившей половину двора.

Вот где прошли сапожки Шиловой.

Через несколько минут сосредоточенный и серьезный Сгибнев снова вышел из магазина,

знакомым проходом проник во двор, обогнул кучу угля так, чтобы его не было видно, постоял с

минуту, вернулся прежним путем на улицу, прошелся возле магазина, заглянув в окна, а потом не

торопясь спустился к кинотеатру «Совкино».

И только там взглянул на часы: на весь эксперимент ушло пятнадцать минут.

Сгибнев пересек улицу и с автомата позвонил начальнику отделения:

— Я, кажется, что-то откопал по Верникину. В райотдел не вернусь.

— Действуй...— услышал ответ.

...Уже темнело, когда счастливый Сгибнев нашел возле угольной кучи запыленный

кошелек Хоминой. Он осторожно поднял его, заглянул вовнутрь. Кошелек был пуст. Завернув

его в свой чистый носовой платок, Сгибнев поехал домой.

Впервые за эту неделю он лег в десять часов и заснул как убитый.

В девять утра Сгибнев положил кошелек на стол начальника отделения уголовного

розыска...

По признанию Шиловой, в день кражи они с Верникиным вышли из дому около

двенадцати часов дня. Приехав в город, пообедали в кафе «Спорт», а потом, увидев афишу

новой кинокартины в «Совкино», решили купить билеты на сеанс в четыре часа тридцать минут.

Времени оставалось еще много, и они прошлись по бульвару до Восточной. Когда возвращались,

Верникин заметил возле «Подарков» толпу ожидающих открытия магазина. Он предложил зайти

в магазин вместе со всеми и попросил Шилову «прикрыть» его. После некоторого колебания она

согласилась.

Шилова в первое же мгновение приняла от Верникина кошелек и отступила в сторону.

Верникин направился к выходу, но его схватили, оттеснили в сторону, а Шилова

беспрепятственно вышла из магазина.

Чтобы проверить, не заметили ли ее, Шилова завернула за угол дома и не торопясь пошла

во двор. За ней никто не следил. Она расстегнула в кармане украденный кошелек, нащупала в

нем тугой денежный сверток, вытащила его, а кошелек бросила в уголь.

Выйдя из двора на улицу Тургенева, от угла здания увидела подъезжаюшую к магазину

милицейскую машину. Тогда она по бульвару спустилась к «Совкино», продала второй билет и

вошла в театр.

После кино поехала домой. У подъезда ее уже ждал участковый уполномоченный

Октябрьского райотдела.

От лотерейных билетов Шилова отказалась наотрез. Она утверждала, что в кошельке,

кроме денег, не было ничего.

Под тяжестью улик и после показаний Шиловой сознался в краже и Верникин.

Оставалось последнее: предъявить Хоминой для опознания украденный у нее кошелек.

Но лотерейные билеты, которые лежали с деньгами, пропали.

Существовали ли они вообще?

Всего вероятнее — да. И не только потому, что это подтверждают и Хомина, и ее муж, и

домработница. А еще потому, что пять из них уже предъявлены в сберегательную кассу и

оплачены.

Верникин и Шилова утверждают, что кражу они совершили только вдвоем. Да и

допустить, что пять билетов в сберкассу предъявила Шилова, нельзя, так как она была

задержана за сутки до момента оплаты выигрышей.

Значит, есть третье лицо!

Кто? Может быть, какой-то знакомый Шиловой и Верникина. Или только Шиловой? Она

могла неожиданно встретить его у кинотеатра и передать билеты. Но тогда правильнее

предположить, что они ушли в театр и там обо всем договорились обстоятельно. Почему в таком

случае продан второй билет?..

Нет, нет, нет!

Тут что-то другое.

Но что?

...Посоветовавшись, кошелек решили показать Хоминой, деньги вернуть, сообщив ей

предварительно о том, что билеты не найдены. О тех же, что предъявлены к оплате, разумеется,

умолчать,

...Через два дня, то есть ровно через неделю после совершения кражи, Хоминой

предъявили для опознания кошелек. Она без колебаний выбрала его из кучи других. Тогда перед

ней выложили потерянные деньги и сказали, что преступники арестованы.

