Ядовитый трон - Джеймин Ив

оглядел меня с ног до головы, его губы изогнулись в лукавой улыбке.

— И мои, — добавил он, хотя Джордан уже вышел из комнаты. Впрочем, это не имело значения. Это был его способ подтвердить для меня, что ему хорошо с нами. С нашей динамикой.

Мое сердце бешено забилось.

— Раф… — Мне нужно было с ним поболтать. Нам нужен тот же разговор, который только что был у нас с Джорданом, где мы обнажили наши сердца и подтвердили, что на самом деле мы на одной волне.

Он провел рукой по волосам.

— Нам нужно идти, — сказал он, когда мои слова затихли в тишине. Черт бы побрал мой багаж. — Будет достаточно неприятно сидеть с тобой сегодня днем на международной дипломатии, зная, что под этой юбкой на тебе ничего нет.

Протянув руку, он схватил меня за руку и переплел свои пальцы с моими, потянув меня за собой из класса.

— Но давай кое-что проясним, Золушка. — Его голос был низким и тихим, его губы касались моей макушки, пока мы шли. — Что бы Джордан ни сказал, что вызвало это выражение на твоем лице и в твоих глазах? Я тоже это чувствую. Все это.

Тьфу, успокой мое бьющееся сердце. Возможно, Раф не был таким дерьмовым в словах, как я предполагала.

Улыбаясь и полная любви, я наклонилась, чтобы поцеловать его. Разговоры могли подождать, потом когда будет меньше шансов, что нас застукают врасплох. И меньше одежды. Раф и я всегда лучше всего общались, когда ссорились или трахались, так почему наши признания в любви должны отличаться?

Просто. Они не должны.

Но теперь послеобеденные занятия превратятся в пытку ожидания.

Глава 22

Мэтти разрушила мои планы на обнаженный, эмоциональный вечер с моими принцами, но я даже не могла злиться из-за этого. Она с грохотом ворвалась в мою спальню менее чем через две минуты после того, как Нолан проводил меня после урока — Введения в физиологию человека, и выражение ее лица сказало мне все, что мне нужно было знать.

— Сядь, — приказала я ей, указывая на свою кровать. — Останься.

Пересекая свою комнату, я схватила коробку с салфетками и бросила их ей, прежде чем набрать номер кухни на моем считывателе на ладони. Мэтти рыдала в горсть салфеток, пока я делала заказ из шесть пинт мороженого — по одному ее любимому вкусу, затем закончила разговор и забралась к ней на кровать.

— Зак? — Тихо спросила я, когда ее плач утих, и она судорожно кивнула. Гнев и жестокость пронзили меня, и я живо представила, как вонзаю свой клинок вакидзаси в его грудь. — Поговори со мной, девочка. За что я убиваю этого ублюдка? Потому что я с радостью доставлю тебе его яйца в дизайнерской сумочке за то, что он заставил тебя плакать.

Мэтти вытерла лицо и бросила на меня скорбный взгляд.

— Он… тьфу. Он поцеловал меня.

По правде говоря, это были не те слова, которые я ожидала услышать из ее уст, и на секунду я была потрясена и замолчала. — И это было плохо?

Мэтти начала причитать, и мое беспокойство усилилось.

— Неееет… — она всхлипнула. — Мне это понравилось. Очень. Я столько лет ненавидела этого ублюдка, а потом он идет и спасает меня, присматривает за мной, покупает дорогие подарки, а потом, — она втянула воздух, на ее лице появилось оскорбленное выражение, — этот гребаный засранец целуется, как гребаный бог секса. Это слишком тяжело для принцессы, чтобы справиться с этим.

В этот момент мой адреналин начал остывать, и я покачала ей головой.

— Девочка, я на законных основаниях собиралась пустить в ход все свои приемы и уничтожить его.

Мэтти склонила голову набок, как будто обдумывала это. — Я имею в виду, это решило бы для меня множество проблем.

Сев рядом с ней на кровать, я взяла ее за руку.

— Ты знаешь, что это голосование включает в себя пункты об отмене браков по договоренности и программу — идеального разведения, верно? Если это пройдет, у тебя наконец-то будет выбор, за кого ты выйдешь замуж.

Губы Мэтти задрожали. — Что, если у меня будет выбор, и я все равно выберу Зака?

Это вызвало у нее новые рыдания, и я не могла удержаться от смеха над ее чистой драматичностью.

— Возможно, он как раз тебе подходит, — выдавила я сквозь смех.

Мэтти уставилась на меня, вытирая слезы. После этого она успокоилась, выплеснув основную часть своего расстройства.

— Я имею в виду, он мудак, — сказала она, шмыгая носом, — но я тоже. Мы вроде как, стоим друг друга.

— Как я и Раф, — сказала я, напоминая ей, что она была не единственной облажавшейся в комнате.

Водянистая улыбка Мэтти стала шире. — Да, примерно так.

Ее губы дрогнули, и я поняла, что в том, что произошло с Заком, должно было быть что-то большее.

— Мэтти, — начала я, и она тут же сдалась.

— Он сказал мне, что л. любит м. меня.

Слова были сбивчивым порывом, и я моргнула, пока мой мозг пытался догнать ее безумную скорость.

— Любит тебя?

Она кивнула. — Да. А потом он поцеловал меня.

— Ты поцеловала его в ответ?

— Да. — И она снова заплакала.

Мое веселье над ее страданиями продолжало расти, потому что она так сильно напоминала мне меня саму. Я всегда стремилась саботировать свое собственное счастье, это было моей чертой характера с давних пор. Но недавно я приняла сознательное решение перестать предвкушать плохое и начать наслаждаться хорошим.

— Жизнь коротка, детка, — сказала я, привлекая все внимание ее огромных блестящих зеленых глаз. — Не уклоняйся от возможного счастья, потому что ты напугана. Возможно, Зак был — навязан тебе в начале, но я видела, как ты наблюдала за ним на футбольном поле. В этом взгляде не было ненависти… Это было желание и нужда.

Я внезапно обняла ее, застав совершенно врасплох, судя по тихому вздоху. — Ты заслуживаешь, чтобы тебе, блядь, поклонялись. Если Зак думает, что он подходит для этой работы, а ты хочешь, чтобы язык этого засранца был у тебя между ног, я говорю, дай ему шанс.

Щеки Мэтти порозовели.

— Я хочу этого и многого другого. Секс — это просто, понимаешь? А то, что касается сердца, вот это пугает.

О да. Я, блядь, знала это лучше, чем кто-либо.

Следующие несколько часов мы оставались вместе, парни наблюдали за нами, пока мы доедали пиццу и мороженое, как будто и то, и другое было последней едой в монархии. В конце концов Мэтти ушла и вернулась в свою