Продажная шкура - Джим Батчер

Он расслабился, и это было хорошо. Под его костюмом было достаточно мышц, чтобы выставить меня за дверь. "Двадцать четвертый, сэр."

"Точно, спасибо." Я улыбнулся ему и уверенно двинулся дальше. Уверенность необходима, чтобы убедить людей, что вы действительно имеете право находиться где-то — особенно когда вы не должны там находиться.

"Сэр," сказал охранник позади меня."Я был очень вам признателен, если бы вы сдали вашу дубинку."

Я остановился и оглянулся.

У него был пистолет. Его рука не лежала на оружии, но он зацепился пальцем за ремень в пол дюйме от него.

"Это не дубинка", сказал я спокойно. "Это трость."

"Длиной шесть футов."

"Это предмет традиционного народного искусства Озарков."

"С вмятинами и зазубринами на нем."

Секунду я размышлял об этом. "Я представляю опасность?"

"Возьмите одеяло." Он протянул руку.

Я вздохнул и передал ему свой посох. "Я получу расписку?"

Он достал блокнот из кармана и написал в нем. Затем передал мне. Я прочел:

Получено, одна шестифутовая традиционная трость Озарков от мистера Умная задница.

"Правильнее Доктор Умная задница," сказал я. "Я потратил восемь лет в колледже оскорблений не для того, чтобы носить звание Мистера."

Он прислонил посох к стене позади его стола и уселся обратно на стул.

Я прошел к лифту и поехал вверх. Это было одно из современных изобретений двигающихся достаточно быстро, чтобы чувствовалась нагрузка на позвоночник и закладывало уши. Двери открылись на двадцать четвертом этаже перед стойкой в приемной. Адвокатское бюро, по-видимому, занимало весь этаж.

Администратор приемной неизбежно была молодой женщиной, и также неминуемо привлекательной. Она гармонировала с солидной дубовой мебелировкой, настоящими масляными картинами, и мебелью ручной работы в приемной, в воздухе витал слабый аромат лимонной древесной полировки — вариации на тему прекрасной практичности.

Она взглянула на меня с вежливой улыбкой, ее темные волосы были длинными и притягательными, а блуза достаточно короткой, чтобы заставить обращать на это внимание, но не настолько, чтобы плохо подумать о ней. Мне понравилась ее улыбка. Может быть, я и не выглядел как побитый бомж. Может быть, на мне это выглядело сурово и непоколебимо.

"Мне жаль, сэр", сказала она, "но консультационный центр по зависимостям на двадцать шестом".

Ох.

"На самом деле я здесь, чтобы кое-кого увидеть", сказал я. "Полагаю, что это Смит, Коэн и Маклерой?"

Она остро взглянула на меня — но осталась любезной — на лицевой стороне её стола декоративно было выгравировано название фирмы простыми буквами, без засечек. "Видимо, сэр. Кого Вы ищете?"

"Мисс Эвелин Дерек, пожалуйста".

"Вам назначено?"

"Нет," сказал я. "Но она захочет поговорить со мной"

Администратор посмотрела на меня так, словно проглотила горькую пилюлю. Значит, я точно спланировал свое прибытие. Юной леди, несомненно, было бы гораздо удобнее передать меня секретарю, или исполнительному помощнику, или как там еще их называют, чем решать, пускать ли меня туда. А помощник мисс Эвелины Дерек просто ушла на обед, который у нее был назначен в обеденный перерыв. "Как мне вас представить?"

Я извлек визитку Винса Гравера и передал ей. "Пожалуйста, скажите ей, что Винс получил некоторую недостающую информацию и ей необходимо это услышать".

Она нажала кнопку на своей гарнитуре и покорно передала сообщение кому-то на другом конце. Послушала и кивнула. "Прямо через холл, сэр, вторая дверь налево".

Я кивнул и прошел через дверь за ней. Ковры стали толще, а декор — дороже. В уголках по стенам были витрины с маленькими горами-фонтанчиками между парой тысячедолларовых кресел. Я тряс головой, проходя через холл, от очень неприятного ощущения успешности, силы и страстного желания, чтобы все об этом знали.

Готов поспорить, они бы лопнули от зависти к Показушнитарию в Эдинбурге.

Я открыл вторую дверь слева, прошел, закрыл её за собой и обнаружил стол секретаря, сейчас не занятый, и открытую дверь, за которой, несомненно, находился рабочий кабинет, положенный по статусу Эвелин Дерек, поверенному в делах.

"Входите, мистер Гравер", сказал раздраженный женский голос из кабинета.

Я прошел через дверь и закрыл её. Кабинет был большой, но не монструозный. Возможно, она еще не была полным партнером в фирме. Мебель — лоснящаяся и ультрасовременная, с большим количеством стекла и металла космической эры. В комнате был только один небольшой шкаф, полка с рядом текстов законов, тонкий и хрупко выглядевший ноутбук, и кожа в рамке с чем-то дорогостоящим на стене. У неё было окно, но оно было матовым до полупрозрачности. Стеклянный рабочий стол и журнальный столик — в кабинете все сверкало, нигде не было видно ни пятнышка, ни отпечатка пальца. Все было душевным — как операционная.

Женщина, печатающая на ноутбуке, могла быть частью офиса. Самые зеленые глаза, какие я только видел, находились за стеклами очков без оправы. Ее черные волосы были коротко подстрижены, открывая утонченные черты лица и изящную шею. На ней был темный шелковый пиджак с соответствующей юбкой и белой блузкой. У нее были длинные ноги, на которых были туфли, стоимостью с выплату по ипотеке, но не было ни колец, ни сережек, ни ожерелья. Было что-то холодное и сдержанное в ее позе, она стучала пальцами по клавишам быстро и решительно, как военный барабанщик.

Она ничего не говорила две полных минуты, полностью сосредоточившись на том, что она набирала. Конечно, она хотела что-то продемонстрировать Винсу, так смело ворвавшемуся в её день.

"Надеюсь, вы не думаете, что сможете убедить меня нанять вас повторно, мистер Гравер", сказала она наконец, не глядя на меня. "Что вы думаете у вас есть такого важного?"

Ах. Винс уже уволен. Не будет больше травяной лужайки под ногами, не так ли?

Эта женщина была словно создана для того, чтобы быть очень серьезной. Я взвесил все за и против и решил начать с ее раздражения.

Знаю. Я. Шокирует, правда?

Я решил угостить её тем же, чем она меня — не говорил ничего, пока Эвелин Дерек не выдохнула нетерпеливо через нос и не повернула холодный неодобрительный взгляд на меня.

"Привет, детка", сказал я.

Надо отдать леди должное — у неё была отличная, покерная выдержка. Неодобрение превратилось в нейтральную маску. Она немного выпрямилась в своем кресле, хотя выглядела больше внимательной, чем нервной, и положила руки ладонями на стол.

"Вы прямо пятнами пошли", сказал я.

Она уставилась на меня еще на несколько секунд, прежде чем сказала: "Убирайтесь из моего кабинета".