Язычник эры Водолея - Михаил Задорнов

— Если бы вдруг на вас все-таки упал миллион? Как вы этим, добром распорядились бы?

— Ваш вопрос мне напоминает, как раньше у советских женщин спрашивали: если бы у вас был миллион рублей… И все как одна отвечали: «Я бы купила сапоги, шубу…» Далее желания возрастать. Но начиналось обязательно с сапог. А молодые ребята говорили: «Купил бы пыжиковую шапку!» Пыжиковая шапка была мечтой каждого инженера!

Что бы я сделал на миллион? Постарался бы как можно скорее от него избавиться, чтобы не думать о том, что с ним сделать.

Я люблю достаточные деньги, а больших — побаиваюсь. За них всегда от меня требуют чего-то такого, отчего у меня портится настроение. Однажды, например, мне предлагали за 100 тысяч, естественно долларов, слетать на остров в Средиземном море и выступить перед неким олигархом и его друзьями, но я отказался. Женщине, которая мне по этому поводу звонила, я сказал, что согласен начать об этом думать только за 500 тысяч долларов. Она помолчала и потом переспросила: «Если они согласятся, я вам перезвоню?» «Перезвоните!» — ответил я и подумал, ведь, если перезвонит, я же и вправду думать начну, а не выступить ли? Но, слава Богу, не перезвонила. Они посчитали, что слишком это дорого. Я должен стоить меньше.

— А почему у вас, например, нет своей постоянной телепередачи? Неужели вам не предлагали?

— Было дело. За ведение регулярной телепередачи раз в неделю один из телеканалов обещал более миллиона в год. И я опять отказался, даже не начав думать. Понимаю, это нелепо, люди хвастаются тем — сколько они заработали, а я тем, от каких сумм отказался! Но я действительно ни за какие деньги не хочу приспосабливаться.

Стоит только расхотеть — и все будет!

Те, кто регулярно выходят в эфир, перестают думать самостоятельно и начинают думать так, как им приказывают на телевидении. А я не собираюсь играть по законам рейтинга, хочу играть по своим законам.

— С этим понятно. А почему у вас нет никаких почетных званий? Не заслужили, что ли?

— Ну нет их у меня. Ни званий, ни орденов, ни государственных премий. Но отсутствие их уже звучит как награда.

Я считаю, что у меня есть главное звание: большинство людей, видя меня на улице, улыбаются!

— Тем не менее вы человек не бедный, хоть и не миллионер. А может, вам приходилось выигрывать большие деньги? Признавайтесь, вы — игрок?

— Кому дано зарабатывать, не дано выигрывать. Лишь один раз я выиграл. Мы зашли с Кобзоном в казино гостиницы «Radisson-Славянская» (я ее называю «Чеченская») и сели за стол играть в Blackjack. Я сразу крупье сказал: «Если вы сейчас нам проиграете, это будет вам лучшей рекламой на будущее». Она тут же мне полторы тысячи проиграла. Я собрал деньга со словами: «Спасибо, реклама вам обеспечена». И ушел.

А Кобзон остался доигрывать. Вот он настоящий талантливый игрок! И Володя Винокур такой же. С ним мы в Атлантик-Сити однажды вместе выступали. Володя все ночи проводил в казино. Играл солидно, на хороших столах в VIP-залах. Местные выказывали ему уважение за понимание. Меня же в те вечера после концертов Хазанов учил играть с «однорукими бандитами». Три часа, я помню, просидел напротив одного из них, дергая за его рубильник, с мечтой о «трех вишенках» в глазах. А потом увидел, как поседели и посерели мои руки от жетонов, и больше никогда к мечте о «трех вишенках» не возвращался. Когда-то, наверное, этак сто-двести лет назад, в казино приезжали аристократки, их кавалеры… Даже шулеры и жулики «косили» в то время под аристократов. Они были красиво одеты, и у них были изящные манеры. Сегодня в такие игровые города, как Атлантик-Сити и Лас-Вегас, собирается самая нищая, гамбургероподобная часть населения. В майках, в шортах, грязные, потные, уродливые. Для меня было открытием, что так много, оказывается, на свете людей, которые не понимают, что

в казино выигрывает только владелец казино.

Тогда нам, русским артистам, в одном из казино Атлантик-Сити даже выдали VIP-карточки. Это означает, что, если я когда-нибудь прилечу в Америку — они ж не знали, что мне навсегда в будущем закроют визу, — меня должен по вызову встречать прямо в аэропорту лимузин за счет владельцев казино. Лишь бы я к ним еще раз приехал. Не потому, что я много денег проиграл «однорукому бандиту», нет! Просто на наш концерт, в отель, где находилось это казино, съехалось так много бывших советских эмигрантов и они так много денег оставили после концерта в этом казино, что итальянцам — хозяевам отеля — захотелось нас приглашать как можно чаще. Ведь на наш концерт прилетали даже эмигранты на собственных самолетах. И для них

Придется за советами «Как жить дальше?», «Что делать?» и «Как не объедаться на ночь?» отправляться в страны языческие

признаком гордости является не сумма, которую выиграл, а цифра, которую проиграл. Это же только наши могут хвастаться: «Ой, я вчера проиграл 50тысяч, а вы только сорок? Слабовато что-то».

— Грустно это, кстати. Так что получается: теперь из-за отсутствия американской визы вы и на лимузине по Штатам, не прокатитесь?

— Лимузин, между прочим, — самая дурацкая машина, которую я когда-либо видел. Неуклюжая, длинная, на ней хорошо возить на экскурсии пионерское звено, которое будет высовываться из люка и таращиться на небоскребы с дрессированным электричеством. Но американцы любят длинные машины: думают, чем длинней машина — тем ты мужик круче.

Меня, кстати (пускай американцы не зазнаются!) в начале 90-х годов в Норильске — то есть практически в тундре, — тоже возили на лимузине. Да-да, прямо по тундре. И привезли в первый же вечер не куда-либо, а тоже… в казино. Где наши мужики в одежде не первой советской свежести играли в «Black Pot», который они называли «блэк-потс». Помню, один из таких клиентов, которого бы я, ей-богу, в Москве принял за бомжа, живущего б канализационном люке, проиграл при мне 200 тысяч долларов. А так как ему еще хотелось играть, но залога не было, он принес из дому платиновый слиток. И его приняли как залог. Эльдорадо! Дикий запад на севере России!

В интересное время мы все-таки жили! Извините, живем! И будем жить!

4-й антракт

ПРИЗВАНИЕ хорошо, а ЗВАНИЕ лучше!

Ничто так не воспламеняет бизнесмена, как холодный расчет.

Жизнь бизнесмена стоит столько, сколько стоит его охрана

Могила неизвестного банкира.

Подпись под некрологом: «Стая товарищей».