Ночь теней - Олеся Шалюкова

Что «иначе» Верита не знала, но старалась на этой мысли не задерживаться. Спящие коридоры летели мимо, один, другой, закончилась портретная галерея, затем жилой этаж, потянулись складские помещения. Здесь царила затхлость, и странные запахи, словно в насмешку над джиннией, кружили ей голову, заставляя спотыкаться. Стар почти бежал, зов стал уже нестерпимым.

Вампир оступился на скользком месте. Его занесло на повороте, задев какой-то ящик, он ударился о стену. Отряхнувшись от грязи и паутины, Стар наконец-то смог взять зов под контроль и развернулся, ожидая Вериту.

— Ты в порядке? — уточнил вампир, окидывая девушку тревожным взглядом.

— Вполне, — кивнула она и тут же пожаловалась: — Я испугалась!

— Извини. Просто этот странный зов. Его источник уже близко, и притяжение с каждым шагом усиливается. Здесь надо было… — Стар резко замолчал. Не мог же он сказать, что его друзья с легкостью остановили бы его? Не мог, ведь девушка такая нежная, хрупкая…

— Что-то не так? — уточнила Верита.

— Нет. Все в порядке. Но было бы лучше, если бы ты осталась здесь. Дальше я чувствую странное место, не хотелось бы, чтобы ты пострадала.

Немного подумав, девушка решительно кивнула:

— Хорошо. Я подожду здесь.

Вампир улыбнулся и тут же растаял в темноте переходов. Повороты вылились в один прямой коридор. А потом тот неожиданно сузился, стал ниже, навис над головой, угрожающе оскалившись глыбами сталактитов, черных и скучных…

Пришлось идти медленнее, то и дело пригибаясь, чтобы не удариться головой. А потом сталактиты исчезли. Не успел вампир обрадоваться, как стены коридора словно прыгнули вперед, зажав его в каменные тиски. Последние метры пришлось протискиваться боком.

И их вампир преодолел с трудом. Голова кружилась, в глазах помутнело, и небольшой выступ парень просто не заметил, свалившись прямо на груду странных черных кристалликов. Мысли прояснились, но ненамного. Сознание плыло, как при болезни или при вхождении в транс.

Взяв один кристаллик в ладонь, вампир задумчиво посмотрел на то, как он растаял словно лед в его ладони, впитавшись в кожу.

— Что это?

Стар услышал тихое:

— Магические граны. Лед, который тает на чужой коже, позволяя увидеть того, кто его сотворил. Самое любимое в ингредиентах алхимиков.

— Кто здесь?

— Я… но чтобы меня увидеть, возьми еще граны. Штучки три. Больше не надо.

Когда растаяли и эти кристаллики, Стар увидел. Девушка-призрак задумчиво пересыпала эти камушки из ладони в ладонь.

— Кто ты? — спросил вампир.

— Я хранительница, — девушка улыбнулась, — одного очень древнего артефакта, созданного таким, как ты.

— Как я? — ничего не понимая, уточнил вампир.

Хранительница грустно на него посмотрела.

— Твой дар еще не проснулся окончательно. И я бы не стала отдавать тебе артефакт. Но мое время уже подходит к концу. И мне пришлось спешить…

Девушка провела рукой, граны поднялись в воздух, зависли, тоненько звеня. Оценив их задумчивым взглядом, хранительница решительно встала. Серебристый всплеск волос осветил помещение, и тут же все исчезло.

— Запоминай. Руку держать вот так. Именно правую. — Хранительница показала сложный жест. — Вот так. Что говорить — поймешь сам. Здесь я тебе помочь ничем не могу… Ты либо сможешь, либо нет. А теперь прости и прощай.

Маленькие камешки окружили девушку, окутав ее потоком черного ветра. Не осталось никого и ничего. Но… в пустоте неожиданно появился странный серебряный блик. Подойдя ближе, вампир присел на корточки, провел рукой, стирая вековую пыль с крышки старого сундука. В нем на бархатной черной подушке лежало странное зеркало — массивное, в тяжелой раме, завораживающее-красивое.

Подняв зеркало, Стар повертел его в руках и невольно задался вопросом, что делать с этим артефактом? А зеркало неожиданно пропало из рук, исчезло из виду, но какое-то шестое чувство подсказало, что оно рядом, висит за правым плечом и появится сразу же, как только его позовешь.

Правда, тут же в виски мягко толкнулась коварная мыслишка: «Я ведь до сих пор не знаю, что с ним делать!»

А еще в сундуке, под черной подушкой, стояла коробка средних размеров. Попробовав ее открыть, вампир понял, что это ему не под силу. Словно кто-то подсказал, он взял горсть черных гранов и высыпал на крышку ларца. Он распахнулся, но легче от этого не стало — внутри лежали карты.

Стар даже не успел рассмотреть их, прикоснуться, понять! Крышка захлопнулась. И открываться больше не пожелала. Решив, что главным было зеркало, парень убрал коробку с картами во внутренний карман куртки да и… забыл о ней.

Обратный путь показался намного легче. Грустная Верита сидела на каких-то ящиках… Увидев Стара, она подскочила, просияла улыбкой и бросилась ему навстречу. Коварное скользкое пятно не упустило своего шанса. Джиннию прокрутило в воздухе и швырнуло о стену. С тихим вскриком Верита опустилась на пол, вампир к ней не просто подошел, он подбежал.

— Что болит? Нога?

Не потребовалось быть медиком с высшим образованием, чтобы понять, что джинния получила неожиданно сильный вывих и идти сама не сможет.

— Я… — огромные глаза наполнились слезами, Верита тихо и как-то безудержно всхлипнула, — буду тебе теперь только мешать. Пожалуйста, оставь меня здесь.

Стар несколько секунд смотрел на джиннию, потом покрутил пальцем у виска и подхватил ее на руки.

— Ты же почти ничего не весишь!

— Я джинния, а значит, как только наберусь сил, сразу же вернусь в свою изначальную форму, — пояснила Верита.

Нога у нее болела все сильнее, и недалеко от портретной галереи, когда джинния уже хотела попросить идти в обход, она потеряла сознание.

Стар встревоженно посмотрел на Вериту. Можно было бы магией снять воспаление, но это означало бы сказать всему замку, что здесь появились чужаки, причем очень наглые! Вампир прошел через двойные двери, двинулся по галерее. Тихие шаги ночного патруля он услышал задолго до его появления и спрятался в нише, рядом с самой большой картиной.

Черная портьера надежно скрывала от глаз стражей. Стар их не мог видеть, зато отлично слышал. А шаги неожиданно затихли совсем близко.

— А она красивая, — вздохнул один из стражников.

Второй спросил с явной издевкой в голосе:

— Тебе, Аранус, больше заняться нечем, как влюбленно таращиться на портрет принцессы?

— Согласитесь, командир, что она — прекрасна!

— Может, в жизни она не такая, — усмехнулся второй стихиарий. — Ее еще никто не видел. Так что закатай губу обратно, и идем дальше. Нам до смены караула еще несколько циклов.