Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

До вечера время есть, спешить некуда, и лучше вообще никуда не уходить, чтобы не влипнуть в очередную историю.

И все-таки, чьей крови желали митингующие? Надо бы расспросить Дашу. Хотя нет, лучше вернуться назад, и расспросить Владимира. И почему андроидов называют Корпусом Мира?

Боль пришла совершенно внезапно – также внезапно, как птичий помет, который падает тебе с неба на голову, когда ты этого не ждешь. Сначала слегка кольнуло в точке между грудью и животом – в так называемом солнечном сплетении. Потом кольнуло уже сильнее. А потом укол как-то плавно перерос в постоянное чувство ноющей боли, как будто кто-то изнутри сверлом дырку высверливал. Поморщившись, я приложил ладонь к месту боли, и слегка помассировал. Не помогло, вообще ни капельки. Блин, да что за фигня? За тот год, что я пользовался новым телом, я вообще забыл, что такое боль – даже боль от какой-нибудь раны проходила за считанные мгновения, потому что сразу начинался процесс регенерации. Откуда эта болячка появилась?

«Посмотрим» - кодовой фразой вызвав панель настроек, я ввел в строке поиска слово «боль». Нашлась функция «болевые ощущения»; открыв ее, я увидел надпись «Болевые ощущения отключены». Странно.… Пришлось запускать полную диагностику организма. И сразу же выскочила красная надпись: «Обнаружены неполадки в организме. Исправить?». Нажал «Да», и, чувствуя, как разливается по телу блаженное тепло и сонливость, закрыл глаза. Так незаметно для самого себя и провалился в сон.

-Ты еще здесь?

Открыв глаза, я обнаружил стоявшую напротив меня Дашу. Прошло всего полчаса, и за это время она успела переодеться – сменила платье, прежнее висело на ней мешком, чтобы скрыть достоинства фигуры (весьма предусмотрительно на случай митинга, интересно, сама додумалась, или кто подсказал) на другое, которое наоборот, облегало и подчеркивало все, что надо, связанные в узел рыжие волосы распустила длинной тяжелой косой на левое плечо, и надела на голову изумрудного цвета браслет.

- Еще здесь, - вставать с нагретой солнцем лавочки мне жутко не хотелось. – А ты куда собралась?

- Знаешь, что, мы знакомы всего один день, так что не твое дело, - высокопарно ответила рыжая. – А вообще, мне спать расхотелось, решила на рынок сходить.

- Ага, я с тобой.

- Вот же ты назойливый! Ну, признайся – ты в меня влюбился, да?

- Еще чего! Просто не хочу, чтобы ты опять куда-то влипла.

- А что, боишься, что меня кто-то другой изнасилует? – ехидно поинтересовалась Даша. – Типа, после других брезгуешь, да? Ну, пошли, маньяк. Только я кричать буду, если руки начнешь распускать.

- Мне кажется, или всего час назад ты сама была согласна на все?

- Ну, я же девочка! У меня настроение может меняться, сейчас я хочу одного, потом другого, потом третьего. А когда у меня критические дни, так вообще….

С большой неохотой я покинул лавочку. Запущенный процесс восстановления еще не закончился, и, хотя подремал я всего ничего, чувствовал себя, как после долгого и тяжелого дневного сна – когда человек просыпается, и не может вдуплиться, какой сейчас день, месяц, год.

- Раз прицепился, то понесешь мои покупки, - потребовала рыжая, когда мы вышли на дорогу. – Хоть раз себя настоящей леди почувствую.

Я тихо вытащил часы, и издал длинный, протяжный вздох – лампочка по-прежнему светилась красным светом. Твою мать, вот засада!

Медленно, неторопливо, мы дошли до рынка, и пошли вдоль торговых рядов. Точнее, это Даша шла, а я плелся за ней на расстоянии, хмуро рассматривая то, что продавалось на прилавках. Время от времени рыжая останавливалась, что-то смотрела, что-то спрашивала, но пока ничего не покупала.

- У тебя хоть деньги есть? – спросил я, когда мы прошли примерно половину рынка.

- Хочешь меня не только изнасиловать, но и ограбить?

Больше я рот не открывал – решил, что если она еще раз так ответит, то я ее придушу, и моя миссия закончится провалом. Да, за время жизни Даши на тринадцатой базе я уже успел забыть, как она может выбесить своим неумолкающим ртом. Сразу вспомнились первые недели охоты, когда я готов был прибить ее чуть ли не каждый день. Причем Даша почему-то умудрялась обозлить конкретно меня, остальные на это проще реагировали, а вот у меня не получалось.

Остановившись у прилавка со шляпками, рыжая начала примерять их, крутясь перед зеркалом. Я нетерпеливо кашлянул.

- Даш, это твой молодой человек? – почтительно спросила тетка-продавщица с другой стороны прилавка.

- Нет, что вы, это маньяк какой-то. Прицепился ко мне сегодня, и ходит везде хвостиком. Наверное, совратить меня хочет, бедную и несчастную.

- Так может, Корпус Мира вызвать? – с тревогой спросила тетка.

- Ну, будь он низкорослым горбатым уродом, пускающим слюни, я бы сама вызвала. А так – красавчик, пусть ходит. Может, я и сама в него влюблюсь.

И после этого женщины говорят, что внешность – не главное!

- У тебя точно деньги есть? – не выдержал я, когда рыжая остановилась у прилавка с фруктами, со вздохом осмотрела разложенное на нем сочное и спелое великолепие, и пошла дальше, опять ничего не взяв. – Ты вообще работаешь?

- Работают девушки, которым надо содержать семью! – гордо ответила Даша. – А я – молодая и красивая, я хочу выйти замуж, и пусть муж работает.

Ну, хоть здесь ничего не поменялось.

- А деньги у меня есть, мне организаторы митинга заплатили, - тихо сказала рыжая. – Но беда в том, что я хозяйке квартиры задолжала за два месяца. Не заплачу за третий, она меня выгонит. Вот, и приходится экономить.

- Так зачем на рынок пошла?

- Денег нет, так хоть так пошарюсь. Помечтать ведь всегда можно. Блин, чтобы такое на обед взять?

- Суп свари, - предложил я от нечего делать.

- Мне? Варить? Да щас! – фыркнула рыжая. – Тем более, я на диете.

- У тебя же вроде с фигурой все нормально.

- Да? – Даша как-то странно посмотрела на меня. – Ты действительно так думаешь?

- Ну, да.

- Отлично, ты мне уже нравишься. Берегись, а то ведь реально сама наброшусь.

К тому времени, как мы покинули рынок, в числе покупок рыжей были: немного овощей, немного фруктов, молоко и йогурт. Все это она отдала мне, хотя могла бы и сама дотащить.

- А ты ничего покупать не будешь? – спросила рыжая,