Рептилия - Томас Тимайер

Я кивнул в задумчивости.

— Мне показалось, он с ней знаком. Он так странно отреагировал, когда услышал ее имя. Может быть, они уже когда-то встречались.

— Возможно все, — сказал Малони, пожав плечами, — но это даже еще сильнее убедило бы меня в том, что те трупы не имеют отношения к Эмили. Как знать, может эти люди — члены пропавшей без вести спасательной команды или дикари, вышедшие на охоту и застигнутые врасплох.

— Моя основная проблема заключается в том, что я все еще надеюсь найти ее там.

Малони встал.

— А леди Памбридж была права на все сто процентов.

Я посмотрел на него исподлобья:

— В чем?

— Эмили все еще небезразлична вам. И вы не успокоитесь до тех пор, пока с уверенностью не будете знать, что же с ней произошло в действительности. Это был верный ход со стороны старой леди. Да и к тому же, ваша профессиональная квалификация… — добавил он.

Но у меня осталось подозрение, что последнее замечание было сказано не всерьез.

— А теперь прошу меня извинить, — сказал Малони, похлопав себя по бедру. — Мне нужно срочно полить вот тот вон кустик.

Я повернулся и покачал головой.

— Должен признать: Малони так и останется для меня книгой за семью печатями. Он то дружелюбный, то сдержанный и замкнутый, но уже через секунду у тебя такое ощущение, что ты — его самый лучший друг.

Сикспенс засмеялся.

— Да, это — Стюарт. Другим я его и не знаю. А я знаком с ним, черт возьми, очень давно.

Все это время Элиши сидела молча. Но взгляд, которым она провожала охотника, говорил сам за себя. Он ей очень нравился, что вполне ясно. Но по какой-то непонятной причине меня это злило.

— Что дальше? — обратился я к ней. — Что еще успел рассказать Эгомо?

Элиши выглядела так, словно ее только что разбудили.

— Хм? Ах, да… Эгомо, — она с трудом собрала мысли. — Он предложил уже завтра, сразу после восхода солнца проводить нас к тому лагерю.

Она посмотрела на меня, и устало улыбнулась.

— А вы все-таки сказали правду, — пробормотала она, вынув изо рта косичку. — Вы действительно думаете, что мокеле-мбембе — не выдумка?

— Мы видели его собственными глазами, — сказал Сикспенс. — Он здесь, и мы его найдем.

Элиши кивнула.

— О-кей, мальчики. Думаю, пришло время узнать всю правду. И, прежде всего, от вас, Дэвид.

— От меня?

— Именно. Не обижайтесь, Сикспенс, но Дэвид кажется мне самым большим скептиком в нашей команде. И мой собственный скепсис еще долго не сможет развеяться. Кроме того, я хочу получить информацию о сетях и ловушках, если такие, разумеется, существуют.

Австралийский абориген не имел ничего против, и поэтому я начал рассказывать все Элиши — начиная с моего визита в имение Памбриджей и заканчивая сумасшедшей гипотезой о наследственности динозавров. К моему удивлению, у Элиши это вызвало намного меньше проблем, чем у меня. Она всего один раз прервала мою речь. Все остальное время она колебалась между воодушевлением и скептицизмом. Под конец она даже улыбнулась.

— Смелая теория. Имею в виду иммунную систему. Она настолько сумасшедшая, что запросто может оказаться правдой. Мокеле-мбембе, последний из динозавров. Если бы вы знали, что это имя пробуждает во мне! Думаю, в этой стране нет ни одного ребенка, который не мечтал бы встретиться лицом к лицу с этим созданием. В некоторых деревнях он даже имеет статус местного бога. Его имя вселяет в каждого страх и уважение, вы даже не можете такого представить. И так — на протяжении нескольких веков.

Она налила себе вина.

— Не знаю, когда именно родилась легенда о чудовище из Лох-Несс, но мокеле-мбембе намного старше, уж поверьте. А теперь приходите вы и утверждаете, что видели его живьем. — Она с сомнением покачала головой.

— Эмили его тоже видела, даже успела заснять на камеру, — сказал я. — Как вы думаете, почему эта пленка была такой ценной для леди Памбридж? Ради нее она была готова идти по трупам — в прямом смысле этого слова. Может быть, жителей Кинами ожидали бы более страшные события, если бы они увидели, что на этой пленке. То, что видеовоспроизведение не работало, было счастьем и одновременно — несчастьем для нее. Если бы местные жители видели то, что видели мы… — я покачал головой.

— Кажется, вам совсем не безразлична судьба этих людей. Это меня и удивляет. Вы, белые, не очень-то интересуетесь проблемами моего народа.

— Никто бы не погиб, если бы мы с самого начала раскрыли карты. Вот что меня так злит, так это…

Я не успел закончить предложения, потому что Малони вернулся и встал прямо перед нами. Что-то в его внешности говорило — все мы находимся в опасности.

Обливаясь холодным потом, Эгомо вскочил на ноги. Он дрожал. Он все еще ощущал на своей коже боль от острых зубов, впивающихся в его плоть. Пигмей посмотрел на себя и, потрогав тело, удостоверился, что все было на своих местах. Слава богам — это был всего лишь сон. Только вот страх и чувство приближающейся опасности так и не прошли. Все его мысли были устремлены к озеру. Он собрался и пошарил рукой в поисках опоры. Плечо не замедлило ждать и кольнуло так, что у Эгомо на глаза навернулись слезы. Он наклонился всего лишь на какой-то миллиметр, а его так скрутило. Пигмей сел на один из железных ящиков с запасами, закрыл глаза и подождал, пока не пройдет приступ слабости. После трех глубоких вдохов он снова пришел в нормальное состояние. И вот он снова это почувствовал. Там, снаружи, что-то было.

Что-то большое.

Охотник посмотрел по сторонам. Если бы он не потерял тогда свое оружие! Все, что у него осталось — тупой тростниковый нож, который он много лет назад выменял на двух забитых антилоп. Смешное оружие, шириной не более пяти пальцев. Он снова вспомнил те глаза, которые он видел во сне — огромные, круглые, зеленые, смотрящие на него сверху вниз. Эгомо понял, что с таким оружием у него нет абсолютно никаких шансов.

Потом он увидел открытый ящик, до отказа заполненный всякой всячиной. Среди прочего он разглядел нож в половину его руки. Можно ли его взять? Он осторожно взял его в руки и провел большим пальцем по острию. Острый — с удовольствием отметил он. Хорошее лезвие. Он просто должен был взять его, пусть даже другие посчитают это невежливым. Этого требовали обстоятельства.

Крепко сжав зубы, он вышел из палатки.

— Тушите огонь! Живо!

Я даже не успел понять, что здесь происходит, как Сикспенс вылил на огонь целое ведро воды. На несколько секунд все погрузилось во мрак.

Я, как окаменелый, сидел на своем месте, не в состоянии вымолвить ни слова. Пошевелиться тоже было невозможно. Постепенно я начал узнавать то, что находится рядом. Но одна деталь заставила меня забить тревогу. Пигмей проснулся. Приблизительно в десяти метрах от нас он стоял по колено в воде, держа в руках наш нож для резки хлеба. Он пристально всматривался вдаль.