— К сожалению, нам придется огорчить вас,— продолжал Сгибнев,— так как лотерейных

билетов обнаружить не удалось. Преступники категорически заявляют, что их в кошельке не

было.

Хомина заметно покраснела. Сгибнев заметил это.

— Вот так обстоит дело, Светлана Владимировна.— Сгибнев умолк на минуту, а потом

спросил: — Вы уверены, что билеты были в кошельке?

— Да. Мне кажется, они лежали во втором отделении кошелька.

— Куда же их могли деть преступники? — размышлял Сгибнев.— Вы понимаете, мы

абсолютно убеждены, что преступница, у которой находились деньги, до задержания ни с кем не

встречалась. Поэтому, если бы она взяла билеты, они непременно оказались бы у нас в руках,

как и деньги.

— Деньги были у женщины?! — удивилась Хомина.

— Да. Тот парень успел передать ей кошелек в магазине.

— Какой ужас! Оказывается, они хитрые, эти воры.

— Они разные.

Разговор с Хоминой происходил вечером. Сгибнев видел, что она не очень обрадована

успехом милиции, хотя и взволнована. Наконец Хомина решительно стряхнула с себя плохое

настроение, неловко улыбнулась и сказала:

— Что ж! Бывают случайные выигрыши, бывают я случайные потери. Главное, вы нашли

преступника. Я же готова думать, что билетов в кошельке действительно не было. Может быть, я

потеряла их в другом месте...

— Не огорчайтесь,— успокоил ее Сгибнев,— Вполне возможно, что ваши билеты еще

найдутся. Ведь два самых крупных и важных выигрыша не так просто получить, вы это должны

знать, как фининспектор. Так что не теряйте надежды.

— Да, конечно,— без воодушевления согласилась она.— Будем успокаивать себя.

Распрощались они без претензий друг к другу.

Оставшись один, Сгибнев откинулся на спинку стула и с широкой улыбкой вздохнул

облегченно.

— Рад? — спросил его товарищ по кабинету.

— А ты думал: нет?

— Билетики вот упорхнули. Жаль,— добавил товарищ.

— И черт с ними! — сразу обозлился Сгибнев. Но радость его, видимо, была такой

большой, что через минуту хорошее настроение вернулось. И он заговорил сам: —А ты знаешь,

если Шилова меня надула и все-таки сунула кому-то билеты, то тот ни за что не понесет эти два

оставшихся в сберкассу. Как ты думаешь?

— Конечно, не понесет. Это же все равно, что за сроком идти.

— То-то и оно! — Сгибнев потер руки.— А теперь я своих крестников передаю следствию:

принимай дело, товарищ Титов! — Сгибнев поставил на последнем листе подпись и закончил

ласково: — Счастливого пути, гражданин Верникин и гражданка Шилова, очень рад, что

раньше, чем лет через семь, с вами не встретимся!..

— А вдруг амнистия? — хотел охладить его товарищ.

— К Верникину это не имеет никакого отношения: вторая судимость. Понятно? —

разъяснил Сгибнев. И сообщил довольный: — А что касается меня, то я сегодня заканчиваю

свой рабочий день на два часа с половиной раньше по официальному курсу времени!..

И поднялся из-за стола, чтобы опечатать сейф.

Но не прошло и недели, как после очередной оперативки начальник отделения задержал

Сгибнева и подал ему телеграмму:

— На-ка, прочитай. По-моему, это тебя касается...

В телеграмме сообщалось, что одной из сельских сберегательных касс Красноуфимского

района принят к оплате лотерейный билет шестого выпуска, выигравший мотоцикл «Планета».

«Предъявительница билета Максимова Парасковья Яковлевна, жительница деревни Луговой,

пенсионерка. Билет указанной серии и номера разыскивается Октябрьским райотделом милиции

города Свердловска. Оплата выигрыша временно приостановлена...»

3

В кабинете начальника отдела БХСС городского управления стоял шум. Время от времени

слышался смех.

— Если нас кто-нибудь услышит со стороны, друзья, он никогда не подумает, что здесь

собрались серьезные люди...

— Ну, знаете ли, Евгений Константинович! Вы сами затеяли этот разговор, да еще с такой

присказкой: давайте-ка пораскинем мозгами, даже пофантазируем, а теперь...