Немного безумия (СИ) - Павел Терентьевич Журба

— Сейчас принесу…

Глава 14

Брюки, колючий свитер, грубая куртка… что ещё нужно для счастья бедному детективу? Может, только жаренные на вертеле сосиски и кружечка пенного. Потребности в еде и одежде нельзя просто так игнорировать, иначе со временем организм начнёт игнорировать вас и свалится от чего-то несомненно опасного, например, бронхита или голода.

— Что лыбишься? — вопроса похуже надо ещё поискать. Не люблю эти хамские буквы, ох, не люблю. Во всём мире данный тип предложений используется только перед благородной заточкой в пузе.

— Представляешь, Вивиан, никто не покупал мне курток. — сказал я и заискрился, как триумфальные свечи. Дешёвое сравнение, впрочем, как и причина искр. — Так почему бы и не улыбнуться? Я получил бесплатные тряпки и ненужные куски материи, так что время порадоваться, как ни радовался никогда в жизни.

— Врёшь, детектив. У таких балбесов как ты всегда есть жена, которая покупает им бельё и шмотки. Непреложный закон: Джемсы Брауны не выживают в дикой природе. — нет бы, уплести ненароком что-то важное, так нет же, мы будем разбирать мужские архетипы…

— Она как-то не покупает мне курток. — спустя секунду раздумий пробурчал мой заунывный бас. — Я обеспечиваю её всем необходимым, собственно, как и себя любимого. Так делает большинство достойных мужчин.

Все остальные мужчины, просьба сильно не обижаться. Я не то что бы против, когда свежую зарплату спускают в казино назло сексистским стандартам общества, но всё же, такое весёлое расточительство как-то уж слишком больно бьёт по желудку и браку, а значит, ему в моей жизни не место. Тем более, у меня давно нет жены, значит я могу говорить о ней сколько душе угодно, привирая, какой я хороший муж. Возвращаюсь рано, играю в бильярд по вечерам и покупаю цветы каждое воскресенье… Что, не верите?!. И зря.

— А какая она, твоя жена? — поинтересовалась подземная певичка, выстукивая маленькими каблуками ритм. Каменная кладь в подземном мире, по которой стучат женские ножки, что может быть более завораживающим? Всё такое разное, но при этом обладает удивительной схожестью с Ан-роком.

— К чему тебе знать обо мне и моих родственниках? Составляешь досье?

Мы шли по рынку. Взрослые покупали детям леденцы в виде любимых животных: петушков, кроликов, бабочек. Фонарики низко висели над прилавками со сладостями и я постоянно цеплял их головой, хотя мне всегда казалось, что я не шибко отличался ростом.

Красивые, обёрнутые то ли в бумагу, то ли ещё во что, эти фонарики делали местным настоящий праздник… Но смотря на них, весёлых и ярких, я всё равно продолжал скучать по небу. По тучам с металлическим блеском, по свежему воздуху без непонятных примесей. Кому нужны волшебные фонари и обещанный праздник, если он под землёй и грудой костей?

— Ты мне интересен, Джеймс Браун, поэтому и спрашиваю. Хочу узнать о тебе получше, прежде чем ты смотаешься наверх.

— Давно мной не интересовались женщины. — может, только Маппи. Конечно же, без всякого наёмка на любовные отношения, мы для такого слишком разные по характеру и по возрасту люди. Юная блондинка просто интересовалась моей занимательной биографией, в особенности тем, что мне самому было и не очень-то интересно. Вот кому нужно знать, сколько времени я тратил на один стул в свои лучшие профессиональные годы? Или почему я любил вырезать игрушки? Только Маппи, никому другому.

— Я интересуюсь тобой не как обычные женщины, морячок. — Вивиан нарочно толкнула меня плечом, скалясь, как степной волк. Того гляди, съест.

Мы наконец вышли из душного рынка и двинулись к одной из хлипких башен.

— Мне просто крайне любопытно то, как живёт человек из пророчества. — припеваючи. Сплошной курорт: легкий бриз и пальмы над головой… эй, где мой кокос, я его тут оставил! — Не болит ли у него голова сильнее, чем других, нет ли ничего особенного в его великой жизни?.. Может, он и спит не так, как все, этот человек из легенд: не на боку, а на животе.

— Я сплю как придётся. — и где попало.

— Много работаешь? — много пью… хотелось бы мне так ответить, но это будет слишком импозантно.

— Да, тружусь, не покладая рук! — я взялся за кран, поспешно надавил на протёртую временем ручку, и лифт начал подыматься к поверхности.

Жалкая конструкция дрожала ещё сильнее, чем в прошлый раз, но я уже привык к этому и не сильно переживал… или, по крайней мере, ловко делал вид, что не особо волновался. И что-то мне подсказывает, что делал я это вполне убедительно: стоявшая рядом Вивиан не пыталась паясничать.

— А мне вот что интересно, — я подкинул дров в затухающий огонь беседы с неприятным запахом дыма и гари. — какому идиоту взбрело в голову намалевать пророчество про обычного городского детектива? Там прямо так и написано, Джеймс Браун?

— Оно, конечно, прямо не сказано… — судя по тому, как женщина неубеждённо начала говорить, их «пророчество» довольно стандартизировано и под него можно подогнать любого человека, который ненароком заскочил на яркие фонари с бумажной обёрткой. — Там просто говорится, что в такое-то время такой-то мужчина, связанный с магией нерушимыми узами, придёт в нашу подземку. И он будет непременно детективом.

— В то время, когда писались ваши так называемые «пророчества», ещё не было такого понятия, как детектив. — шпилька в глаз всем святошам и фантазёрам.

Лифт закончил своё движение и ознаменовал конец пути протяжным скрипом. В пылу беседы я и не заметил, как страшно дёргалась мерзкая платформа: она была лодкой в океанский шторм, а мы неловкими гребцами. Что-то мне подсказывает, что следующий морячок, ненароком зашедший в лифт, сломает себя шею и покинет мир с песней… точно, он ведь не сможет петь. Вот досада.

— А вот и были тогда детективы, я в этом уверена! — упёрто вякнула женщина, для убедительности топнув ногой. Платформа пошатнулась. — Не смей так говорить про пророчества…

— А то топнешь ещё раз? — я усмехнулся и по-юношески выпрыгнул с ненавистного мне лифта. Мой явный триумф немного подкосили дрожащие ноги, но это так, мелочи великой победы, одержанной в суровом бою с женщиной.

Впереди вырастал очередной туннель… Опять канализация, впрочем, мы от неё и не уходили.

Вивиан вышла с машины дьявола и агрессивно потопала вперёд, наклонив голову как мускулистый бык на юге. Помимо этого, она демонстративно топала по лужам, чтобы я мог услышать их недовольный плеск и «бульк», и только ещё не свистела, как раздосадованный чайник, недополучающий внимания… обиделась. Тоже мне, ранимая душа. На таких воду возят и